— Кажется да. Про свою первую экспедицию, озарение и временную аномалию он вроде не врал. Про Старого — так правду никто не знает. В перенос во времени не очень верится, но мы в Зоне. Тут самое невозможное становится иногда явью. Никакого противоречия я не увидел…
— Вот именно, нет противоречий. Впрочем, у нас с тобой разные подходы. У тебя странный шепот, больший опыт и вообще, ведущий у нас ты. Я неплохой интуит. Что-то Сахаров крутит, поверь мне. Нет, все верно и про болезнь, достаточно просто на него посмотреть и про супер передовые технологии. Но что касается возможности переноса… Как-то мелко все это для такого человека, ты не находишь? Технологии, найденные разгадки Зоны, коды доступов в машинные залы лабораторий…
— Интересное слово ты использовал — мелко. Еще в начале нашего знакомства, тебя в Зоне тогда не было, Сахаров как-то обмолвился, что настоящий ученый мечтает не только познать мир и получить за это дело Нобелевскую премию. На наследство Альфреда Нобеля можно в принципе наплевать, если есть перспектива получить место во всех учебниках. Но и эту возможность можно проигнорировать, если ты изменишь мир и все, кто будут в нем жить, будут знать, кто этот мир создал таким, каким его знают все живущие. Просто надо быть осторожным, поскольку шансов переделать все назад не будет. Для того, чтобы все сделать как надо и изменить мир благоприятным образом, надо быть еще хорошим человеком… Без сомнения Сахаров считает себя именно таковым. И великим человеком и хорошим ученым, который после старательного изучения собственной безупречности пришел к выводу, что может учить не только аспирантов науке, но и человечество как именно следует жить. Ты прав, Майк. Заявленные цели — технологии, которые принесут миллиарды для него цель недостойная. Знать бы только что у него на уме… Он ещё как-то сказал, что довольно часто все престижные регалии, премии и учебники, ему кажутся ничего не стоящей мишурой. Он понял это здесь в Зоне.
— Ты не вспомнил про болезнь. Думаешь, он не хочет избавить себя — прошлого, от страданий?
— Наверняка хочет. Просто в эту цель можно включить какую-нибудь другую, вроде зарабатывания больших, очень больших денег. А может и нет. Избавление от болезни считаю достоверным мотивом отправки нас в этот рейд. Обо всём остальном я не знаю. Единственное, что мы с тобой сможем сделать — держать в голове всё то, что мы с тобой только что наговорили. Авось, ближе к выполнению этой миссии мы догадаемся, куда Сахаров клонил.
— Как бы не было поздно
— Вроде никто не жаловался, на то, что Сахаров предлагал невыполнимое задание…
— Ага, просто те, кто на такое соглашались и могли бы рассказать, сейчас молчат. Молчат и лежат себе тихонько в каком-нибудь укромном уголке.
— Странно, обычно пессимистом работаю у нас я.
— Это я тебя так подменяю. На время болезни.
— Ладно. Я склонен принять его предложение. Нужно только в процессе выполнения побольше думать и почаще оглядываться.
— Поддерживаю. В крайнем случае, всегда можно нашего умника послать куда подальше. Ущерб для репутации лучше ущерба для жизни. Некоторые поморщатся, не без этого, но большинство сталкеров поймёт нас с тобой правильно. Пойду, пообщаюсь с "Долгом". — Майк поднялся и направился к выходу, но через пару шагов резко остановился:
— Как мне кажется, есть ещё один мотив, объединяющий все нами сказанное. Ведь Сахаров умирает, а на пороге смерти люди порой задумываются над вещами сложными, которые иногда называют вечными.
— Продолжай. — Илья аж приподнялся.
— Спасти себя от болезни и мучительной смерти — понятно и предсказуемо. Любой бы ухватился за такой шанс. Но он, как ты говоришь, уже не первый год мечтает о чём-то большем. Большем, чем нобелевская премия, чем собственное имя в учебниках. Если с помощью аномалии и впрямь можно совершить путешествие во времени — это четыре туза на руках. Джокер. Полный карт-бланш на любые действия. Сахаров задумал что-то глобальное, как мне кажется. Высшая цель истинного учёного изменить мир? Зона предоставила шанс сделать это.
На том они и порешили. Илья не стал спорить, а только кивнул.
