отталкиваясь от стола и стула, чтобы встать. Иногда он начинал понимать Данан — в былые времена он сам был, как Регна сейчас, и страшно доставал её выяснениями отношений. И как она ухитрялась сдерживаться, чтобы не превратить его в дождевого червя?
Король взглянул на жену.
— Неужели трудно хотя бы при посторонних перестать доканывать и меня, и ее? — спросил он недовольно. — Будь Данан моей любовницей…
— А она, хочешь сказать, не была?! В каждый визит этой шлюхи двор потешается надо мной!
Может, это не по-мужски, примерился Диармайд, зато — по праву короля. Обернувшись, он рывком стиснул горло супруги акульей хваткой.
— Расскажи мне, почему обычные люди могут помнить об её заслугах и относиться к ней хотя бы с видимостью почтения, а ты, моя семья, мать моих детей, женщина, из первых рук узнавшая правду — нет?
Регна скребла по его пальцам, надеясь освободиться и получить каплю воздуха. Когда Диармайд отпустил, закашлялась. На глазах женщины проступили слезы.
— Потому что им не приходится делиться с этой сучкой мужьями! — выхрипела женщина.
«Тебе тоже» — подумал Диармайд. Что поделаешь с этими бабами? Если что вобьют в голову — не выдерешь! А уж тем более в их ситуации. Если бы до Регны наконец дошло, что Диармайд не изменял ей с Данан, королева лишилась бы главного повода строить из себя жертву и петь на всех углах о попранном достоинстве.
Вопреки ситуации, Диармайд хохотнул: кажется, сегодня он вообще не той женщине приписал склочный нрав!
— Говори, что хочешь, — сказал король вслух, вздернув подбородок. — Но если я замечу хотя бы тень неуважения к Смотрителям Пустоты и их командору со стороны детей, я отстраню тебя от них. Ты уже достаточно послужила короне, дальше мы справимся без тебя.
Он направился к выходу из трапезной, когда Регна, взбешенная, вскочила с места, заверещав:
— ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ, ДИАРМАЙД САЭНГРИН! МОЙ ОТЕЦ…
— Твой отец, — чеканя, обернулся король, — не посмеет вмешаться. Напомню тебе, любезная жена, что Королевский Секвент, частью которого является и твой досточтимый родитель, признал всех супругов монархов консортами.
И прежде, чем до него донеслось что-то еще, Диармайд поторопился выйти.
Несмотря на толщину двери, еще десять шагов Диармайд слышал о себе удивительные вещи.
Глава 3
Погожий день поблескивал солнечными бликами на крышах Керума. Хорошо укрепленный город на северо-востоке Даэрдина полнился представителями всех рас и некогда служил границей между королевством людей и страной озерных эльфов. Строго говоря, границей он быть не перестал, но соседствующий с Даэрдином Лейфендель стер с лица Аэриды последний Темный архонт. Эльфы, бежавшие из собственных земель загодя, предчуя катастрофу, осели здесь, среди людей.
Дальше на восток, за пустошью Лейфенделя раскинулся Таз’Гарот, страна гномов, наймиты из которой и прежде частенько попадались в Керуме. С тех пор, как почивший архонт истребил озерников, они и вовсе облюбовали маршрут до людского города.
Наконец, северный форпост Керума выходил на тракт, прямиком устремлявшийся в Талнах — уцелевший осколок Ас-Хаггардской империи и родовой оплот Смотрителей Пустоты. Так называемый командор командоров — Первый Смотритель — ежегодно созывал глав ордена из разных стран Аэриды, чтобы оставаться в курсе ситуации и всегда держать руку на пульсе древней заразы.
Очередной съезд командоров завершился всего несколько дней назад.
Данан Таламрин, держа коня легкой рысью, в сопровождении двадцати всадников въехала в Керум, с усмешкой оглядев северные ворота. Новые, целехонькие они выглядели даже получше прежних, хотя очевидно были не столь массивны и высоки. Все потому, что строились наспех, вот и вышло с огрехами. Данан потупила взор, не стирая усмешки со светлого лица о благородных чертах: что ж, хотя бы к этому разрушению не имели отношения Темный архонт или вторгшиеся островитяне-парталанцы. Нет, наличие новых ворот в Керуме — её вина и инициатива.
Оттого ли, что с этим местом её связывало множество замечательных воспоминаний или почему еще, но Керум однозначно был любимым городом Данан. И если в свой первый визит сюда, она опасливо блуждала по улочкам и оглядывалась по сторонам, разинув рот, то теперь, заезжая, чувствовала тихую радость.
Среди двадцати сопровождающих четверо были новобранцами. Их Данан рекрутировала в деревнях вокруг Керума не более суток назад. Двое из них — брат и сестра Обри — выглядели совсем молодыми. Оставшись сиротами, они, узнав, что в придорожной захудалой гостинице остановилась леди-командор на ночлег, притащились под дверь. Стали клянчить взять их с собой в Калагорн. Говорила в основном старшая сестра, бойкая и сосредоточенная, заслоняя собой брата, что перерос её на голову и держался позади, имея при этом совершенно нелепый потерянный вид. Что-то в духе: «Я тут не при чем! Честное слово!». Девчонка убеждала, что если даже они не сгодятся в Смотрители, то точно будут полезны в гарнизоне крепости или, на крайний случай, станут прислугой. Но в захолустье, откуда открывается вид на пустошь Лейфенделя, им делать больше нечего.
Данан тогда выкупила у хозяина харчевни старую, побитую жизнью клячу, велела брату с сестрой уместиться на ней или ездить по очереди, и осадив немного темп поездки двинулась к Керуму. Помимо того, что город в самом деле лежал по прямой на тракте между Талнахом и Калагорном, остановиться в нем для Данан было так же естественно, как дышать. Даже когда долг не звал её в Талнах, она все равно нет-нет наведывалась сюда. По разным причинам, честно признавалась себе Данан, пробираясь вместе с отрядом по улицам. Едва ли дело в одной лишь ностальгии. При всей сентиментальности, молодая женщина несла в себе такую устрашающую печать тьмы, что жить прошлым у неё просто не оставалось времени.
Когда-то давно она восхищалась своим командором не только как мужчиной, но и как лидером. За то, что он знал так много дорог и так много людей (и разномастных эльфов, и смесков, и гномов). За то, что всегда знал, не раздумывая при этом долго, сколько им потребуется провианта, чтобы преодолеть расстояние от одного пункта, где можно переночевать, до следующего. Причем рассчитывал так, чтобы не голодать и при этом не утяжелять отряд ненужным бременем в пути. За то, что он всегда вел их путем, при котором получалось подкрепиться подножным кормом и коням, и группе — в те дни, когда у них вообще были лошадей.
Сегодня Данан могла только усмехаться: она теперь тоже так умела. Если все время мотаться по стране и её соседям, то в походной жизни начинаешь
