Она резко повернулась и оказалась в его объятиях.
— Будешь бесплатно тренироваться, — прошептал он.
Вика не успела ничего сообразить, как его губы впились в нее. Она почувствовала запах пота — тренер хвастался, что на занятия и обратно добирается легкой трусцой. Шершавые, словно старая наждачка, губы скользнули по щеке.
— Нам будет хорошо. Очень хорошо! — прошептал на ухо.
Руки прошлись по спине, спустились. Ладони сжали ягодицы.
В этот момент Вика решилась. Чтоб не спугнуть жертву, начала целовать в ответ. Во рту появился отвратительный привкус, затошнило. Она провела руками по его гладковыбритым щекам. Спустилась по груди на бедра. Проведя по внешней стороне бедра, приблизилась к внутренней…
Тренер заскулил, словно забитая шавка. Вика чувствовала, что малейшее усилие и Игорь Владимирович больше не удовлетворит жену.
— Еще раз и я их оторву, — прошептала ему в ухо.
— Ты… не… поняла… — выдавил он.
Виктория сделала пол шага назад и ударила ему коленом в пах. Игорь Владимирович взвыл и повалился на пол, а она схватила вещи и поспешила домой.
Возле выхода ее ждали Марина, Оля и Маша. Несколько минут четыре девушки шли в тишине. На южный город наползла вечерняя прохлада. Где-то вдали завывала сирена. Пахло шашлыками.
— Приставал? — поинтересовалась Марина, приноравливаясь к быстрому Викиному шагу.
— Я не первая, да? — злобно бросила сотрудница спецхрана.
— А ты думаешь из-за мы все чемпионки Соминска и не только? — сказала следовавшая позади Оля.
— Не поняла? — Вика резко остановилась и повернулась к ней. — Так это значит…
— Не значит, — оборвала Маша. — Это у него проверка такая. Сдашься, и он не будет с тобой заниматься. Были такие. Не сдашься, проявишь свой стальной характер и он сделает из тебя бойца.
— Ты серьезно? — Вика не поверила собственным ушам. — Проверка? Изнасилование?
— Он бы не дошел до этого, — сказала Марина.
— Угу, — поддакнула Оля. — Он обычно раздевает и приказывает убираться.
— А если ты ему не дашься… — многозначительно недоговорила Маша.
Вика прыснула в кулак. Теперь она догадалась, что тренер вкладывал в «Ты… не… поняла…».
— А я ему по яйцам вмазала.
Лица всех девушек помрачнели.
— Хотел проверить стальной характер? — задала Марина риторический вопрос и сама же ответила. — Проверил.
— Теперь держись, — пообещала Оля.
— Это точно, — сказала Маша. — Теперь он на тебя так насядет, что чемпионкой России стать придется.
* * *
Мама настаивала, чтобы дочь больше не ходила на рукопашный бой. Но Вика пошла.
После невероятно изматывающей разминки и трех спаррингов она сидела на скамейке. В глазах плыло, сердце грозило проломить ребра, дыхание привести в норму не получалось. Посмотрела на тренера. Внешне не возмутим, будто ничего и не было. Но лишь девушки знали, отчего занятие настолько сурово, что даже самые крепкие парни выдохлись.
Наставник почувствовал взгляд.
— Виктория! — слишком громко и грубо, будто ругательство, крикнул он. — Ты следующая! Иди сюда!
Она опустила взгляд и попыталась несколько раз глубоко вздохнуть.
— Виктория! — крикнул тренер. — То, что нас не убивает — делает сильнее! Так что нечего там рассиживаться. Выходи!
— Да иду, иду, — прошептала Вика.
— Ты меня слышишь?! — гаркнул тренер. — Быстро сюда!
— То, что нас не убивает — делает сильнее, — повторила она и поднялась со скамейки.
* * *
Занятия в автошколе начались первого сентября. Теорию вел мужчина лет пятидесяти. По виду абсолютный нарушитель всевозможных правил. Всклокоченные волосы, хитрая ухмылка. Он, когда рассказывал о каком-нибудь требовании ПДД, в конце обязательно добавлял:
— Но так ездят везде… а в Соминске разъезжают так!
И показывал на расчерченной «под дорогу» доске, как ездят в Соминске. Одна из учениц в первый день спросила:
— А почему вся страна соблюдает правила, а у нас ездят, как хотят?
— Потому, — наставительно ответил преподаватель. — Что наш город и основан был полком дезертиров крымской войны!
Вика не единожды слышала эту историю. Ее употребляли, когда хотели похвастаться особой уникальностью Соминска. Самое удивительное в том, что жители очень гордились тем, что живут в городе, основанном дезертирами и анархистами. Некоторые себя даже причисляли к их потомкам. Объединились в группу, нацепили форму и уже сто лет спорили с атаманом войска донского за право именоваться казаками.
