— А ну-ка, подымайся!
Джонни с трудом встал на ноги. Покачиваясь, он старался отыскать глазами девушку. Наконец он увидел две стройные ноги, обутые в невысокие сапоги, потом подол вылинявшего льняного платья с едва различимым узором, на плечах толстый ватник. Ему удалось рассмотреть и лицо девушки: овальное и свежее, с тонкими бровями вразлет.
«Какая хорошенькая», — невольно подумал мальчик. Боль и злость были тут же забыты. На вид девушке можно было дать лет шестнадцать-восемнадцать. У нее были светлые шелковистые волосы, заплетенные в толстую косу, свисавшую почти до бедер.
«Лорелай, — подумал Джонни, — прелестнейшее в мире создание, с золотой косой, сидевшая на берегу Рейна». На голове у нее была фуражка с такой же красной звездочкой, как и на пилотке у паренька. В руке она держала карабин со штыком.
— Почему вы дрались? — с преувеличенной строгостью обратилась она к Джонни.
Он потер шею. Потом указал на мальчика:
— Он первый начал. — Горечь поражения опять начала мучить Джонни, поэтому в его голосе звучало недовольство. — Просто налетел на меня неизвестно с чего…
Девушка повернулась к незнакомцу. Она строго погрозила мальчику кулаком. Тот смущенно водил носком сапога по песку.
— А тебе здесь что надо? — спросила она у Джонни по-немецки.
— Я искал моего друга, его зовут Густав.
Девушка прищурила глаза.
— Что за Густав? — спросила она похожим на свирель голосом.
— Просто Густав, солдат.
— Немец?
— Да.
— Значит, фашист!
«Опять это слово!» Джонни недоуменно пожал плечами.
— Я не знаю, что значит фашист. Во всяком случае, он спас мне жизнь.
Немного подумав, девушка произнесла:
— Немецкие солдаты почти все фашисты! — И опасливо покосилась в сторону оставленной позиции зенитной батареи, словно там прятался по крайней мере с десяток немецких солдат. — Куда же он делся, твой друг?
— Понятия не имею, — подавленно проговорил Джонни.
— Ты лжешь!
— Я правда не знаю, где он.
— Ему просто не следует здесь показываться! — Она коротко взмахнула карабином.
— Но Густав очень хороший человек…
— Ерунда, — фыркнула девушка, и ее лицо стало таким злым, что Джонни подумал, может ли прекрасная Лорелай из легенды быть такой. — Все вы одинаковые.
Некоторое время они стояли друг против друга. Джонни не знал, как себя держать. На душе у него было неспокойно. «Может быть, мне лучше просто уйти?» Но эта неожиданная встреча родила в нем надежду, что ему помогут выбраться из того отчаянного положения, в которое он попал.
Вдруг девушка спросила:
— Что у тебя с коленкой?
Джонни посмотрел на ногу. Правая штанина, заботливо зашитая Густавом, пока он лежал в бреду в шалаше, снова разорвалась. Из дырки выглядывал кусок серого от грязи, пропитанного кровью бинта.
— А-а, — протянул Джонни, безнадежно махнув рукой. «Пусть не думают, что после неудачной драки с этим парнем я буду жаловаться». — Ничего особенного.
Девушка с упреком посмотрела на другого мальчика, все еще смущенно ковырявшего ногой песок.
— Идем, — приказала она Джонни и кивнула ему головой.
— Куда?
— Не задавай так много вопросов!
— А если я не хочу?
— Тебе придется захотеть, иначе… — Она угрожающе похлопала по прикладу своего карабина.
Джонни стало страшно.
«И почему я сразу не убежал, — подумал мальчик, и на лице его отразилось сожаление. Ему уже не хотелось больше сравнивать эту девушку с золотокосой Лорелай. — Она, пожалуй, еще, чего доброго, выстрелит в меня?» Мальчик покосился через плечо, увидел спасительную тропинку, но тут же отбросил мысль о побеге, решив, что девушка и паренек определенно догонят его.
Но тут размышления Джонни были прерваны.
— Ну, вперед! — строго произнесла девушка и толкнула его стволом карабина.
13
«Куда меня ведут?»
У русских в лагере.
Страшный сон.
«Вы теперь всего боитесь!»
Девушка и мальчик в советской военной форме (мальчугана звали Петя) шли позади Джонни. Джонни опять оказался под конвоем. В животе у него бурчало, словно он наелся зеленых слив и напился холодной воды.
«Что им от меня нужно?» — думал он, переставляя с трудом ноги.
