- Вот это другое дело.
- Тетушка, мы вам диванчик привезли и комодик,- сказал мужчина, нагнувшись над постелью,- диванчик веселенький, цветочками.
Старушка подняла на него слабеющие глаза и проговорила:
- Сын бросил на старости лет... А тут племянники... лучше своих... и доктора и комоды...
- Волоки сюда! - крикнул мужчина ломовому и, мигнув жене, чтобы она бралась за кровать, в миг задвинул кровать со старушкой в дальний угол.
Когда несли комод и диван, мужчина в шубе крикнул:
- Ставь кресло на комод, стулья на стол, банки эти давай на окна. А это на пол сваливай!
- Что же вы ее загородили всю, к ней не проберешься,- говорила хозяйка, стараясь через вещи заглянуть на старушку.
- Ничего, старушка обстановку любит. Хотя, действительно, густо вышло... ну да ничего, такова жизнь. Ну, тетушка, выздоравливайте. Чтобы к празднику непременно. Сладкий пирог за нами.
ИНСТРУКЦИЯ
Около выхода на платформу, где проверяли на дачный поезд билеты, сперлась толпа пассажиров с коробками и корзинками. В середине стояла женщина с корзиной и птичкой в клетке.
- Да проходите, что вы там заткнулись-то? - крикнула она.
- Билеты смотрят...
- Тут смотрят, в поезде смотрят, господи батюшка.
- Народ уж очень замысловатый стал, одним разом его и не проймешь. А теперь еще инструкция такая вышла, чтобы багаж смотрели лучше, а то иной полхозяйства нацепит, полвагона им загородит и везет бесплатно. Казне убыток.
- Мой багаж сколько ни смотри,- сказала женщина, показав на птичку.
- Как придется...
- Ну, ну, после поговоришь, проходи! - крикнул контролер, подняв глаза и посмотрев через очки на очередь.- Билеты предъявляй. Эй, стой! С птицей - куда пошла? Билет.
- Ведь я показывала...
- На птицу билет.
- Как на птицу? На птицу нету.
- Ну, и проезду тебе нету.
- Господи батюшка, да как же это?
- Инструкции читать надо: на мелкий домашний скот должны отдельный билет брать.
- Да какой же он скот? Что ты, ошалел?
- Много не разговаривай. Не дурей тебя люди. Приравнивается к скоту. Поняла? Что ж на твою птицу отдельный закон, что ли, писать? Отправляйся в багажное отделение, там с тебя взыщут за птицу, квиток на нее дадут, вот тогда и приходи,- сказал контролер.
Он впихнул женщине в руку ее билет и, махнув напутственно рукой в дальний конец платформы, стал опять пропускать народ, боком поверх очков просматривая билеты.
- А как на поезд опоздаешь?
- Поспеешь...
И когда женщина с птичкой, подхватив на руку подол, побежала, он посмотрел ей вслед и сказал:
- Все спешат куда-то, а спроси куда, она и сама не знает.
- Эй, эй, с птицей!.. Куда полезла? В очередь становись.
- Да я на этот поезд. Мне только птичку свешать!
- Все равно. Порядок должна соблюдать. А то ишь, черти, все норовят в обход зайтить.
- Катаются себе с птичками от нечего делать, а тут по делу стоишь часа три!
Женщина ничего не ответила и встала с клеткой в очередь.
- Щегол, что ли? - спросил, заинтересовавшись, морщинистый старичок в больших калошах.
И так как женщина ничего не ответила, он прибавил:
- Я уж вижу, что щегол.
- Ты что тут встала? - сказал усатый носильщик в фартуке с бляхой.- Ведь она у тебя еще не вешана, а ты за квитанцией становишься! Вон куда иди!
Женщина испуганно бросилась к весам, с которых два дюжих парня сваливали свешанные кули с солью.
Человек в двубортном пиджаке хотел взвалить мешки с овсом, но женщина с птичкой подбежала к нему.
- Голубчик дяденька, уступи мне свою очередь. Мне на этот поезд. Я в одну минуту, мне только птичку свешать. В ней и весу-то всего ничего.
- Ладно, уступи ей, багаж не велик.
Женщина торопливо протискалась к весам. Около весов стоял весовщик и, вынув из-за уха огрызок карандаша, что-то соображал и записывал на изрубленном прилавке.
- Тебе чего?
- Свешать надо...
- Кого свешать?
- Да вот этого вот...
- ...Ты бы еще блоху принесла! Вот черти-то безголовые!
- На господский манер пошли, чтой-то без птичек уж и ездить не могут,говорили в толпе, в то время как весовщик, взяв клетку, ставил ее на окованную железом платформу.
- Эй, весы, смотри, не обломи! - крикнул какой-то малый в рваных башмаках, лежавший на мешках с овсом.- Да что ж ты с клеткой-то вешаешь! Ты живой вес показывай.
- Для казны старается...
Весовщик ничего не отвечал и выбирал самые маленькие гирьки. Подержал их на ладони, посмотрел вопросительно и бросил обратно.
