– Да, мы там с Ваней были. Можете проверить.
– Обязательно проверим. Но так, на вид, ты нормальный парень, на диверсанта не похож. Осталось только подтвердить личность. Давай так сделаем: скоро к нам должны подъехать из центральной комендатуры, мы тебя им передадим, пусть они там на месте и разбираются. А пока суть да дело, ты давай нарисуй нам что-нибудь.
– Что именно?
– Да что угодно. Заодно и проверим, на самом деле ты художник или сказочник.
– Хорошо, как скажете. Что рисовать?
– Да вот, нарисуй его портрет. – Комендант кивнул на командира патруля. – Сможешь?
– Попробую.
– Попробуй, попробуй. – Комендант достал из ящика стола карандаш и бумагу. – А если не получится, мы тебя за враньё расстреляем. И даже не будем ждать, когда центральная комендатура подъедет.
– Ну нет, я так не играю!
– А тебя никто и не спрашивает. Садись и рисуй, по результатам будем делать вывод.
* * *
Давненько я не малевал. Схемы и наброски не в счёт, это совсем другая методика. В последний раз я рисовал портрет накануне Хаоса, вечером 13 января.
Есть такой аспект «руки соскучились по работе». Это когда долго не занимался своим ремеслом, взял отпуск, что называется, а когда потом после длительного промежутка берёшься за работу, всё делается легко, в охотку, с удовольствием, и в итоге получается не труд, а натурально песня.
Увы, на этот раз со мной такого не случилось.
Если сравнивать с последним разом, когда рисовал портрет Кати на детском конкурсе в ДК, то сейчас всё было с точностью до наоборот. Ни куража, ни мотивации, ни какой-то профессиональной заинтересованности в результате – ничего этого не было. У меня даже создалось такое впечатление, что за эти три недели я охладел к рисованию. Мотивации не было, потому что я ни на секунду не поверил, что комендант расстреляет меня за дрянной портрет. А про кураж, думаю, и так всем понятно. Одно дело рисовать красавицу, которая тебе нравится так, что аж дух захватывает, и которую ты пытаешься завоевать, и совсем другое – какого-то невзрачного парня с окраины, абсолютно тебе неинтересного и ненужного.
Так что не знаю, какого бы монстра я им там намалевал, если бы пришлось рисовать до победного конца. Однако мне повезло: едва нанёс первые штрихи, с улицы послышался звук мотора.
Комендант выглянул в окно и сообщил:
– А вот и центральная подъехала, легка на помине.
– Так мне рисовать или как?
– Рисуй пока, всё равно им ждать придётся. – Комендант кивнул командиру патруля. – Андрей, ты со своими поедешь в центр.
– Вот не было печали, – без особого пиетета пробурчал командир. – И что там у них опять не срослось?
– Облаву собираются делать, – пояснил комендант. – У них там ночью кучу народу положили, человек двадцать. Попросили у нас людей на мероприятия, ищут каких-то лиходеев.
Я замер, едва не выронив карандаш, и весь превратился в одно большое ухо, жадно впитывающее каждое слово коменданта.
– Ни фигасе… – удивился командир. – Двадцать человек?! С «курками», что ли, сцепились?
– Ну а с кем ещё? Там какая-то мутная история, хотели что-то сделать по-тихому, и не вышло. В общем, ты со своими поедешь и ещё две пятёрки.
Я сидел ни жив ни мёртв.
Облава облаве рознь. Если просто так, наобум что-то ищут по одним лишь догадкам и подозрениям, это одно дело. А если повязали кого-то из наших и «раскололи» – совсем другое. Ну и в свете того, что нас с Нинелью никто не сменил, это не просто тревожные новости, а реально дурные вести.
– А они что-нибудь дают, или опять «за так» придётся ишачить?
– Дают, дают, – пообещал комендант. – Сказали, что мукой поделятся.
Ага, стало быть, ДНД успели первыми и хлебозавод теперь под ними. С одной стороны, неплохо, людям можно будет мучицей разжиться, хоть на бартер, но и то дело.
С другой стороны, это очень плохо. ДНД теперь имеет возможность провести расследование на месте и во всём как следует разобраться.
А там не то что следователем, даже военным быть не обязательно, чтобы понять, как всё произошло.
– Ну и то ладно, – одобрил командир. – Вообще жмоты они, эти центральные. В прошлый раз обещали чай и сигареты и ничего не дали…
* * *
Спустя минуту прибежал дежурный с докладом о прибытии представителя центральной комендатуры.
И тотчас же явился этот самый представитель. Зашёл без приглашения вслед за дежурным и, едва поздоровавшись, сразу перешёл к делу:
– Здорово. Ну что, люди готовы?
Я сидел спиной к двери, втянув голову в плечи и не оборачиваясь. Видите ли, мне его голос показался знакомым.
