В этот момент краем глаза я увидела белую тень.
10.1
Я вскрикнула, зажала рукой рот и тут же отругала себя. Я здесь кто, барышня? Или сотрудник НекроС?
Я умертвие, в конце концов! Это меня здесь должны бояться!
Выбравшись из-под одеяла, я замерла. Откуда холод?.. Разумеется, все создания Тьмы не были теплыми. От меня, по словам дяди, исходила ровная прохлада, особенно приятная в жаркий день и практически незаметная во все остальное время.
Призраки ощущались, как дуновение ветра, умертвия, по большей части, были ледяными, но чтобы изморозь…
Странно. О таком я никогда не слышала.
— Эй! Я тебя видела! — заявила я, ежась на самом настоящем морозе. Потянулась к керосиновой лампе, стоящей у кровати, нащупала спички. Спустя секунду комнату осветил яркий огонек.
Я огляделась. Белая тень, которую я заметила краем глаза, исчезла.
Призрак?
Пожалуй.
Очень сильный, учитывая, насколько холодно стало в комнате.
Ну и чего я так испугалась, дуреха? Призраки — самый безобидный вид нечисти. Заговорят до смерти — вот и весь вред. Конечно, они могут быть весьма назойливыми, потому что чаще всего маются от скуки, да и характер портится со временем.
— Ты хочешь поговорить? — спросила я, потому что знала, что на призраков эта фраза действует гипнотически.
Они обожали разговаривать.
Изморозь закрыла все окно, коснулась рамы, появилась переливающимся в темноте уголком блеска под самым потолком.
— Ну так как?
Я подняла руки, готовясь плести заклинание. Упокоить призрака просто, достаточно небольшой искорки магии Тьмы, которая притянет призрака к себе и отправит его подальше от этого мира.
Если это необходимо, конечно.
Иногда призраки бывали вполне мирными. Например, в МагАк обитал профессор Мортимер — очаровательный старичок, который умер лет пятьсот назад, но никак не желал прощаться с жизнью. Его держал в этом мире миллион непрочитанных книг из библиотеки, так что профессор Мортимер часто просил кого-то из адептов переворачивать ему страницы — а взамен тайком диктовал правильные ответы на экзаменах.
«Жалкое существование, — бросал Уилл, стоило ему увидеть белый полупрозрачный бок профессора Мортимера, который даже после смерти оставался круглым и лучащимся жизнью, если можно так сказать. — Не понимаю, как так можно жить».
«Каждый выбирает сам», — пожимала плечами я.
«Нет, Лизбет, — отрезал Уилл. — Есть вещи совершенно неприемлемые, и это одна из них».
Я поморщилась из-за некстати всплывшего в голове воспоминания.
У Уилла всегда и на все было твердое однозначное мнение. Поэтому я и отказала ему, когда он сделал мне предложение. Не могла представить себя рядом с кем-то настолько… закостенелым.
Рейвен был совсем другим.
Тогда.
А сейчас….
— Эй, выходи! — позвала я, встряхнувшись. — Хватит меня пугать. Что ты хотел?
Вдруг в тишине раздался скрежет. Отвратительный, громкий.
Я зажала руками уши и огляделась. Скрип не прекращался, я никак не могла понять, откуда он.
Нужно больше света. Я метнулась к лампе, взяла ее в руки, встала на середину комнаты и замерла.
На покрытом изморозью окне появилась тонкая едва видная надпись, как будто кто-то выцарапывал ее на стекле иголкой или ногтем.
«Т», «Е», «Б»…
Я вскрикнула и тут же зажала рукой рот. Голос прозвучал невероятно громко в ночной тишине — не хватало только перебудить всех!
«Тебя»? Буква «Я» получилась смазанной, но узнаваемой.
Тебя?
Звучало как плохая шутка.
От страха меня парализовало, и я смотрела на то, как вслед за буквой «Э» на окне появляется буква «л».
«Элизабет»? Этого не может быть.
«Тебя, Элизабет?»
Это ответ на мой вопрос?
Что за… какая нечисть могла провернуть такое⁈
Зажмурившись, я нащупала у себя внутри огонек прохлады и позволила силе вырваться на свободу. Мигнула яркая золотистая вспышка, а затем все затихло.
Скрежет больше не звучал.
Все? Да, мое заклинание было не очень-то точным, но зато сильным.