Конец дня прошел без событий. С долговцами отношения были светски — нейтральными. И сталкерам и борцам с Зоной было чего вспомнить, о чём поговорить. Но путь у каждого был свой. Майк ещё подумал о том, а почему Сахаров имеет в охране не военных, а группу из тех, кто на каждом углу заявляет об угрозе для человечества исходящей из этой земли. Ведь он Зону изучает, а не пытается уничтожить. Кроме того, Майк знал, что бункер Сахарова с прилегающей к нему территорией был чем-то вроде нейтральной территории. Местом, где военные и сталкеры мирно проходят друг мимо друга. Это заставляло задуматься о многих вещах. Например, почему те, кто по статусу должен бороться с проникновением людей в Зону экологического бедствия, легко мирятся с тем, учёных через раз сопровождают и охраняют те, кого по идее тут быть не должно. Хотя, возможно таким образом банально экономят ресурсы. Как материальные, так и человеческие. Куда приятнее подставлять под удар тех, кто пришел в Зону добровольно, а не по приказу. Такие мысли бродили в голове Майка и он понял, что начинает дремать. Укладываясь на койку, он еще подумал о странности этого места. В Зоне все меняется, нет ничего постоянного, но бункер Сахарова стоит посреди бывшего Янтарного озера уже не первый год и ничего с ним не случается. Странно. Попытки создать "острова безопасности" были частыми и неизменно заканчивались так же, как и на "Агропроме" — провалами и жертвами. Только бар, недалеко от железно- дорожной сортировочной станции продержался долго, целых два года, успев стать местом легендарным. Держались пока "Скадовск" и станция "Янов", хотя в последнее время их хотят куда-нибудь перенести. Неизвестно, получится что-нибудь из этой затеи или нет. "Янов", например, некоторые хотят перенести в карьер и разместить сталкерскую базу в огромном экскаваторе. Авось и получится.
Майк проспал до самого ужина. Поел, тоже, что и вчера, немного потусовался с долговцами снаружи.
— А почему вы так часто тут меняетесь? — Спросил Майк, которого периодически интересовал этот вопрос. Что-то он тупеть начал. Хотел же спросить что-то иное, но забыл что именно. Нельзя всё-таки весь день спать. Мозги привыкают к такому режиму и не включаются когда надо. — Чтобы не застаиваться в покое, да?
— Нет. — Усатый долговец, с ожогом в пол-лица, поморщился. Других признаков недовольства он не выказал. Наверно ему не понравилась затронутая тема. Он стоял в воротах, ограждающих условно — безопасную территорию и чуть прищурившись, медленно поворачивая голову, оглядывал окрестности. Периодически, на несколько секунд, долговец задерживал взгляд то на камыше, который зашевелился подозрительным образом, то на мелькнувшую под ржавым грузовиком тень. Хороша выдержка. Майку показалось, что собеседник не теряет внимание от постоянных ложных тревог, разговоров и постоянно начеку. — На голову тут давит. Тебе в первую ночь никакой гадостине снилось? Нет, не торопись с ответом. Я спрашиваю не об обычных сталкерских кошмарах, типа "стою я на крыше Саркофага с одним ножом в руке, а ко мне со всех сторон стекаются снорки, кто-то невидимый сипит над ухом, а издалека слышится вкрадчивый голос, отзывающийся прямо в твоей голове: — "Иди ко мне". Что-то глобально плохое не снилось?
— Было дело.
— Так вот, это цветочки. Завод этот на голову давит. Всё из-за него. Уж говорили мы Сахарову, что надо сходить туда и разломать всё оборудование, которое только покажется работающим. Нет, говорит, опасно. Шорохи всякие, опять же. Вот, например, когда ты подошел — камыш шевелился, видел?
— Видел. Вроде это был ветер.
— Подожди пару дней. Ты забудешь, что на свете существуют такие штуки как ветер, обманы зрения и слуха. Будут везде мутанты видется. Некоторые, правда, научились не обращать внимания на такие проделки завода, но это потеря бдительности ты сам понимаешь, что такие люди…
— Не жильцы в Зоне.
— Именно. Поэтому и меняемся, чтобы не терять бдительность, с одной стороны, а с другой, чтоб не успело снести крышу. Понимаешь?
— Понимаю. Сахаров с заданиями напрягает?
— Нет, не особенно. То принести, это достать, туда-то сходить с каким-то прибором — запросто. Но не часто. Артефакты ему как правило требуются не срочно, а замеры делать у него свои люди есть. Только их надо прикрывать. Что, тоже подрядиться хочешь? Не возьмёт. На разовую акцию вполне, а на постоянную — так у него контракт с нашими старшими.
— Даже так?
— Так. Именно поэтому мы сюда и ходим, хотя и не приятно.
— И чем с вами Сахаров расплачивается?
— Что ты пристал? Рабраешь на кого-то? Разведчик в тылу врага, блин. — Долговец даже отвлёкся от обозревания темнеющих окрестностей. Секунды на три упёрся тяжелым взглядом в глаза Майка. Пора прекращать разговор.