Бежать было поздно: впереди между деревьями показался просвет. Примерно в ста метрах Джонни увидел несколько повозок, покрытых брезентом, натянутым на железные пруты. Рядом паслись распряженные лошади. Разбойничий лагерь! Мимо Джонни проскакал коричневый пони с крепкой шеей и густой черной гривой и, остановившись возле невысокой березки, с хрустом начал жевать первые зеленые листочки. Потом, обмахнувшись густым хвостом, он занялся ветвистым кустом вереска. Джонни насчитал четыре повозки, стоявшие небольшим кругом. Между ними курился тонкий голубой дымок, исчезая в вечернем небе. Они обогнули первую повозку, и мальчик увидел на земле нечто вроде очага. Рядом с огнем возился с топором в руках пожилой мужчина в белом фартуке и в вылинявшей гимнастерке с закатанными по локоть рукавами.
Вдруг откуда-то из-за полевой кухни выскочила маленькая черная собачонка, худой и грязный зверек, ковылявший на трех ногах. У нее была большая голова и длинные уши. Джонни тут же забыл всю опасность положения, в котором он оказался. Он никогда еще не видел более потешного создания. С лохматой собачьей морды на него смотрели два сердитых голубоватых глаза, нос был мокрый и блестящий. Похожий на кисточку обрубок хвоста вертелся с быстротой пропеллера. Собака подскочила к мальчику и зарычала, оскалив зубы. Только теперь Джонни заметил, что у собаки нет одной ноги, правой передней. Он невольно отпрянул назад и оказался между девушкой и мальчиком. Собачонка прыгала вокруг него как ненормальная, захлебываясь лаем.
— Замолчи, Трехногий, — прикрикнула девушка на собаку.
Собака тут же послушалась и, недовольно рыча, отошла в сторону, опустив к земле большую голову.
— Он чует, что ты немец, — усмехнулась девушка. Она подошла к человеку в фартуке, старавшемуся разрубить на большой деревянной доске кусок мяса.
Вид сырого мяса неприятно подействовал на Джонни. Он слышал, как девушка о чем-то спрашивает пожилого мужчину. Тот погладил свои негустые рыжеватые усы, свисавшие по обе стороны рта и придававшие ему вид старого, исхудалого морского льва, пожал плечами и наконец указал топорищем в сторону одной из повозок. Девушка взяла Джонни за руку, и он послушно пошел за ней.
Она велела ему сесть на длинный зеленый ящик и куда-то ушла. Петя стоял рядом, как часовой. Он ехидно улыбался и строил Джонни гримасы.
Каждый раз, как только топор пожилого мужчины погружался в мясо, Джонни охватывал озноб. Он невольно вздрагивал, зубы у него нервно стучали.
Девушка вернулась не одна. С ней была невысокая полная женщина в форме и каске на голове. У нее было широкое, плоское лицо, покрытое множеством крохотных шрамов. Широко поставленные глаза были узкими и темными. Пока девушка ей что-то объясняла, та бегло взглянула на Джонни и понимающе кивнула. Между тем Джонни делалось все хуже и хуже. А когда женщина опустилась возле него на колени и протянула к нему руки, он откинул назад голову и протяжно застонал.
— Что с тобой, немец? — холодно спросила девушка. Она стояла возле ящика, широко расставив ноги и вдавив каблуки сапог в землю.
Джонни покосился на руки женщины, тянувшиеся к его штанине. Что это были за руки! Темные, неестественно темные, каких он еще никогда не видел. А стук топора все раздавался в его ушах.
«Какие темные руки! А что, если это от засохшей, въевшейся в них крови?» — мелькнуло у него в голове.
— Нет! — испуганно закричал он, пытаясь защитить себя руками от прикосновения полной женщины.
А Петя все хмурился и строил гримасы.
— Ты, как я вижу, дурак, — выговорила девушка, нетерпеливо перебросив косу за спину. — И притом довольно большой дурак! Тетя Даша хочет тебе помочь, а ты орешь. Не вздумай еще раз закричать! — Она сунула ему под нос свой маленький кулачок. — Сиди тихо!
Женщина тем временем разбинтовала больное колено Джонни и задумчиво покачала головой, прищурив свои и без того узкие глаза. Над ее верхней губой росли тонкие темные волоски.
«Так у нее еще и усы, — подумал Джонни, теряя сознание. — Как у ведьмы. Ведь все ведьмы усатые!» Он почувствовал, как лоб его покрылся холодным потом и, отчаявшись, закрыл глаза. «О, Густав, они хотят меня убить и разрубить, как это мясо! Все кончено…»
Но, когда он спустя некоторое время открыл глаза, ничего страшного не произошло. Санитарка спокойно рылась в большой кожаной сумке, которую принесла с собой. На сумке был нарисован красный крест. Женщина достала какую-то коробочку с желтым порошком и присыпала им рану. Потом она взяла шприц с длинной иглой и коробку с ампулами. Отломила стеклянную головку одной из ампул, готовясь сделать укол в верхнюю часть ноги Джонни.