С инструктором по вождению повезло меньше. Перво-наперво он сообщил, что не берет на обучение девушек, но в этот раз пришлось. Мол, девяносто процентов обучающихся девушки и тут хочешь-не-хочешь, а придется. На первом же занятии поняла, почему. Инструктор оказался пошлым и грубым мужланом. Без мата не мог и трех слов связать, ноги обучающегося иначе как «копыта» не называл, при любой ошибке отборно ругал, а если ученик совершал какую-то серьезную оплошность, то мог, как под ребра пихнуть, так и подзатыльник отвесить. Успокаивали лишь слова директора автошколы:
— У вас самый лучший инструктор, какого я когда-нибудь видел. Я сам в прошлом инструктор, потому знаю, о чем говорю. Конечно, при его… своеобразности в это трудно поверить, но знания он умеет вдалбливать.
* * *
В одно из дежурств Руслан притащил непонятную штуковину. Понадобилось целое представление, чтобы пронести ее внутрь и спрятать в шкафчике раздевалки. Но напарники справились. Выглядела «штуковина» как стержни, сваренные вместе под разными углами, заканчивались они круглыми и плоскими мишенями красного цвета.
— Это калабушкой называется, — поведал коллега. — В интернет-магазине заказал. Нельзя по ней только пулями со стальным сердечником шмалять.
Дежурство затянулось из-за ожидания вечера. За обедом Руслан сходил на рынок, где, в одной из палаток, готовили восхитительную шаурму.
За день, на собеседование, приходили два человека. Невзрачная девушка и шкафоподобный мужик в наколках. Евгения Порфирьевна, так же как когда-то и Вику, водила их в один из коридоров. Оба потенциальных кандидата сразу отказались работать в спецхране номер три.
— А нам разве кто-то требуется? — поинтересовалась Вика у начальницы.
— Да, — вздохнула директриса. — Василий увольняется. Из второй смены. Точнее его в Москву переводят. Ценный кадр видите ли, — тон Евгении Порфирьевны не оставлял сомнений в том, что она готова растерзать человека, выдавшего такое указание. У тебя есть кто-то на примете?
На секунду Вика задумалась. Промелькнула шальная мысль пригласить Дашу, но та бы, скорее всего, даже на собеседование не пошла.
— Боюсь, что нет среди моих знакомых людей, которые согласятся работать в таком месте.
— Жаль, — сказал директриса спецхрана номер три. И ушла в кабинет.
— Что за Василий? — Вика посмотрела на коллегу.
— Понятия не имею, — пожал плечами Руслан. — Я думал тут лишь Миша, кавказец, весь из себя такой супер-пупер. Оказывается, ещё кто-то есть. Всех сотрудников-то знает лишь она, — кивнул в сторону кабинета.
Евгения Порфирьевна задержалась на работе на целых два часа. При этом напарники даже не поняли из-за чего. Директриса копалась в папках на стеллажах и что-то искала.
Когда она, наконец, ушла, Руслан достал из раздевалки калабушку. Установил напротив одного из коридоров.
— Оп-па! — нагнулся он к стене и поковырял ногтем небольшую выемку. — Что-то мне подсказывает, будто мы не первые, кто решил пошмалять.
Вика подошла, посмотрела на вмятину. Тут же обнаружила другую. Чуть повыше. А потом еще одну. И еще.
— Неужели патроны так просто достать?
— Рядовому жителю нет, — Руслан продолжал исследовать стену. — А вообще было бы желание. И деньги. А выход на необходимого человека всегда можно найти… Даже так… — остановился он напротив одной из вмятин. — Смотри. Тут кровь. Видимо только у нас проснулась сознательность, а кто-то не гнушается и по трупам с подземных этажей шмалять. Видимо привязывают к столу-каталке…
— Но мы так делать не будем, — Вика холодно посмотрела на коллегу.
— Хорошо, — равнодушно пожал плечами Руслан.
Он достал из кармана осенней куртки два картонных коробока с патронами. Всего тридцать две штуки. Разрядил магазин, где торчали пули окрашенные зеленым лаком.
— Трассирующие, — пояснил напарник. — Чтобы видеть, куда стреляешь. А дядька мне дал со свинцовым сердечником. Их в Новосибирске на экспорт делают.
— Но до покупателя доезжают не все упаковки…
— Как видишь, — Руслан зарядил в магазин восемь патронов. Вставил его в основание рукояти до щелчка. — Теперь смотри, — он встал полубоком к мишени, метров за двадцать. Навел оружие…