- Да поскорей, господи батюшка, а то я из-за вас на поезд опоздаю!
- А ты выбирала бы, что везти. А то тащите, что попало, вот и нянчайся с вами, ломай голову... Ну, не тянет, дьявол! - воскликнул он.- На самую последнюю зарубку поставил!
- Ты бы уж вешал вместе с ней, она бы как раз к вашим весам подошла, баба сытая...
- На первую зарубку годится,- подсказал малый с мешков.
- Долго вы меня тут будете мучить? Пропадите вы со своим весом!
- Они долго держат, зато без ошибки получишь,- сказали из толпы.
- Скоро ты там с весами, Кондратьев? Чего застрял?
- Да вот бьюсь тут над этим домовым.
Дверь деревянной загородки отворилась,- подошел другой человек в форменной фуражке и остановился в затруднении перед щеглом, стоявшим на весах.
Щегол, нахохлившись, понуро сидел в клетке и смотрел одним глазом, закрыв другой белой пленкой.
- Больной, что ли, он у тебя? - спросил человек в форменной фуражке.
- Демон его знает, хоть бы вовсе подох...
Ожидавшие своей очереди, видя, что около весов собрался зачем-то народ, тоже подошли и, окружив весы, молча смотрели на щегла.
- Вот дьявол-то, ничем его не возьмешь! - сказал весовщик, плюнув.
- А на последнюю зарубку ставил?
- Кой черт - на последнюю! Он и без зарубки ничего не тянет. Нету в нем весу.
- Вес должен быть. Без весу ничего не бывает.
- Долго вы меня тут будете морить?
- Сейчас, подожди. Не тявкай под руку.
- ...А то ошибется пуда на полтора - свои придется платить,- подсказал опять малый с мешков.
- Может, спросить заведующего, без весу пропустить?
- Не полагается без весу. Инструкция. Да спросить можно... Иван Митрич,крикнул человек в форменной фуражке,- нельзя ли груз без весу принять?
Из окошечка кассы высунулось удивленное лицо и сказало:
- Что ты, очумел, что ли? Читал инструкцию?
- Ну, вот видишь.
- Эй, ты, баба, что ты там сватаешься? Целый гурт скота, что ли, у тебя? кричали задние.- Что у нее там?
- Птица.
- Много?
- Одна только...
- Так какого же черта она там присохла!
- Вот окаянная-то, того и гляди, поезд уйдет...
- Пишут тоже инструкции,- говорил весовщик,- на глаз нельзя, а на весах ничего не тянет. Успеете, куда прете? Только вот и дела, что ваши мешки вешать... Вот навязался-то демон, ногтем его придавить, а вишь, сколько народу держит, погляди, пожалуйста, уж на улице стоят.
- Ну вот что... вот тебе квитанция, как за пуд багажа, и уходи ты отсюда от греха, а то ты у нас тут все перебуровишь,- сказал человек в форме, отдав женщине квитанцию и махнув на нее рукой.
На платформе загудел паровоз.
- Матушки! - крикнули стоявшие в очереди и, давя друг друга, бросились на платформу.
- Ушел, ушел!
- Ах, сволочь окаянная, всех посадила!
- И откуда ее черти принесли?..
- Лихая ее знает. Овечкой прикинулась, пролезла.
- А с чем она была-то?
- С домашним скотом, говорят.
- С каким там скотом, с птицей... И птичка-то пустяковая...
- Пустяковая,- сказал малый с мешков,- таких пустяков с десяток принесть, вот тебе все движение на неделю - к черту...
СЛАБОЕ СЕРДЦЕ
В одном из столичных учреждений по лестницам ходили ломовики в тяжелых сапогах, сносили вниз столы, шкапы, пыльные связки бумаг и клали их на воза, чтобы везти в другое помещение.
Между ломовиками совалась старушка в большом платке и из-под рук заглядывала вверх по лестнице, где сновали взад и вперед люди, и шептала про себя:
- Господи батюшка... как в лесу.
- Пусти, старуха, ногу отдавлю. Что тебе надо тут?
- Пособие, батюшка, пришла получать.
- Вниз иди, двадцатый номер.
Старушка пошла вниз. И через некоторое время внизу послышалось:
- Что мотаешься под ногами? Вот шкапом-то ахнем тебе на голову, и дух твой вон.
- Пособие, батюшка...
- Вверх иди,- сказал проходивший с разносной книгой человек в валенках.
- Я уж была там, кормилец.
- На каком этаже? - строго спросил проходивший.
- На четвертом, батюшка.
- Выше иди.
Старушка пошла наверх.
- Это какой этаж, кормилец?
- Третий... Ты опять уж сюда явилась?
- Я только что на низ сходила, милый.
- Ну, сходила и слава богу.
- А теперь вот опять сюда прислали.
- Очень нужна ты тут.
Старушка вошла на четвертый этаж и остановилась отдышаться. На продавленном диванчике, под которым была видна выскочившая пружина и рогожа, сидел какой-то болезненный человек.
- Дожидаешься, батюшка?
