— Дана До Бумбум.
— Слушай, придурок, я Нордиска Соната! Ну до чего тупоголовый! Столько труда стоило собрать слюни — а теперь из-за тебя пришлось все проглотить!
Я обернулся к неудачнику (неудачнице), оставшемуся (ейся) без места и теперь скитавшемуся (ейся) за моей спиной по пустому пространству класса.
Он (она) тихо хныкал (ла).
— Дана До Бумбум, так зачем мама послала тебя в школу?
Мальчик (девочка), не переставая хныкать, отвечал (ла):
— Дана До Бумбум сволочь. Вытолкнул меня с моего места, пока ты тут разглагольствовал. Я Чучу Элайя IX д'Орикас.
И тут же, словно по сигналу, возобновилась война за стулья.
Если я не достану еще один стул, то никогда не запомню их по именам.
3
Сидевшей передо мной девочке на вид можно было дать возраст восьмиклассницы. На ней была школьная форма, волосы заплетены в косички, лоб широкий, открытый. В общем, типичная умница.
— Это так трагично, когда девушка в восьмом классе — дурнушка, — посетовала она.
— Да посмотри на себя в зеркало. Ты еще просто не созрела, не округлилась формами, вот и все. Годик-два и станешь как конфетка, — возражал я.
На моем столе стоял телефон. Его принесла девочка.
Проблема заключалась в телефоне.
— Когда начались эти звонки?
— Примерно с полгода назад. Понимаете, сначала я думала, кто-то ошибается номером. Ребята в школе говорили, тебя разыгрывают. Но почему-то звонков никогда не было, когда папа с мамой находились рядом. И когда я рассказала маме, что происходит, она ответила, что я начиталась книжек и, наверное, перезанималась. Представляете? Она считает, что у меня «поехала крыша». Она просто сводит меня с ума!
— Пробовали обращаться к доктору?
— А то. И представляете, что этот придурошный сказал моей мамаше? Мол, «это иллюзии, подсознательно вызванные растущей сексуальностью вашей дочери. Подобные случаи вполне распространенное явление в период полового созревания среди подростков, и мой совет понемногу пытаться развеять эти навязчивые мысли». Знаете, эти доктора меня просто бесят! Ух как они меня выводят! И теперь все домашние, включая деда с бабкой, принялись компостировать мне мозги. Теперь они круглый день читают Фрейда, Юнга и Адлера, а потом начинают смотреть на меня как на практическое пособие, находя во мне все эти комплексы. Это просто невыносимо. Утром встаю, а мать уже сидит у кровати и спрашивает: «Хорошо ли спалось, дорогая? А что видела во сне?» Иду завтракать, сажусь за стол, папаша тут как тут: «А что приходит тебе на ум при словах „яйца“ и „ветчина“?»
Убегаю подальше, с глаз долой, чтобы хоть как-то прийти в себя, на веранду, а там дедушка отдыхает на солнышке и тычет пальцем в пеленки, вывешенные у соседей: «Внученька, а вот интересно, тебе эти пятна Роршаха ничего не напоминают?»
Это просто невыносимо.
— Да, судя по вашим словам, это и вправду никуда не годится.
Итак, девушка получает телефонные звонки от неизвестного парня. Тот совершенно серьезно и даже настойчиво объясняет, что не знает, где находится, и будет ей крайне признателен, если она ему скажет, где же он.
Но чем она может помочь?
Она понятия не имеет, откуда он звонит.
— Я бы охотно пришла на помощь, понимаете, но откуда мне знать, где он находится?
Глаза ее наполняются слезами. Замечательная девушка. Такая отзывчивая.
Она в отчаянном положении и уже не знает, что делать дальше. Поэтому пришла сюда. Давать советы девушкам в таких ситуациях входит в мои обязанности.
Сидим в ожидании звонка.
— Мне правда неудобно, что обращаюсь к вам с такой странной проблемой. Ведь это, наверное, не имеет отношения к поэзии?
— О, я бы не сказал.
Зазвонил телефон.
Девушка взяла трубку.
— Привет! Слушайте, сегодня, вероятно, я смогу вам сказать, где… Да, послушайте, я нашла того, кто разбирается в таких вещах, передаю ему трубку, не отключайтесь.
Я принял телефон из рук девушки.
— Давайте же, скорее! Скажите мне, где я?
Он сразу начал с крика.
— Все в порядке, только успокойтесь. Расскажите, что с вами случилось.
— Я свернул не на ту улицу! Теперь не знаю, где я! Куда я попал? Помогите!
— Вас понял. Слышу отчетливо. Можете говорить тише. Теперь расскажите мне, что видите вокруг.
Человек на секунду смолк. Видимо, оглядывался по сторонам.
— Ммм… ннууу… тут такой большой магазин с витриной, прямо напротив. С вывеской.
— А что за буквы на вывеске? Прочтите.
