Белый Майк перебирает в голове все вечеринки, которые намечены в городе.
— А где это будет?
— У какого-то Криса и Сары Лудлоу. — Белый Майк старается сохранять невозмутимое лицо.
— Как выглядит этот парень?
— Он работает моделью. Высокий, у него каштановые волосы, длинные такие. Очень хорош собой.
— Ну и в чем проблема?
«Я-то знаю, в чем проблема, черт возьми, — думает Белый Майк. — Парень этот слишком увлекается марихуаной, и вообще он настоящая жопа».
— Ну, не знаю, у меня эти вечеринки как бы вызывают подозрения, ну, ты понимаешь. И вообще модели такие придурки.
— Да, знаю-знаю.
— Нет, серьезно. Мне просто кажется, что этот парень мне не подходит. Не знаю.
— Да, на таких вечеринках; случаются ненормальные вещи.
— Ты на таких был?
— По большей части это даже не вечеринки. Просто собирается компания, и все торчат, слушают музыку, заигрывают друг с другом.
— Я думаю, что, наверно, туда схожу. И ты приходи.
— Да, может, и я забегу.
Когда ему приходит сообщение на пейджер, он говорит Молли, что это его отец, из ресторана. «Я сам и есть все эти вечеринки», — думает Белый Майк.
46
Эндрю нечем заняться. Он шагает куда глаза глядят и наконец оказывается в Карл-Шурц-парке, возле резиденции мэров «Грейси Мэншн».
За каменным столиком, на котором нарисована шахматная доска, сидит один человек в натянутой на самые уши вязаной шерстяной шапочке с помпоном. На торчащих седых усах блестят капли: когда он выдыхает, конденсируется влага. Поры у него на коже расширены, похожи на воронки: Эндрю замечает это даже издалека. На доске перед ним стоят фигуры. Судя по всему, он играет с самим собой. Эндрю стоит и наблюдает за игрой. Еще несколько минут мужчина сидит, глубоко задумавшись. Эндрю делает вид, что изучает доску, а на самом деле разглядывает этого человека, его розовый нос, похожий на луковицу. Наконец мужчина ходит пешкой на одну клетку вперед. В это действие он вкладывает неожиданно большую силу, и пешка громко стучит о камень. Он встает, обходит столик и смотрит на партию с другой стороны.
Эндрю подходит чуть поближе к столику. Мужчина по-прежнему не поднимает взгляда. Он тяжело вздыхает, выпуская изо рта струйку белого пара, укутывается в пальто и поправляет свой желтый шарф.
— Хочешь сыграть? — внезапно подняв глаза, предлагает он Эндрю.
— Что-что, простите?
— Не хочешь ли ты сыграть? — повторяет мужчина раздраженно.
— Хм, я не очень хорошо играю.
— Не хмыкай.
— Что?
— Не хмыкай. И мне тебе что, все придется дважды повторять?
— Честно говоря, не знаю, хочу ли я сыграть. Кажется, мне пора идти. — Эндрю собирается уходить.
— Вот проклятье. Оставайся, играй. Твой ход.
Эндрю недоверчиво смотрит на пожилого мужчину, но все же садится.
— Ну вот.
— А может, начнем игру заново? Кажется, я прервал вашу партию.
— Чепуха. Играй с того, что есть. У тебя преимущество. Оно тебе пригодится.
Эндрю внимательно смотрит на доску. Он чувствует желание обыграть старика. Играют они молча. Мужчина постепенно загоняет Эндрю в угол. Оба не обращают внимания на холод. Взяв ферзя Эндрю, мужчина достает длинную дубовую трубку и кисет табаку. Набивает трубку, в холодном воздухе ярко вспыхивает спичка, он молча прикуривает и затягивается, разглядывая сидящего напротив мальчика так же внимательно, как и доску. Через три хода он ставит парню мат.
— Ты играл лучше, чем я ожидал.
— Спасибо. Меня зовут Эндрю.
— Свен. — Они жмут друг другу руки.
— Что у тебя случилось с головой? — Он указывает на забинтованный лоб Эндрю.
— Меня задели коньком на катке.
Свен разражается кашляющим стариковским смехом, не выпуская трубки изо рта.
— Упал, да? Хи-хи. А что ты там делал посреди бела дня, такой молодой парень? У тебя что, нет друзей, а? Ты у нас лузер, да?
— Чего? Да ладно, не важно, чувак. Спасибо за игру. — Эндрю собирается уйти.
— Нет, подожди секундочку. Пошли, я возьму тебе выпить. И не говори мне «чувак»! — Свен встает и собирает фигуры в полиэтиленовый пакетик, который кладет в карман своего старого пальто. Хромая, он немного отходит, а потом оборачивается к Эндрю, который стоит возле столика. — Так ты идешь или нет?
