Осознав и идентифицировав проблему, он пришел к очевидному решению: следует выполнять все ее задания с максимальной расторопностью и минимальными возражениями, открыв в конечном итоге глаза Неду на ее предательство. Затащить ее в постель, утолив свое ненасытное желание и победив тем самым это проклятое к ней влечение самым приятным для себя способом.
Он бросил взгляд на соседнее сиденье. Мадам Эсмеральда села самым достойным образом, сдвинув ноги чуть в сторону, дабы избежать всяческого соприкосновения с ним. Она также весь вечер старательно не смотрела в его сторону. Так, не произнеся ни слова, эта лжецыганка разрушила гипотетическую идентификацию, которую он для нее выдумал. Она стала аномалией. А Гарет приказывал разуму избегать аномалий.
Небольшое уточнение: Гарет любил аномалии. Аномалии были для него научной загадкой, которую необходимо изучить. Для него это означало встречу с доселе невиданным явлением, и если правильно и с должной научной тщательностью его исследовать, то вполне можно оказаться первым человеком в мире, подобравшим к нему ключ. Нет, ученый в Гарете обожал головоломки. И лишь маркиз, ответственный лорд Блейкли, опасался последствий.
Потому что в данных условиях было бы в высшей степени неудобно и неблагоразумно обожать в ней хоть что-нибудь.
Прежде всего, ему не давал покоя вопрос: почему она выбрала такой наряд? Конечно, он всегда терялся в новых правилах касательно дамского гардероба. Гарета вряд ли можно было бы назвать арбитром моды, но даже он знал, что его современницы всячески подчеркивают талию, затягивая ее в корсет. Линия горловины изысканного дамского платья выставляла грудь в самом выгодном свете, а рукава были раздуты, как гигантские морские рыбы.
Честно признаться, он с надеждой ожидал увидеть, как ее замечательная грудь станет еще роскошнее в обрамлении модного низкого ворота. Он уже представил себе свой заинтересованный взгляд или случайное касание рукой ее открытой ключицы. Современные наряды предоставляют проворному ценителю массу возможностей для подобного рода «случайностей».
Напротив, наряд мадам Эсмеральды казался коричневым, почти черным в полумраке экипажа. Ворот был не по-современному высоким, а рукава лишь слегка расширенными. Ни вышивки, ни лент, ни модного золотого плетения. Ни одна линия ее выдающейся фигуры не была подчеркнута.
Ее выбор бального платья столь же сбивал с толку, сколько разочаровывал. Днем позже ее гневной отповеди в ателье модистки он сидел за столом в своем кабинете, разложив бумаги и углубившись в научную работу. Когда же к нему явилась разъяренная швея, он попросту отмахнулся от нее. Лорд Блейкли полагал, что мадам Эсмеральда не преминет извлечь пользу из его безразличия. Помимо всего прочего, она сможет прожить неделю на деньги, вырученные с продажи одной ленты с золотой вышивкой. Вместо этого, она, судя по всему, выиграла настоящую битву с портнихой за возможность появиться в столь непритязательном наряде. И Гарет очень хотел бы знать почему.
Первоклассная мошенница, снедаемая жаждой наживы, заказала бы золотое шитье и заставила бы Гарета приобрести ей сапфиры, оттеняющие блестящую голубизну ее глаз. Поступать иначе было бессмысленно.
Гарет откровенно рассматривал ее с той самой минуты, как она вошла в карету. Она же бросала на него редкие, короткие взгляды, которые жгли ему кожу, даже после того, как она отворачивала голову. Поцелуй должен был бы придать ей власти над ним, открыть перед ней его слабости. Первоклассная мошенница воспользовалась бы любой возможностью обольстить его. Она бы не сводила с него глаз и делала бы соблазнительные намеки каждым движением своих хорошеньких бровок. Она бы не преминула извлечь пользу из полумрака, царившего в карете, и расположила бы свои прелестные ножки в опасной близости от Гарета. Иначе, как же было бы заслужить ей вознаграждение и по возможности затуманить суждения Гарета, склонив его в свою пользу?
Он уже совсем приготовил себя к тому, чтобы противостоять ее домогательствам, как…
Мадам Эсмеральда попросту игнорировала его, игнорировала настолько, насколько это было возможно, находясь на расстоянии всего в два фута, и беседовала с Недом. Он даже не знал, что тревожило его больше – его желание, чтобы она попыталась затуманить ему разум, или тот факт, что разум его и так достаточно затуманился безо всяких усилий с ее стороны.
Ее поведение не соответствовало никаким стандартам. Ничто в ней не соответствовало стандартам.
– Нед, – между тем проговорила она. – Не забудьте о том, что вам предстоит сделать сегодня вечером.
Нед сцепил руки перед собой, едва сдерживая волнение.
– Мы собираемся встретить будущую жену Блейкли. Как бы мне ее поприветствовать?
Гарет нахмурился. Порой его кузен был слишком склонен к экзальтации. Он мог только представить, сколько неприятностей принесет его юношеская порывистость.
Очевидно, мадам Эсмеральда тоже вполне представляла себе это. Она покачала головой:
– О, Нед. Ведите себя вежливо и уважительно. И помните, что лорд Блейкли не сможет ее поприветствовать, пока не будет готов преподнести ей слона.
– Ну хорошо. – Нед неуклюже ссутулился и убрал руки. – Но только потому, что вы это сказали.
Гарет не привык к тому, чтобы его игнорировали. Особенно та женщина, которую он целовал. Его уже все это утомило.
– Мадам Эсмеральда.
Она неохотно взглянула на него.
– И как скоро после того, как я выполню третье задание, вы предрекаете, что я влюблюсь в назначенную вами леди и сделаю ей предложение?
– Через месяц. – Ее голос неуверенно дрогнул в конце предложения.
– Итак, все, что мне остается сделать, – так это выполнить три ваших задания, подождать месяц, и, если я не женюсь, Нед узнает, наконец, что вы обманщица? – Он затаил дыхание. Если она сейчас согласится, он получит именно то, чего так добивался. Поддающееся проверке представление с предсказуемым финалом. А самое главное, желаемый и вполне достижимый результат, который вознаградит его за все выпавшие на его долю унижения, связанные с выполнением ее нелепых заданий.
– Существует и иная возможность – вы последуете указаниям духов и женитесь на ней.
Гарет фыркнул.
Нед в темноте пнул ногой кожаный полуботинок Гарета.
– Давай же, поспеши с резьбой.
И это была третья аномалия, если рассуждать логически. Нед выполнял все, что бы ему ни сказала мадам Эсмеральда. Если бы она попросила его вручить ей десять тысяч фунтов и броситься с Лондонского моста, привязав к ногам свинцовые гири, Нед уже давно кормил бы рыб на дне Темзы. Для первоклассной мошенницы она делает ничтожную работу, вытягивая жалкие гроши.