— Сейчас… Т, И, Ф. Потом еще Ф. Погодите… А, Н, И. Больше ничего.
— Значит, ТИФФАНИ? Я верно вас понял? Похоже, вы в Нью-Йорке. Высотные здания поблизости есть? Слева?
— Нет, нет ничего похожего… слева тут огромная гора, со снежными пиками, и еще… о-о, у подножия пасется большое стадо жирафов.
— Так-так, значит, должно быть, это Природный заповедник в Кении. А что видно справа? Есть какие-нибудь пастбища?
— Ничего подобного. Ничего себе… тут стена! По-моему, сотню… да нет, пожалуй, двести ярдов высотой. Похоже, сложена из кирпича. И никаких ворот, никакого прохода.
— А за стеной? Что за стеной?
— За стеной? Как это — за стеной? За какой-такой стеной? Ах да, понял, понял, вы имеете в виду, что за стеной! Сейчас, посмотрим… О, Милосердный Создатель. О-о, Господь Всевышний! О, Боже ж Ты мой!
Мой собеседник стал неистово и безудержно гоготать в трубку.
— Да уж, это кое-что. Простите, мной овладел нервный смех. Представляю, как вы бы себя чувствовали на моем месте. Если бы вы только знали, что я там вижу. Нет, это взаправду… просто невероятно.
— Так что же вы видите? — в нетерпении крикнул теперь уже я.
— Президента Кеннеди, выступающего с речью! И если бы только его! По бокам стоят Митч Миллер со своим бэндом. Всякий раз, как Кеннеди пытается что-то сказать, Митч Миллер и Ганг подпевают ему хором.
Ого! Это не к добру, должно быть, я теряю рассудок!
— Все в порядке, главное, не надо нервничать. Постарайтесь сохранять хладнокровие и слушайте меня, хорошо? Вы не можете потерять рассудок. И не теряйте присутствия духа. Вы находитесь на первой дорожке стороны А альбома «Пой вместе с JFK». Песня называется «Begin The Beguine». Вам понятно? Вы слышите меня?
Вы на пластинке. Понимаете? Алло?!
Ответа не последовало.
Только всхлипывания. Бедняга рыдал.
— Алло?!! — завопил я.
— Где же я? Здесь все так странно, я больше не хочу, не хочу здесь оставаться. Мне здесь не нравится. — Мужчина явно разговаривал сам с собой, его душили слезы. Меня он уже не слышал. — О господи, куда же меня занесло?
Телефон отключился.
Я замер, сжимая потерявшую дар речи трубку.
— Что стряслось? — взволнованно спросила девочка. — Похоже, он сообразил, где находится?
Что я мог ей сказать?
Как объяснить такое восьмикласснице, окруженной психоаналитиками: мамой, папой, дедом и бабкой?
— К несчастью, он находится в таком состоянии, что не может взглянуть правде в глаза. Я помог ему определить свое местонахождение, так что, если он немного успокоится и соберется с духом, он поймет.
Он взрослый, в конце концов, человек. Не беспокойся, думаю, больше он не станет досаждать тебе звонками.
Девочка заулыбалась. Несомненно, через год она станет намного симпатичнее.
— Большибус спасибус, господин Учителибус.
Запихнув телефон в ранец, девочка вскочила.
— Господин Учитель, можно задать вам вопрос?
— Конечно.
— Вот о нем. — Она показала на песика Снупи из комиксов про Чарли Брауна, нарисованного на ранце.
На этой фабричной картинке Снупи дремал на крыше своей конуры.
— Почему у него в конуре висит полотно Ван Гога?
— Прости, но я действительно не имею понятия, — ответил я.
Огорошив меня таинственной загадкой, девочка отправилась на поверхность земли.
Предполагаю, что она обязательно напишет стихотворение годам к шестнадцати-семнадцати. И нет никаких сомнений, что посвящено оно будет телефону и что человек на другом конце провода будет молодым человеком, который никак не может сообразить, существует ли он вообще.
Будь что будет, Чарли Браун!
Не потому ль и Снупи любит «Ночное кафе»?
4
У меня не было никакого представления и о том, какую плату брать с учеников «Поэтической Школы». И каким образом ученики должны делать взносы за обучение. Иногда все, что я получаю, — это мороженое.
Случай с этим мальчиком был и вовсе дремучим. Все, чем я был способен ему помочь, не стоило больше порции мороженого.
Мальчик водрузил на стол тяжелую связку книг. Здесь был «Астрономический альманах», «Подробный перечень постоянных звезд», «Снимки звезд двухсотдюймовым телескопом Маунт-Паломарской обсерватории», «Львы Марса» Урсулы Ле Гуин, пачка «Обследуемых форм солнечных пятен» и «Метеоры Леониды» Ромена Роллана. Последняя книга была, очевидно, куплена по ошибке.