— Хм… да-да. — Эндрю рысцой догоняет старого усатого Свена, который, хромая, направляется к выходу из парка. — А куда мы идем?
— Увидишь, когда придем.
— Постойте, я хочу знать, куда мы идем.
— Ну что же, мистер Задавала, если вы так спесивы, то скажу: мы идем в «О’Рейлли».
— A-а. Тогда ладно.
— А ты, что ли, знаешь это заведение? — ухмыляется Свен. — Не рано тебе еще пить?
— Я все время прохожу мимо.
— Ты где-то здесь живешь?
Эндрю тревожно кивает.
— Да не бойся. Я не собираюсь идти к тебе тебя насиловать. — Свен вдруг резко поворачивается к мальчику их лица оказываются совсем близко, и он внезапно гаркает: «Бу!» Эндрю вздрагивает, а потом облегченно вздыхает. А Свен заливается от смеха. — Не трусь.
47
Каждый день, возвращаясь из школы, Белый Майк проходил мимо одного бродяги. Тот был небольшого роста, чернокожий, но не темный. У него было прыщавое лицо, длинный подбородок и узкий нос, пышная прическа «афро» (иногда он носил на голове повязку). И он всегда тренировался на коврике: отжимался, качал пресс. Он был оборванцем но для бродяги, по меркам Белого Майка, отличался достаточной чистоплотностью. Насколько знал Белый Майк, звали бродягу Капитаном Вот как они познакомились в тот день, когда Белый Майк отдал ему половину своего сандвича с говядиной, салатом, помидором, горчицей, сыром «чеддер», без майонеза, с маринованными огурцами.
Капитан спросил:
— Где же майонез?
— Извините, — сказал Белый Майк.
— Нет, я не имею в виду для меня. — Он громко, с гиканьем, рассмеялся, так что люди на автобусной остановке посмотрели в его сторону. — Ты сам разве не любишь майонез? Ты что, братишка, он же вкусный.
— Мне он никогда не нравился.
— Меня зовут Капитан. Приятно познакомиться. — Мужчина протянул грубую мозолистую руку. Белому Майку она показалась шершавой, как наждак.
— А меня Майк.
— Майк, значит. Слушай, мне нужно закончить тренировку. — Капитан вернулся на свой коврик и начал упражнения. Белый Майк никогда не встречал никого сильнее этого человека. Капитан отжимался на одной руке, на пальцах, делал невероятные упражнения на пресс и тому подобное. Если бы Капитан вытянул руку в сторону, Белый Майк мог бы на ней подтягиваться.
48
В баре пусто. Еще нет даже пяти часов. Свен ведет Эндрю к столику в глубине зала. Бармен, увидев их, кивает Свену. Как только они садятся, к ним подходит молодая официантка, симпатичная, темно-рыжая, с большими карими глазами. Говорит она с ирландским акцентом.
— Привет, Свен.
— Добрый вечер, Меган. Мне, пожалуйста, виски «Дьюар» с содовой и молодому человеку то же самое.
Меган улыбается обоим, демонстрируя немного кривые зубы, и шагает к стойке. Свен снимает пальто, перчатки и шапку. Под пальто у него выцветший жилет, в котором имеются карманные часы; руки покрывают неровные пятна загара. Пышная шевелюра такая же седая, как и щетинистые усы. Так они сидят молча, пока не возвращается с напитками официантка.
— Ну вот. На здоровье.
— Спасибо, милая. — Свен берет стакан и устраивается на стуле поудобнее. — Ну вот. Теперь расскажи мне свою историю, Эндрю.
— Мою историю?
— Снова все надо повторять, да?
— Что вы имеете в виду?
Эндрю уже представляет, как будет рассказывать о странных происшествиях этого дня Саре, той классной девчонке, которую он видел в больнице. «Так вот, этот чокнутый тип по имени Свен сидит в парке один и играет сам с собой в шахматы. Он зовет меня с ним сыграть, выигрывает, а потом ведет меня в „О’Рейлли“. Да, в „О’Рейлли“. И берет мне виски с содовой».
— У каждого есть своя история. Расскажи мне свою. Чем ты занимаешься?
— Я учусь. — Эндрю решает, что виски с содовой ему не нравится.
— Чему?
— Я хожу в старшую школу.
— И что ты там изучаешь?
— Все. Нам приходится учить все. Вы не помните? Вы разве не учились в старших классах?
— Ну, а что тебя увлекает? Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Пожарником. Тогда я смогу водить пожарную машину.
— Не надо мне морочить голову.
— Почему вас это интересует?
— Почему бы нет?
Эндрю с трудом заставляет себя не рассмеяться.
— Мне просто не верится. Ну ладно. Мне кажется, что интереснее всего медицина.
