- Дай мне твоего коня!
Но тот отказался.
Тогда первый всадник выхватил свой меч и сказал:
- Либо ты дашь мне коня, либо я отрублю тебе голову! Владелец отдал ему коня, а сам поехал следом на хромом. На другой день они встретились на рынке в городе. И тот, у кого увели коня, побежал к кади*, стал ему жаловаться на обидчика и рассказал, как все было.
Кади призвал обвиняемого и спросил его:
- Чей это конь, о человек? Тот ответил:
- Это мой конь. Он принадлежал мне, когда был еще крошечным жеребенком.
Тут владелец коня сорвал с себя рубашку, накинул ее на голову коня и сказал своему обидчику:
- А на каком глазу у него бельмо? Обвиняемый быстро ответил:
- На правом.
Тогда владелец сдернул рубашку с головы коня и сказал:
- Никогда не было у него бельма на правом глазу! И кади возвратил ему коня[xliii].
Арабская, 198, 266
16. [Спор о клубке]
Две женщины пришли к судье Иясу с одним клубком веревки, и каждая утверждала, что веревка ее.
Судья развел их по разным углам и спросил у каждой потихоньку, на что намотана веревка.
- На щепку, - сказала одна.
- На тряпку, - сказала другая. Судья велел размотать клубок.
Из клубка выпала щепка, и судья приказал отдать веревку той женщине, что сказала правду.
А той, что солгала, он повелел дать плетей.
Персидская, 21, 114
17. Дело о дороге
Все знают, как трудолюбива белка. С утра до ночи она работала на своем поле и вырастила прекрасный урожай. Она была так занята, что не удосужилась даже проложить дорогу к своему полю, а добиралась до него, просто прыгая по деревьям.
И вот случилось так, что в этих местах охотился паук. Увидел он поле белки, где уже созрел урожай, и очень оно ему понравилось. Поискал он дорогу к полю, не нашел - ив его хитрой голове тотчас созрел коварный план.
На другой день паук вернулся на поле вместе со всей своей семьей, и они стали прокладывать к нему свою тропу, завешивая ее паутиной так, чтобы казалось, будто они часто пользуются этой дорогой. Потом паучья семья принялась убирать зрелые колосья и уносить их. За этим занятием застала их белка.
- Кто вам позволил убирать урожай с моего поля? - в негодовании закричала она.
- С твоего поля? - спросил паук. - Почему ты называешь это поле своим?
- Потому что я работала на нем, - ответила белка. - Я расчистила участок, я возделала его, засеяла и заботилась об урожае. А теперь приходишь ты и хочешь его забрать. Это мое поле.
- Тогда покажи, где твоя дорога к нему, - сказал коварный паук.
- Мне не нужна дорога, - ответила белка, - я могу скакать и по деревьям.
- Ах, вот как! Где это слыхано, чтоб кто-то не прокладывал к своему полю дороги? - презрительно возразил паук.
Белка передала дело в суд. Но суд решил, что не может быть поля, к которому не проложено дороги. А так как дорога, несомненно, проложена пауком, значит, и поле принадлежит ему.
Паук с семьей собрал весь урожай и повез его продавать на базар. В пути их настигла ужасная буря. Они бросили свою кладь на дороге и убежали искать укрытия от ливня. Как только буря прошла, они вернулись к дороге - и что же там увидели? Большой черный ястреб сидел на их добре и, широко раскинув крылья, укрывал его от дождя.
- Спасибо тебе, чужеземец, что ты охранял наше имущество, - сказал ему паук.
- Ваше? - возразил ястреб. - Как бы не так! Где это слыхано, чтобы такое добро оставляли без присмотра посреди дороги? Вздор! Это мой урожай, я везу продавать его на базар. Будь здоров, паук, и не вздумай мне дерзить.
Сказав это, ястреб поднялся, унося с собой добычу[xliv].
Фанти, 143, 2Й
18. Ленивец и хамелеон
Когда-то давно ленивец и хамелеон дружили. Однажды отправились они вместе возделывать свое общее поле.
- Хамелеон, давай я срежу траву, а ты отбей границы нашего поля, - сказал ленивец.
Хамелеон быстро управился с делом, и тогда ленивец предложил:
- Хамелеон, давай я буду рубить деревья, а ты срежь оставшуюся траву.
Хамелеон согласился, начал работать и скоро срезал траву по всему участку. Тогда ленивец сказал:
- Хамелеон, ты будешь рубить деревья, зато я потом буду собирать урожай.
Тот опять согласился, срубил все деревья, очистил участок, посеял элевзин. Устал хамелеон как собака!
Но вот созрел элевзин, а ленивец и говорит своему другу:
- Хамелеон, ты пойдешь собирать элевзин, а я потом буду сушить его на солнце и толочь.