Я это — что бы это ни было — упокоила?
В коридоре раздались торопливые шаги, а затем дверь распахнулась.
— Что здесь произошло? Элизабет?
Снова звук шагов, а затем Рейвен схватил меня за плечо и развернул к себе.
— Что здесь произошло⁈ Ты кричала.
Я открыла глаза и уставилась в лицо Рейвена. Похоже, он тоже не спал: одет был в рубашку с расстегнутой верхней пуговицей и в брюки.
Снова он выглядел, как аристократ в сотом поколении, которым и являлся, всегда красивый, элегантный и собранный, а я — растрепанная и заикающаяся от страха. Почему-то стало неловко.
— Я не…
— Что здесь случилось?
— Здесь было… что-то…
— Призрак? Выражайся яснее!
Я вырвалась у него из рук и посмотрела на окно. Изморозь. «Тебя, Эл…»
На этом надпись обрывалась.
Рейвен подошел ближе к окну и нахмурился.
— Это то, о чем я думаю? Здесь должно быть «Элизабет»?
Я пожала плечами.
— Вероятно. «Тебя, Эл…» — я думаю, это ответ на мой вопрос «Чего ты хочешь?» Я думала, это призрак, но ты ведь знаешь, что призраки не могут взаимодействовать напрямую с материальным миром.
— Некоторые — могут, — откликнулся Рейвен. — Особенно сильные, особенно озлобленные. И ты бы знала об этом, если бы читала дополнительную литературу к моему курсу.
— В твоем списке было больше трехсот книг! — возмутилась я.
— К этому моменту бы уже управилась, — отбрил Рейвен и обернулся ко мне. — Что ж, Элизабет, поздравляю. Ты разжалована. Уезжаешь из города завтра первым же дилижансом, письмо твоему дяде я передам. Пускай пришлет вместо тебя нового некроманта, желательно — не такого бесполезного.
Что? Это из-за того, что я не прочитала все триста книг из его курса⁈ Да он шутит? Думает, так легко будет мной помыкать? Ну уж нет. Пожалуй, своевременная смерть уберегла меня от намного более пугающей перспективы: брак с Рейвеном.
— Дражайший лорд Тенербен, — проговорила я, — боюсь, вы перешли все границы. Нам стоит думать о работе, а не о… нашей размолвке. У меня ощущение, что я имею дело с желторотым юнцом, а не с королевским некромантом. Неужели вы не можете сосредоточиться на деле, забыв о… чувствах?
Глава 11
Выпалив это, я едва преодолела желание зажать себе рот руками.
Я правда смогла?
Правда сделала это?
Брови Рейвена поползли вверх, а затем он ухмыльнулся.
— Лиз, мои чувства к тебе на данный момент исчерпываются досадой и профессиональным интересом, не более.
Слова обожгли, как пощечина. Я постаралась не измениться в лице, а Рейвен тем временем продолжил:
— Пятый пункт инструкции НекроС. Ее-то ты прочитала? Что там написано?
Ах.
Вот он о чем.
— Никакой личной заинтересованности в деле, — проговорила я. — Если сотрудник НекроС оказывается лично вовлечен в дело, над которым работает, если пострадавшими или объектами охоты являются его родственники, живые или умершие, близкие люди, живые или умершие, или он сам, то сотрудник НекроС должен быть отстранен.
— Все верно, Лиз, — кивнул Рейвен. — Посмотри на надпись. «Тебя, Эл…» Если это в самом деле ответ на твой вопрос — то ты не можешь дальше работать здесь. Я сам поговорю с бургомистром. Собирайся.
— Глупое правило.
— Оно написано, чтобы мы выживали! — рявкнул Рейвен. — Трезвый ум — то, что нам необходимо. О каком трезвом уме можно говорить, если эмоции затмевают разум⁈
Он издевается?
Я поднесла лампу к лицу Рейвена и нахмурилась, делая вид, что пристально вглядываюсь в холодные искаженные злостью и упрямством черты. Я помню это лицо расслабленным и улыбающимся, но…
— У меня трезвый ум, — огрызнулась я. — А вот ты, похоже лично заинтересован в том, чтобы ткнуть меня носом в грязь, как глупого щенка! Ты говоришь, что у тебя не осталось ко мне чувств — ну так веди себя соответственно! Твои отсутствующие чувства затмевают разум, это тебя стоило бы отстранить!
