От острой боли в груди и руке хотелось выть, по нервам пробегали искры, а со стороны добавили картечью. Металл забил по минеральным наростам, раздражая, но не калеча, уродливые рожи мелькали перед затуманенным взглядом. Я не сдерживал рык, метнулся вперёд, ударив под вздох чью-то незащищённую грудь, ладонь вцепилась в бьющееся сердце и выдрала, разворотив человеку грудину, — смертельный урон, опыт, — густеющий запах крови проник в ноздри, распаляя голод. Теперь я хотел есть по-настоящему.
Полыхнуло ещё раз, вспышки остро секли по глазам, спасало лишь то, что враги тоже слепли.
Едва начав что-то видеть, закрылся от брошенного топора, прыгнул на полуорка с изрезанным лицом, но тут же получил удар в спину от человека, орудовавшего кувалдой, отмахнулся, сдирая с него лицо, встретил ещё один топор предплечьем и пнул полуорка в колено. Когда он упал, я ударил его своим коленом в лицо, — костяной шип вмял череп урода внутрь. Техноварвар с тяжёлой пушкой закончил перезаряжать и опять направил самопал в меня, но на этот раз я оказался рядом, схватил всей пятернёй его бицепс и с хрустом отодрал от кости. Рука упустила пушку, я перехватил её за ствол и посмотрел в налитые кровью глаза.
— Твоя очередь принимать трещины.
Череп стрелка громко хрустнул, на морду брызнуло мозговым веществом, но я даже облизнуться не успел — под колено ткнули заточенным куском арматуры. Обернулся и разбил ещё один череп, ударив шипованными костяшками наотмашь. Боднул следующего своим рогом и впился зубами в плечо полуорка с вращающимся диском циркулярной пилы на длинном шесте. Кровь хлынула в пасть, а он завопил на высокой ноте, кто-то заколотил мне по хребту чем-то тяжёлым, но вкус свежего мяса заставлял урчать от удовольствия. Резким рывком выдрал кусок, обнажая кость, запрокинул голову и проглотил. Критический урон, ещё один труп. Кто-то продолжал меня бить, и панцирь на спине стал поддаваться; развернувшись, встретился взглядом с техноварваром, у которого на груди был третий, слепой глаз. Я вырвал из его узловатых рук освинцованную дубину с шипом на конце и вонзил это примитивное оружие в слепой глаз сверху-вниз, протолкнул через трещащую плоть прямо в туловище.
Полыхнуло в третий раз. Пока я купался в крови людей и полуорков, орда гоблинов рвалась к «Драконьей мушке». Бедные твари, мне было их почти жалко, а вот Мэдлин не щадила никого. Её ворон распахнул крылья, на которых сияли непонятные знаки, и с пальцев ведьмы сорвались ослепительные линии. Треск, грохот, глаза гаргуля опять пронзило болью, а потом осталась лишь вонь палёного мяса. Другие тоже ослепли, но этот дебафф быстро слетел, как и большая часть баффов, подаренных ведьмой. Я опять был сам по себе, с трещинами в правой половине груди и на спине, с двумя третями шкалы жизни и неутолённым голодом. А вокруг благоухало парное мясо.
Недобитые техноварвары казались испуганными, кровавый раж, с которым они бежали на меня, ослаб, и даже запах их изменился… боевые стимуляторы! Эта орава изувеченных больных субстанцев чем-то накачалась прежде чем атаковать. Действие препарата иссякло, и теперь их алгоритмы перерассчитывали линии поведения рядом с более крупным и опасным мобом. Быть может некоторые из них и не уступали мне в размерах, но по уровням проигрывали — никого выше семнадцатого.
Я присел, вынул из развороченного трупа печёнку с язвами, поднёс к пасти и надкусил. Мягкая, свежая, хоть и больная, это чувствовалось во вкусе, в печёночном соке, в том, что этот орган скопил, пока служил больному организму. Как правдоподобно, в таких мелочах. Они все были больными, эти дикари, болезнь лезла в виде волдырей и язв, пропитывала даже их кости.
— Я санитар стад человеческих, отделяю хилых от сильных. Вы хилые, плохо быть вами…
Проглотил печень, не жуя, сам не свой от жадности, облизнулся и посмотрел на ближайшего стрелка с трёхствольным картечным самопалом в дрожащих руках.
— Кишки наружи, — выдохнул я, вкладывая в голос Устрашение.
Они побежали, как бежали до них гоблины. Хотя, большую часть я перебил, ушло меньше десяти. Я присел на корточки, ухватил ногу полуорка и выдрал коленную чашечку. Голод требовал, и челюсти работали, вкус тугого, совсем не изысканного мяса переполнял меня, измельчённая пища поступала в желудок, ослабляя разгоравшийся пожар. Еда, самый ценный ресурс… еда должна поступать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Антон, сейчас не время есть, вернись к машине, тебе нужно обновление баффов».
— Мне нужен кальций, нужно мясо, потроха, жилы, железы, — я выдрал из человеческого тела половину рёбер вместе с мышцами и кожей, стал перекусывать их и запихивать в пасть. — Голод — истина гуля, прежде всего нужно считаться с ним.
