— Привет, красотка! — поприветствовал Руслан.
Вика встретила напарника по дороге от остановки до спецхрана. Выглядел он достаточно плохо, о чем поспешил рассказать:
— Мы тут вчера с друзьями погудели! Ништяк! Мой кореш купил машину, точнее папа ему купил… Новый бумер, видела? Так мы до утра отмечали! Он меня сейчас подвез. Шикарная тачка. Просто восхитительная! Блин, зайти пивка, что ли на опохмел взять?
— Не боишься работу потерять?
— Да, ты права, — поник Руслан. — Придется терпеть пока Евгения Порфирьевна не уедет.
Молодые люди подошли к дверям спецхрана. Вика нажала звоночек. Открыл мужчина с рыжими усами. Он поздоровался с Русланом, но пропускать не спешил.
— На работу? — наконец поинтересовался охранник. — Ну, ну!
После отошел в сторону.
— Он всегда такой? — спросила Вика на пределе слышимости у Руслана.
— Всегда, — ответил напарник.
Второй рабочий день протекал тихо и спокойно. Руслан дремал за пультом управления. Евгения Порфирьевна не выходила из кабинета.
Поначалу Вика играла в телефон. Затем позвонила Дарье, но подруга оказалась занята. Прошлась по холлу из угла в угол, после взяла рацию с фонариком и отправилась на обход. Войдя в первый же коридор, ощутила неприятный запах животного. Неповторимый запах шерсти. Фонарик включился с третьего подзатыльника. Методично обшарила лучом палаты, но ничего не обнаружила.
— Показалось, — пробормотала она.
Остальные коридоры не вызвали беспокойства. Везде тишина и спокойствие.
Наконец Вика добралась к последней палате третьего коридора. Спящий, который там лежал, вновь заскреб пальцами. Отросшие ногти противно скрежетали по полу, на глазах Вики один сломался под корень. Она с отвращением отвернулась. Поспешила уйти обратно к пульту управления. Пока шла по коридору, слышала скрип ногтей по полу.
«Какое злодеяние он мог совершить, что судьба так к нему отнеслась?» — призадумалась Вика.
Когда вышла в холл, то увидела, что Евгения Порфирьевна нависла над Русланом. Напарник же, склонившись над пультом управления, разглядывал пистолет.
* * *
Руслан крутил боевое оружие так и эдак, даже разбирать принялся, но Евгения Порфирьевна остановила.
— Я наконец-то добилась для своих охранников оружия, но выдать пока не могу.
— Разрешение? — угадал Руслан.
— Оно самое, — ответила директор спецхрана номер три. — Пока я просто предупреждаю, что один из пистолетов будет лежать в верхнем ящике моего стола. Рядом патроны. Заряженным не имею права хранить…
— Но это ж вообще бессмыслица! — хмыкнул Руслан. — Предположим, возникает сложная ситуация, так нам мало того, что надо добежать до оружия, так еще и зарядить магазин…
— Потому я предлагаю вам быстрее получить разрешение, — оборвала начальница. — Сейчас оружие, как понимаете, выдать не могу. Любая проверка и меня так… — она задумалась, подбирая нужное выражение. — Плохо, в общем будет. Вот адрес, — Евгения Порфирьевна протянула листок. — И телефон. Григория Максимовича, майора ФСПКС, думаю, помните…
Руслан многозначительно кивнул. Вика ж не сразу припомнила кто такой Григорий Максимович.
— …он конечно к получению разрешения не относится никаким боком, — продолжала Евгения Порфирьевна. — Но имеет связи. Поможет все сделать быстро. Советую завтра, не откладывая в долгий ящик, идти к нему.
— Хорошо, — в один голос ответили Вика с Русланом.
Евгения Порфирьевна несколько минут неловко постояла, потом протянула руку забрать пистолет. Руслан с видимым сожалением положил оружие в ладонь.
— Может, хоть заряженный магазин держать рядом? — не унимался он. — Вставить его, да передернуть затвор не так долго. Может помочь.
— Не полагается, — сказала начальница. — Вам пока вообще об этом оружии знать не разрешается.
Евгения Порфирьевна вернулась в кабинет, а Руслан остался сидеть таким обиженным, будто ему бог пообещал вечную жизнь, а потом сказал «Шутка».
* * *
В эту смену не обедали. Руслану кусок в горло не лез, а Вика решила, что для фигуры будет полезней, не есть в заведениях быстрого питания. К вечеру напарник «ожил». Весь яд покинул организм, солевой баланс приблизился к норме. Новая сотрудница спецхрана дремала на стуле, когда он резко вскочил, схватил рацию и фонарик.
— Ты чего? — вздрогнула она.
— Время одиннадцатый час! — указал напарник на один из мониторов. — Спать пора, а обхода не делали. Не делали? — усомнился он.
