- Вот засели, окаянные, на обчественную шею. Когда ж это с фронту придут?!
- Кто же это вам удружил таких? - спрашивал кто-нибудь из мужиков.
- Сами, конечно. Кто ж больше? Ведь это какой народ...
ТЕХНИЧЕСКИЕ СЛОВА
На собрании фабрично-заводского комитета выступил заведующий культотделом и сказал:
- Поступило заявление от секретаря ячейки комсомола о необходимости борьбы с укоренившейся привычкой ругаться нехорошими словами. Всемерно поддерживаю. Особенно это от носится к старшим мастерам: они начнут что-нибудь объяснять, рта не успеют раскрыть, как пойдут родным языком пересыпать. Получается не объяснение, а сплошная матерщина.
Все молчали. Только старший мастер недовольно проговорил:
- А как же ты объяснишь? Иной только из деревни пришел, так он, мать его, ничего не понимает, покамест настоящего слова не услышит. А как полыхнешь его,- сразу как живой водой сбрызнут.
- Товарищи, бросьте! Семь лет революции прошло. Первые годы, когда трудно было, вам не предлагали, а теперь жизнь полегче пошла. Ну, если трудно, выдумайте какое-нибудь безобидное слово и употребляйте его при необходимости. Положим так: "Ах ты, елки-палки!.."
Старый мастер усмехнулся и только посмотрел на соседа, который тоже посмотрел на него.
- Детская забава...
- Да, уж не знают, что и выдумать.
- Трудно будет, не углядишь за собой,- сказал рабочий с серебряной цепочкой на жилетке.- Ведь они выскакивают не замечаешь как.
- Товарища попросите следить.
- Что ж он так и будет следом за тобой ходить, товарищ-то этот? Он тебе в рот наперед не залезет, а уж когда двинешь, что он сделает; это не воробей, за хвост не поймаешь.
- Да, это верно, что не замечаешь. Я как-то в театре с товарищем был,сказал другой рабочий.- Ну разговорились в буфете, барышни тут кругом. Я всего и сказал-то слова два; гляжу, барышни как брызнут чего-то. То теснота была, дыхнуть нечем, а то так сразу расчистилось, просто смотреть любо. Вздохнули свободно. Только товарищ мне говорит: "Ты,- говорит,- подержался б маленько"."А что?" - спрашиваю.- "Да ты на каждом слове об моей матушке вспоминаешь".
- А вот за каждое слово штраф на тебя наложить, тогда будешь оглядываться,- сказал заведующий культотделом.
- Правильно. Память очистит.
- На самом деле, пора ликвидировать. А то наши ребята в девять лет, можно сказать, образованные люди, а мы все с матерщины никак не слезем.
- Никак!.. Иной раз даже самому чудно станет: что это, мать твою, думаешь, неужто уж у меня других слов нету!
- Вы только сначала плакаты везде развесьте, чтобы напоминало.
- Это тогда всю Москву завесить ими придется,- проворчал старый мастер.
- А что - на фабрике только нельзя или вообще?..- спросили сзади.
Заведующий культотделом замялся...
- За городом, пожалуй, можно, ежели никого поблизости нет.
- Вот это так! Мне по морде, скажем, дали, а я, значит, опрометью кидайся на трамвай - и за город. Отвел там душу и тем же порядком обратно.
- Да еще выбирай местечко поглуше, чтобы кто-нибудь не услышал,- сказал насмешливый голос.- Уж как начнут выдумывать, так с души воротит.
- Итак, товарищи, принято?
- Попробовать можно...
- Клади со служащих по рублю, с рабочих - по полтиннику.
- Что ты, ошалел, что ли! - закричали все в один голос, и даже сам заведующий культотделом,- это всех твоих кишок не хватит.
- Ты по копейке положи, и то в неделю без штанов останешься,- сказал старший мастер и прибавил: - ну, прямо слушать тошно, как будто малые ребята, каким серьезным делом заняты. А что производство от этого пострадает,- это им нипочем.
- Итак, товарищи, с завтрашнего дня...
- Как с завтрашнего дня? Дай праздники-то пройдут, а то за три дня все месячное жалованье пропустишь.
- Верно, уж проведем по-христиански, а там видно будет.
Через неделю в мастерские зашел директор. Два крайних парня сидели у станков и ничего не делали.
- Вы что ж? - спросил директор.
- Недавно поступили... Не знаем как тут...
- А старший мастер почему не объяснит?..
- Он начал объяснять, а потом четой-то плюнул и ушел.
- Позовите его...
Показался старший мастер, на ходу недовольно вытирая руки о фартук.
- Займись с ними, что же ты? Производство страдает, страна напрягает все усилия, а у тебя без дела сидят. Так нельзя.
- Сам знаю, что нельзя,- ответил мрачно старший мастер и подошел к парням.- Ну, чего же вы?.. гм... гм... тут не понимает?.. елки-палки!.. Ведь тебе русским языком!..