«Это интересное и глубокое философское проникновение в роль, но ещё тебе нужны очки здоровья, дополнительная защита и стамина-поушен, — твоя полоска выносливости едва восстановилась до половины».
Я расколол череп голыми лапами, жадно пожрал мозг и выплюнул на ладонь маленький невзрачный квинтессант.
— Иду…
Изнутри халка донёсся долгий гортанный рык.
«Готовься, сейчас выйдет мини-босс».
— Кто?
«Моб с повышенными характеристиками и более высоким уровнем, как правило, именной, — выполняет функции лидера, как альгуль среди гулей. Скорее всего чистокровный орк с более мощным вооружением…»
Я поднялся, облизывая кровь c пальцев, достал из инвентаря два каменных топора, прислушался к боли под растрескавшейся бронёй. Всё заживёт, было бы время, но как раз его-то никогда и не хватало. Стал отходить к топтеру, чтобы оказаться более-менее под защитой Мэдлин, хотя рядом с её портретом виднелась полупустая шкала маны. Лиззи тоже потратилась, она в ту самую секунду добивала последних врагов, атаковавших тыл, — превратилась в небольшую песчаную бурю и швыряла их через ограду площадки. Мобы скатывались по покатым краям халка и ухали в свободное падение.
Снизу доносились крики и грохот, звук нарастал пока металлическая дверь не вылетела из проёма вместе с косяком, и через дыру не протиснулась огромная фигура. Этот гуманоид имел три метра роста, ширококостный, уродливый до безобразия громила в броне из металлических плит, сорванных с какой-то техники; на голове сидел шлем с рогами и пикой посередине, из наплечников торчали штыри, с насаженными черепами, в правой лапе был массивный самопал из которого свисала патронная лента, а левую лапу заменял непропорционально большой протез, — клешня с ржавыми лезвиями, вся перевитая кабелями. Нижнюю часть носатой морды скрывало нечто наподобие металлической челюсти с гипертрофированными бивнями, как и всё остальное она была плохо покрыта красной свинцовой краской с шашечным кантом. Дескриптор гласил: «Барвул Нещадный, нобиль Злых Топоров 40 уровня, троллорк (НИП)».
«Всё хуже, чем я думала, Антон, постарайся не попасть под удар, у него гарантированно есть оглушающая атака, регенерация и резист к огненному урону, попробую молниями. Всё ещё могу сделать тебя больше…»
— И вот это ничтожество прогнало всех вас?! — рычал великан остальным техноварварам, которые показались из глубин. — ВОТ ЭТОТ ЖАЛКИЙ ВОНЮЧИЙ ПАДАЛЬЩИК?!
Он схватил одно из людей клешнёй и легко оторвал от настила.
— Вы трусливые куски дерьма, а не рейдеры Пустошей! Я — ЕДИНСТВЕННЫЙ КОГО ВЫ ДОЛЖНЫ БОЯТЬСЯ!!!
Приводы взвизгнули, и жертва развалилась на куски, троллорк захохотал, обрызгивая выживших кровью, и на их дескрипторах появились новые пиктограммы.
«Он наложил Загнанного Зверя, теперь они не побегут, если он не побежит. Или если не умрёт. Антон, эта волна слишком большая, втроём мы её не остановим, но можно попробовать отбиться, используя «Мушку» как укрытие, топтер потеряем, но выживем…»
— Обнови Ускорение и не мешай.
«Антон, это неправдоподобно».
— Я думал, ты мне доверяешь.
Мэдлин больше ничего не говорила, только наложила заклинание.
— ЗА МНОЙ, ЖАЛКИЕ ОПАРЫШИ!!! Я ПРОГЛОЧУ ЕГО ЖИВЬЁМ, МУА-ХА-ХА!!!
Троллорк взревел, трижды ударил клешнёй оземь так, что всё вокруг затряслось — над ним зажглась пиктограмма Ярости, — после чего ринулся вперёд. Он тяжело бежал, ревел и стрелял из своей огромной пушки, ни в кого не попадая, а орда с воем преследовала вождя. Чувствуя лёгкость, я ринулся навстречу, замечая, как росчерки огромных пуль пролетали мимо. Барвул Нещадный подпрыгнул, туша взвилась в воздух и рухнула, ударив клешнёй. За миг до того я сгруппировался для кувырка, проскользнул под железными сапогами, вскочил, подброшенный приземлением врага, и оказался у него за спиной. Броня прикрывала торс троллорка, его голени и ступни, правое предплечье, плечи и голову, но неизвестный механик плохо защитил протез. Я изо всех сил врезал топором по блестящему гидравлическому поршню, оружие разлетелось на куски, но урон был засчитан и на меня брызнула жидкость. Гидравлика оказалась масляной, а, кроме того, мне удалось повредить толстый кабель, который выплюнул искры. Масло вспыхнуло на мне, вонь горелой кости ударила в нос, я чувствовал жар, но, пока что, не боль.