— Делали, — зевнула Вика. — Двадцать минут назад вернулась.
— А если б что произошло? — запоздало испугался Руслан.
— Я б закричала в рацию так, что все соседние дома проснулись, — улыбнулась Вика. — Там в одной из палат какие-то странные запахи. Будто и не трупы вовсе лежат, а… Животным, в общем, воняет.
— Животным?! — поглядел на нее Руслан. Вернулся в кресло, начал просматривать палаты. — Помнишь, где?
— Да тут, — указала на ближайший коридор. — В третьей или четвертой палате по правую руку.
— Не… в лом идти, — Руслан нашел нужную видеокамеру, вывел на один из экранов. Практически непроглядная темнота. Переключил в инфракрасное видение. Вновь ничего. — Как видишь, — откинулся он на спинку. — Либо показалось, либо… Давай спать. Утро вечера мудренее. Я завтра понюхаю, что за зверь там поселился.
— Может крыса? — предположила Вика.
— Может крыса, — эхом ответил Руслан. Он достал раскладушки. Поставил рядом с вахтой. — Я спать.
Руслан завалился на спину, закинул руки за голову. Глубоко вдохнул, закрыл глаза.
— Ты и этой ночью бодрствовать собираешься? — поинтересовался он.
— Не знаю, — призналась Вика. — Не могу понять, как можно спать, когда под боком столько потенциальных спящих?! Тем более, после того, что ты о них сказал.
— А что я о них сказал? — открыл глаза Руслан.
— Будто они не совсем мертвые.
— Не совсем мертвые?! — приподнялся на локте напарник. — Ты ничего не путаешь? А-а-а, — догадался он. — Ты про тот разговор, у Евгении Порфирьевны?
Вика кивнула.
— А что я о них такого сказал? — Руслан вновь лег, закинул руки за голову. — Мне, например, смешно смотреть телевизор, когда рассказывают, что спящие белые и пушистые кролики, хотя на самом деле это лишь полуправда. Они белые и пушистые, но песцы. А рассказывают специально, чтоб народ не боялся. Вот ты, раньше о спящих слышала, но тебе было все равно, есть они или нет. Они были где-то далеко, почти на другой планете. Когда погрузилась по уши… Думаю, теперь чувствуешь опасность. Вообще существует даже классификация. Если интересно, расскажу, — Вика угукнула. — Спящие, как и трупы подразделяются на два вида. Первый вид трупов — «жмуры». Их-то мы и ищем. Второй вид — «сони» — это те, которые не разлагаются и не «просыпаются». Их и отправляют в отстойник. Не дают хоронить, так как они иногда «просыпаются». Первый вид спящих, это так называемый «брак». Это о них говорят по телевизору. Они медленно разлагаются, кровь у них сворачивается, конечности слушаются плохо, нервная система не работает. Из чувств сохраняется лишь зрение да слух. Агрессивными становятся из-за того, что тела разлагаются, но очень медленно. Нейронные связи в мозгу постепенно разрушаются, и спящий попросту тупеет. «Просыпаются», где-то, через несколько недель после смерти. Второй вид спящих — «живые». На телевидении, насколько я понимаю, об этом виде нельзя даже упоминать. У них организм не разлагается, кровь не сворачивается, сохраняется мозговая, физическая и частично нервная активность. Просыпаются через месяц-два. Именно они представляют ценность для науки, из-за них затеян весь сыр-бор со спецхранилищами. И именно они представляют наибольшую опасность. Одноглазая спящая… Как там ее? Алиса… Фамилию не помню, явный тому пример. Мозг сохраняется и начинает функционировать в полную силу не просто так? Он и мышцам не дает увянуть. А мертвый человек, которому нечего терять может совершить массу гадостей.
— Но может и не совершить, — возразила Вика. — С чего такая уверенность, что он может сделать?!
— Воспитание, моральные устои, человечность… — начал перечислять Руслан. — К сожалению, далеко не все люди обладают этими качествами. А половина из тех, кто обладает, на самом деле лишь великолепно прячется за масками. Потому каждый потенциальный спящий этого вида опасен. Но есть еще один вид спящих. Самый интересный! — улыбнулся он. — «Исключение» называется. Туда попадает все, что не попадает под остальные критерии. Например, эта же одноглазая Алиса. Судя по действиям — «живая», но… Она очнулась через трое суток после смерти! Такого попросту не бывает!
Несколько минут молодые люди молчали. Каждый думал о своем.
— Понятно, — кивнула Вика. — Сделать, как в Европе, не можем потому, что кто-то хорошенько отмывает деньги на этих спецхранилищах, но и всей правды тоже открывать нельзя, иначе эти спецхранилища быстренько прикроют.