Он не договорил и плюнул.
- Ну, что же? - сказал директор.
Старший мастер посмотрел на него, потом сказал:
- Отойди-ка малость.
- Зачем? - спросил удивленно директор, однако отошел в сторону.
Старший мастер оглянулся по сторонам, потом помялся около парней и, отойдя от них, сказал:
- Ежели им объяснить, чтобы они поняли, тут меньше рублевки не отделаешься.
Директор оглянул рабочих, подошел поговорить, но тот, с которым он заговорил, в середине разговора вдруг осекся и оглянулся по сторонам.
- Что вы, как вареные, нынче? - сказал директор.- Недовольны, что ли, чем?
- Нет, ничего...
- А что же, в чем дело?.. Комсомол налаживает работу?
Старший мастер, посмотрев исподлобья, сказал:
- Налаживает... Скоро так наладит, что никто ничего делать не будет.
- А почему прогулов на этой неделе больше?
- На стороне много работали,- сказал председатель фабзавкома.
- Это почему?
- Поистратились маленько, прирабатывали...
- На что поистратились?
Председатель не знал, что сказать, и оглянулся на подошедшею заведующего культотделом.
- На культурные... цели.
- Так, милый мой, нельзя. Вы на культурные цели сбор делаете, а материальная сторона терпит убыток. Это я тогда ваши культурные цели к... матери пошлю. Ни в чем меры у вас нет. Вот хоть бы взять эти плакаты: вы их столько понавешали, что куда ни ткнешься, везде они в глаза лезут. Намедни приехал замнарком, осмотрелся этак издали в зале и говорит: "Хорошо посмотреть, сколько у вас плакатов. Это что - лозунги?" А я, признаться, не посмотрел да и говорю: "Лозунги". А потом к какому плакату ни подойдут, а там все про матерщину. Гляжу, уж мой замнарком что-то замолчал. Я ему диаграммы показываю, а он издали махнул рукой и говорит: "Не надо, я уж читал"...
- Конечно, надо и за этой стороной смотреть, потому что эта позорная привычка так въелась, что сами часто страдаем от нее. Вот у нас был один товарищ, ценный работник, доклады хорошо читал по истории революции, но слова одолевали. Бывало, читает, все ничего, как до московского восстания дойдет,так матом!.. Так вот я говорю, что против этого ничего не имею и даже сам всемерно содействовать буду. В самом деле, пора ликвидировать это безобразие. Особливо старшие мастера, они, мать их... ни одного слова сказать не могут без того, чтобы....
- Две копейки с вас, товарищ,- сказал подошедший к директору секретарь ячейки комсомола.
- Какие две копейки?
- За слова. Обругались сейчас.
- Когда я ругался? Что ты, мать!..
- Восемь, как за повторение.
- Да пойди ты...
- Да ну их к черту, гони их! - закричали вдруг все.- Осточертели!
- Эти молокососы еще вздумают на голове ходить.
- Прямо тоска уж взяла,- к кому не подойдешь, все молчат. У него спрашиваешь про дела, а он, как чумовой, оглядывается по сторонам, потому этими двумя копейками до последнего обчистили.
- Верно! От мастеров от старших не добьешься ничего, объяснять совсем перестали.
- Покорно благодарю...- сказал старший мастер,- я вчерась за свое объяснение восемь гривен заплатил...
- У меня пять человек детей, работаю с утра до ночи,- сказал рабочий с цепочкой,- а я должен ругаться: "Елки-палки"... Прямо вспомнить стыдно, ей-богу. Только что вот на воздухе в праздник и очухнешь немного.
- Нет, уж вы, пожалуйста, свое дело делайте, а нам работу не портите,сказал директор,- а то вы опыт устроили, а завод за неделю только восемьдесят процентов производительности дал.
- Молокососы,- закричали сзади,- об деле не думают... только страну разорить... и так нищие.
- Пиши резолюцию,- сказал директор.
"В виду невозможности быстрой отвычки от употребления необходимых в обиходе... технических слов, считать принятую культотделом меру преждевременной и слишком болезненной, вредно влияющей на самочувствие и производительность". Какую меру - в протоколе упоминать не будем. Так ладно будет?
- В лучшем виде! Завтра же на полтораста процентов нагоним! - крикнули все.
А старший мастер повернулся к заведующему культотделом, посмотрел на него и, засучив рукава, сказал:
- Ну-ка, господи благослови - бесплатно!
ЗНАЧОК
На улице, около дверей домового комитета, уже с шести часов утра толпился народ. Какой-то человек стоял с листом и вписывал туда фамилии подходивших людей.
Проходивший мимо милиционер с револьвером на ходу крикнул:
- Вы своих гоните на площадь, а там укажут. После работы всем работавшим будут выданы значки.- И ушел.