Если это кто-то из тех, кто до сегодняшнего дня видел меня вместе с Иваном…
А Ивана взяли, и он уже дал показания под пытками…
Нет, я страстно надеюсь, что это не так, но надо быть готовым ко всему.
Так что если про меня сейчас никто не вспомнит, я возмущаться не буду. Когда надо, я умею быть скромным, трогательно застенчивым и незаметным.
– Да, одна пятёрка здесь, а ещё две будут примерно через полчаса.
– Ну ё-моё… Договаривались же! Полчаса туда, полчаса сюда, так мы засветло не успеем.
– Да у нас тут форс-мажор, – пояснил комендант. – Весь район убежал ловить самолёт, все маршруты бросили, вон последний патруль остался.
Ага, и именно на этот последний меня и угораздило напороться. Везунчик однако.
– Какой самолёт?
– Беспилотник.
– Ух ты… Интересно вы тут живёте.
– Да ну, куда нам до вас. Все интересы у вас…
– Ага, в гробу я видал такие интересы, – мрачно пробурчал представитель. – Столько народу потеряли, будто бы, блин, натуральная война. Если так и дальше пойдёт, скоро некем будет патрулировать…
– Да уж, это беда, – посочувствовал комендант. – В общем, придётся немного подождать, наши должны вернуться с минуты на минуту.
– Ладно, подождём. Чаем нас напоят?
– Разумеется. Зови своих, проходите в столовую, я сейчас распоряжусь.
– Кстати, говорят, вы тут диверсанта поймали? Врут, нет?
– Вот блин… – Комендант досадливо крякнул. – Кто говорит-то?! Это информация ДСП!
– Хм… Ну, как видишь, уже не ДСП. Так поймали, нет?
– Поймали, но не мы, – признался комендант.
– А-а-а… – Представитель сразу сбавил тон и негромко уточнил: – Кураторы?
– Ну а кто ещё? Кстати, хорошо, напомнил: у нас тут один ваш штырь сидит, глянь, знаешь его, нет… Эй, художник-сказочник! А ты чего это мордочку спрятал? Что-то ты как нашкодивший кошак притих… А ну встал, повернулся!
Встал. Повернулся.
Ба! Да это же Никита! То-то я думаю, что голос знакомый…
– Ха… художник! – удивился Никита. – А ты какого болта тут торчишь?
– Так ты его знаешь? – уточнил комендант.
– Ну конечно, знаю.
– Он художник?
– Художник, художник. А чего он у вас прохлаждается?
– Да взяли с оружием, недалеко от заправки. Думали, диверсант.
– Да какой, на фиг, диверсант! – Никита хмыкнул. – Я этого диверсанта на пинках по всему двору ДК гонял как раз накануне События.
Ага, вот так они называют ЭТО. Все прочие, кто не входит в число сильных и сплочённых, говорят «Хаос», «Бардак» и даже «П…ц» (или «Всеобщий П…ц»). Формулировка разнится в зависимости от степени испорченности и воспитания, но суть одна и та же. И эта суть, как видите, несколько отличается от понятия «Событие».
– Значит, художник… И как рисует? Мы-то уже не увидим, раз так вышло.
– Хорошо рисует, талант у парня, – неожиданно похвалил меня Никита.
– Ну, слава Богу! – Комендант с облегчением вздохнул. – А то уж думал, вот беда-то, нормальный вроде парень, а придётся его…
Тут комендант многозначительно ткнул пальцем в пол. Вот и понимай как хочешь, то ли в подвал, то ли вообще в землю.
– Ну тогда забирай его, пусть с вами домой едет. А пока подождите, чайку попейте.
– Хорошо, – кивнул Никита. – Пошли, художник, в другом месте рисовать будешь.
– А оружие? – мгновенно обнаглел я. – Виталий Палыч, раз уж всё выяснилось, может…
– Нет, оружие не отдадим! – сурово отрезал комендант. – Не положено тебе оружие.
Я искательно посмотрел на Никиту. Он развёл руками: в самом деле не положено, даже и не проси.
– Ну хотя бы штык отдайте, – не унимался я. – Я его в том же «армянском доме» с «курка» снял.
– Ты шутишь, что ли? – возмутился комендант. – Да этим штыком можно человека насквозь проткнуть. Это даже хуже огнестрела. Нет, забудь об этом.
– Ну и как мне теперь с голыми руками? Что я буду делать, если опять «курки» прицепятся?
– Быстро бегай, не шатайся где попало, сиди дома, – посоветовал комендант. – Не положено оружие гражданским, что непонятно? Мы вас охраняем, не нужно вам оружие. Всё, на этом закончим, идите чаи гонять.
Глава 4
Сертифицированная явка
Пили чай в столовой, оборудованной то ли в конференц-зале, то ли в комнате для совещаний, не знаю, как раньше называлось это помещение, по размерам раза в три превосходящее кабинет коменданта.
