рано! Теперь, правда, он встаёт на полчаса раньше (зачем – бог его знает!). Впрочем, когда всё-таки бывали выходные, или когда Кузьминский был в отпуске, он иногда мог позволить себе поваляться подольше в постели, а то и немного пошалить с женой под это дело. Собрав с собой термос с чаем и несколько бутербродов, уложенных в контейнер, Кузьминский уехал на работу.
В отличии от Виктора Кузьминского Раиса Маслова в самом деле любила поспать. Ей ранние подъёмы давались очень нелегко. Это было в ней ещё с детсадовских лет, когда её каждый будний день родители будили по утрам, чтобы отвести в садик, а самим бежать на работу. К слову сказать, она садик не любила именно за то, что там её спать загоняли днём, когда ей спать вовсе не хотелось. Да и вообще она не любила жить по расписанию: когда вставать, когда на горшок, когда на занятья и так далее. Однако, взрослея, она понимала, что иначе ты сам для себя ничего не добьёшься, и бездарно проживёшь свои дни. Может быть, Раиса и пошла в школу милиции отчасти для того, чтобы привыкнуть к этой самой дисциплине? Как хотите, а в заведениях такого рода этой науке быстро обучают.
***
Вся команда собралась в кабинете Перовой, где она, жуя предложенный Кузьминским бутерброд и попивая чай, поведала о своих находках и догадках, предъявив скопированные посты предполагаемого убийцы.
– Ничего себе! – сказал Кузьминский, вытаращив ошалевшие глаза. – Он что, больной, чтобы писать обо всём этом в сети?
– И, как видно, не просто больной, но и не грамотный! – подметила Маслова. – А почему вы думаете, что это сын Светловых, а не жена?
– Ты знаешь, Рая, насколько я могу судить об учителях, тем более о филологах, для них написать неправильно слово – всё равно, что надеть колготки на голову. Их выучивают так, что они физически не могут писать с ошибками. Возможно, среди них есть раздолбаи, которые и в институте ничему не научились, но таких всё же единицы. А уважающий себя человек, тем более педагог, будет писать грамотно. Если хочешь – я докажу вам, что убийца не Георгий.
– Каким образом? – спросила Маслова, и Перова рассказа:
– Я приглашу Светлова в кабинет, спрошу его – есть ли у него страница в сети или нет, а затем покажу ему эти опусы; и если он скажет, например, что это писал не он, я попрошу его написать на бумаге небольшой текст, а после сравним, у кого ошибок меньше.
– Мысль неплохая, – поддержал Кузьминский. – Давай попробуем!
Перова приоткрыла дверь и, позвав сержанта, велела привести в кабинет задержанного Светлова. Георгий вошёл к ним давно проснувшимся, но довольно больным. Увидев это, Перова, глядя на него виноватым взглядом, предложила ему чая. Георгий вежливо отказался.
– Георгий Юрьевич, я сейчас задам вам вопрос, возможно, странный, но важный, – начала Перова. – У вас есть страница в социальной сети?
– Нет, и не было никогда! – уверенно сказал Георгий.
– Нет? – удивилась Перова, на что Георгий продолжал:
– Я и понятия не имею, как её сделать, и как ей пользоваться. Сын и жена пользуются, а мне и так неплохо живётся. А к чему вы спрашиваете?
– Да просто некто под вашим именем завёл страницу и делает от вашего лица вот эти записи, – сказала Перова, показывая на своём смартфоне найденную ей страницу с записями.
– Ах, ты падонок вонючий! – выдал в гневе Георгий, читая те посты, и Перова поняла, что сейчас будет что-то интересное.
– Это вы о ком так «лестно»?
– О сыне, – ответил Георги. – Думал, за моё имя спрятался, фотку мою приделал – так я его почерк не узнаю. Я, жена и тёща всё время у него ошибки находил в домашних заданиях.
Тут всем всё стало ясно. Попросив попить, сказал Перовой, чтобы она записала его показания.
Из показаний Георгия Светлова.
«Я уже говорил вашим работникам, что после автокатастрофы Дарья Дмитриевна стала очень капризной женщиной, из-за чего у нас бывали скандалы. Причём в этих скандалах порой перепадало и сыну, если он дерзал вмешаться и прекратить их. И вот однажды во время одной из таких ссор (сейчас уже не помню, из-за чего она была) Тёма возьми да скажи Дарье Дмитриевне: «Да лучше было бы тебя отдать в какой-нибудь дом для инвалидов или в психушку, чтоб головной боли с тобой не знать, и жить нормально!». Помню, я тогда ему сперва велел извиниться перед бабушкой, но Артём и мне нахамил, послав меня, и назвав слизняком вонючим. Тогда я дал ему пощёчину, на что он ударил меня в живот и убежал. После того случая Тёма с тёщей три дня не разговаривали, но после помирились… Правда, я сейчас понял, чего стоило это их примирение».
– У вас всё, Георгий Юрьевич? – спросила Перова, дописав последние слова.
– Да, – ответил Светлов с тяжестью в голосе. – Извините, я малость плохо себя чувствую, можно отвести меня в камеру?
– Лучше в мед-часть, – сказала Перова. – Я распоряжусь, чтобы вас туда отвели. Только подпишите протокол, пожалуйста. – Светлов подписал. – И ещё, Георгий Юрьевич, мужайтесь: ваша мама умерла.
– Когда? – спросил Светлов.
– Вчера, – с горечью ответил Кузьминский. – Сразу после того, как мы вас задержали. Примите, пожалуйста, наши соболезнования.
– Спасибо, – мрачно сказал Светлов. Перова с сочувствием посмотрела на него, потом позвала конвойного и велела ему отвести Светлова в мед-часть. Едва увели Светлова, как дежурный сообщает о самоубийстве 15-летнего Василия Крылова. Группа выехала на место происшествия.
***
Пробегаясь дорогой по своей памяти, Перова припоминает из первого разговора с Артёмом Светловым, что Василий Крылов являлся его одноклассником, которому он помогал с уроками в день убийства Дарьи Серовой. «С чего ради пацан на тот свет поспешил? Самоубийц только мне не хватало для полного комплекта!», – думала она, не догадываясь, куда этот самоубийца может её привести.
Всё случилось во дворе дома № 19 по улице Красноармейской (неподалёку от Белинского!). Как полагается, место оцепили, тело погибшего обвели мелом и начали работу. Труп Василия Крылова лежал на асфальте почти ровно, только конечности были малость раздвинуты в стороны. Это был высокий, стройный и красивый молодой человек с длинными тёмными волосами. Многие соседи и родные знали его, как весёлого, светлого и добродушного человека, и потому для них, включая мать погибшего, узнавшую о беде, приехав с дачи, случившееся было шоком. Он со всеми был вежлив, всем помогал, даже не курил. Однако от трупа ядрёно несло водкой, что учуяли