Собрал хамелеон элевзин и говорит:
- Натолки и для меня элевзина, не то мои дети умрут с голоду.
Но ленивец оставил весь урожай себе. Хамелеон, худой и слабый от работы и голода, пошел к вождю требовать суда над ленивцем. Вождь вызвал их обоих. Ленивец тут же начал возмущаться. ,
- Что?! Этот заморыш возделывал наше поле? Да у него нет ни ножа, ни мотыги!
Но хамелеон сказал:
- Посмотрите, как я похудел на работе, а этот ленивец только иногда ходил за водой. Теперь же он не хочет делиться со мной урожаем. Где это видано?
Подумал вождь хорошенько и сказал так:
- Тебя, ленивец, когда-нибудь погубит твоя хитрость. Посмотри, как изможден хамелеон, а ты, знать, шатался без дела да в речке купался.
И пришлось ленивцу отдать хамелеону весь урожай. Вот почему, когда твои товарищи трудятся, помогай им изо всех сил. Нехорошо сидеть сложа руки и отлынивать от работы.
Баньянга, 63, 215
19. Нзамби и трясогузка
Нзамби[xlv] создала весь мир, всех людей и зверей, но забыла создать барабаны, чтобы люди и звери могли танцевать.
А Нгонзо Нкила, маленькая трясогузка, которая, как вы, вероятно, видели, любит колотить по земле клювом, словно на барабане играет, взяла да и сделала барабаны, чтобы ее племя могло танцевать на праздниках.
И вот как-то раз трясогузки устроили праздник, а Нзамби из своего селения услыхала бой барабанов. Это ее рассердило.
- Как! - воскликнула она в гневе. - Я, великая Нзамби, не могу даже устроить хорошего праздника, потому что у меня барабанов нет, а какие-то глупые трясогузки пляшут и веселятся! - И повелела антилопе отправиться к Нгонзо Нкиле: - Пойди и скажи, что Великая Мать требует себе один барабан!
Антилопа передала Нгонзо Нкиле приказание Нзамби. Но та сказала запальчиво:
- Нет, я не дам Нзамби ни одного барабана, потому что они нужны мне самой.
- Но Великая Мать подарила тебе жизнь, должна же ты дать ей что-то взамен! - возразила антилопа.
- Так-то оно так, - уклончиво ответила трясогузка, - что другое пожалуйста, но барабан мне жалко.
- Тогда позволь мне хоть чуть-чуть поиграть на нем, - попросила хитроумная антилопа.
- Что ж, поиграй.
Но антилопа, увидев, что за пей никто не следит, ускакала прочь с барабаном. Трясогузка поняла, что ее провели, и послала в погоню за антилопой своих подданных. Те догнали ее, отняли украденный барабан и заклевали насмерть.
Тем временем Нзамби потеряла терпение и послала гонцом птичку-кивунгу узнать, куда запропастилась антилопа.
Полетела кивунга к Нгонзо Нкиле и спрашивает:
- Где наша антилопа?
Пришлось трясогузке объяснить, как было дело. Тогда кивунга попросила:
- Дай мне капельку ее крови, я отнесу нашей матери.
Трясогузка дала ей капельку крови антилопы, кивунга вернулась к Нзамби и рассказала, что произошло. Великая Мать опечалилась: ведь антилопа погибла, а барабаны как были, так и остались у трясогузки.
Тогда она решила послать к трясогузкам дикого быка Мпакаса. Но и бык был пойман с барабаном и заклеван насмерть.
Нзамби опять послала кивунгу, и та вернулась с капелькой крови Мпакаса. Тут Великая Мать так рассердилась, что собрала весь свой народ и бросила клич:
- А ну, кто тот храбрец, который отправится к трясогузкам и принесет барабан?!
Из толпы выполз крохотный муравей Мфути и пропищал:
- Не горюй, Нзамби, я принесу тебе барабан!
- Но ты ведь так мал, как же ты справишься?
- Зато меня никто не заметит! - важно ответил Мфути. Не долго думая отправился он к трясогузкам, подождал в укромном местечке, пока все уснут, пролез в хижину, где хранились барабаны, выкатил один и к утру доставил его Нзамби. Великая Мать обрадовалась и устроила в своем селении большой праздник.
А трясогузка, услышав звуки барабана, воскликнула:
- Прислушайтесь! Это танцует народ Нзамби! Они украли у нас барабан!
Трясогузки пересчитали свои барабаны и обнаружили пропажу. Очень обиделась тогда Нгонзо Нкила и отправила к Нзамби гонца с требованием, чтобы та назначила место, где бы их рассудили. И Нзамби выбрала селение Неамлей, где правил мудрый вождь.
Первыми в Неамлей слетелись трясогузки. Они ждали три дня, пока Нзамби и ее народ соблаговолят явиться на суд. А когда все собрались, Нзамби обратилась к вождю Неамлея с такими словами:
