– Обширные повреждения по правому борту.– Искин отчего-то счел нужным продублировать информацию в голосовом режиме.– Пробоины в отсеках два, четыре, шесть, десять, утечка воздуха – два процента. Повреждения сенсорного поля – двенадцать процентов…
– Кажется, нам подбили глаз,– прокомментировал навигатор.
– …повреждения энергосети – восемь процентов,– продолжал искин, одновременно перекрашивая на схеме поврежденные места в красный и желтый цвет.– Повреждения систем жизнеобеспечения – пять процентов.
– …и течь в одном из реакторов,– подытожила доклад механик.– Еще один такой удар, капитан, и мы развалимся!
* * *
– Ловко мы их, а, парни? – ликовал Усатый Джок.– Будут знать, с кем связались!
– Реак-к-ктор готов,– доложил энергетик.– Полная мощность на зарядк-к-ку орудия буд-д-дет подана ч-ч-через три сек-к-к-кунды.
– Отлично! – выдохнул Джок.– Ну сейчас мы из этого поганца дуршлаг сделаем, а потом я его лично… Что ЭТО?!
«Это» было струей плазмы, возникшей из пустоты рядом с харвестером и угодившей точно в изготовленный к выстрелу рейлган. Пока корвет отвлекал внимание браконьеров, катер-невидимка успел подобраться вплотную к башне и нанести решающий удар.
От взрыва огромный корабль наполнился звенящим гулом, к которому вскоре добавились вторичные взрывы зарядов и конденсаторов. А если хорошенько прислушаться, то и ликующие вопли в рубке «Сигурэ». Сейчас Роджер не отдал бы свой катерок не то что за четыре – за сорок тысяч!
– У них был «стелс»,– ошарашенно пробормотал Джок,– чертов «невидимка»!..
– Э-э, Усатый,– радист выглядел в точности как после первого сообщения «пограничников», только на сей раз испуг был неподдельным,– они снова вышли на связь! Говорят, у нас осталось три минуты, чтобы покинуть харв, а потом «невидимка» пустит гравиторпеду в реактор.
Радист еще несколько секунд постоял на месте, дико взвизгнул и бросился к выходу из рубки, в дверях столкнувшись с энергетиком и навигатором. Пару секунд троица барахталась в проеме, а затем в них врезалась туша Джока, выбив их в коридор, словно пробку из бутылки. У директора «Спейс Майнинг» был дополнительный стимул для спешки: он вспомнил, что ближайшая спасательная капсула уже месяц как сломана, а следующая находится двумя палубами ниже и к ней сейчас наверняка мчится толпа народу из отсека первичной переработки. Усатый так торопился, что даже не успел приказать пилоту истребителя прекратить бой. Впрочем, того тоже не грела перспектива боя с «невидимкой» – и «акула», величественно развернувшись, уплыла в сторону местного солнца. Транспортные катера рыбками-прилипалами увязались за ним.
* * *
– Я вся твоя, милый! – проворковала невидимая «Маша».
– К взлету готовы,– кашлянув, перевел Теодор.
Станислав чуть заметно вздрогнул, хотя ожидал этого момента уже несколько минут – с тех пор как шлюзовую камеру наконец запечатали и пилот запустил последнюю проверку систем.
Ученых удалось загнать в каюты и заставить пристегнуться к койкам, так что рабочую обстановку в гостиной нарушало только негромкое, страстное придыхание «Маши». Впрочем, оно же удивительным образом помогало взбодриться.
Капитан обвел взглядом четыре выжидательно обращенных к нему лица. Даже техник воровато выглянул из машинного отделения.
Станиславу за время службы доводилось командовать и высадкой, и наступлением, и отступлением, не давая тому превратиться в паническое бегство. Но тогда за спиной старшины стоял Его Величество Приказ, снимающий с десантника ответственность за последствия. К тому же сегодня он вел – пусть и не в атаку – гражданских, куда более привередливых к результату: не только выжить, но и нажиться. И если что-то пойдет не так, лучше сидеть на гауптвахте, чем с бесплатным адвокатом в суде.
– Взлет разрешаю,– как можно увереннее отчеканил он.
– Есть, капитан! – Теодор шутливо козырнул, отвернулся и защелкал рычажками на пульте.
Зверь, до сих пор мирно, с мурлыканьем дремавший в недрах корабля, проснулся и начал порыкивать. По вирт-окну перед пилотом быстро-быстро бежали строки, прочитать которые Теодор явно не успевал, но по знакомой форме абзацев заключал, все ли в порядке. Дэн страховал его, слегка отодвинув свое кресло, чтобы не мешать и одновременно хорошо видеть пульт.
В воздухе повисло напряженное молчание, как на поминках. Ассоциация подкреплялась «гробом» с цитометром: подходящего места ему не отыскали, так и пришлось бросить под колонной, на всякий случай прикрутив к ней тросом (капитан просил, чтобы ящик хотя бы поставили на торец, но оказалось, что проклятый прибор нельзя переворачивать). Теперь экипаж не только поминутно ударялся, но и спотыкался.
Станислав сцепил руки за спиной. Похоже, сбывались его худшие опасения: полоска на шкале мощности быстро росла, уже сменив цвет с зеленого на желтый, однако корабль не двигался с места. Только гудение становилось все громче, а вибрация – сильнее.
Полоска покраснела, и тут наконец пол под ногами вздрогнул, а в животе, несмотря на компенсаторы ускорения, защемило и заекало.
Станиславу очень захотелось перекреститься, но он только крепче стиснул руки и «небрежно» заметил:
– Долго что-то отрывались.
– Так ведь грузовик, а не прогулочный катер,– слегка обиженно отозвался Теодор, не отводя взгляда от приборов. Пилоту еще предстояло самое сложное – выведение корабля на орбиту и стыковка с таможней.– Его рывком и не поднимешь – кузов отвалится.
– Да-да, конечно,– поспешил согласиться капитан.– Молодец, так держать!
Теодор кивнул и целиком сосредоточился на управлении. По лицу пилота растеклось блаженство, знакомое любому гонщику, вернувшемуся за руль после долгого вынужденного простоя.
– Девятнадцать тридцать семь,– сообщил Вениамин.– Ну вот, а ты беспокоился! Еще четыре часа в запасе.
– Старт вообще-то на пятнадцать ноль-ноль был запланирован,– проворчал капитан.
– Ты запланировал, ты и отменил. Теперь понял, в чем прелесть собственного корабля?
Станислав понимал только, что обратного пути уже нет. Транспортник неспешно – смотря с чем сравнивать, конечно,– прогрызался сквозь атмосферу. Живот больше не ныл, пилот разогнал корабль до нужной скорости и теперь даже слегка притормаживал, чтобы не промахнуться мимо орбитальной таможенной станции. Очень соблазнительно, конечно, так и рвануть в открытый космос, не отвлекая занятых людей, но тогда вдогонку кинутся полицейские корветы, а то и сразу пальнут, чтобы проще было догонять.
Дэн, убедившись, что напарник успешно справляется с задачей, вернулся к своим вирт-окнам. Черновой расчет трассы он уже сделал, перекинул начало Теодору, и сейчас перед навигатором висела горсть разноцветных шариков, соединенных черточками прыжков: одни сплошные, другие прерывистые – здесь стоило еще подумать. Серьезнее всего маршрут провисал на рваном клоке туманности в пяти световых годах отсюда. Компьютер предлагал два варианта: в обход, через три звездные системы, либо напрямик, всего в два прыжка, но через расположенную в центре туманности автономную станцию гашения с пометкой «сведения сомнительны». На практике это означало, что если станция нерабочая, то желание сократить путь на полдня обернется задержкой на целый месяц, пока сердце прыжкового двигателя – квантовая черная дыра – не успокоится само по себе.
Впрочем, у навигатора еще было время хорошенько обдумать свое решение. Путь до планеты в самом лучшем случае займет не меньше четырех дней, а до туманности – два с половиной.
Но мир и покой в пультогостиной продлились, увы, недолго.
– Я же сказал вам оставаться в каюте! – возмутился Станислав.
– Я пришел проверить цитометр,– с вызовом ответил ученый, пересекая помещение.– С этими вашими перегрузками…
– Перегрузки еще не начинались,– вежливо возразил Дэн, переключая на себя внимание вздорного пассажира.– Вот когда мы таможню пройдем…
– Я – материально ответственный,– сварливо перебил его Владимир,– и должен удостовериться, что вверенное мне оборудование в порядке!
– У вас рентгеновское зрение? – Навигатор стойко выдержал «гамма-лучевой» взгляд ученого, заставив его отвернуться первым.
– Я сразу пойму, если что-нибудь не так! – туманно пообещал Владимир и полез проверять крепежи, почти утыкаясь в доски носом, словно рассчитывал определить сохранность прибора по запаху.
– Ой, мы уже летим? – Полина, похоже, вообще не ложилась, ибо за минувшие десять минут успела и переодеться, и заплести волосы в две толстые короткие косички. Теперь на девушке был серо-синий комбинезон и розовые пластиковые шлепанцы, щелкающие по полу и пяткам.
– Уже перестаем,– отозвался Теодор.– Кстати, можно развеситься, мы вышли из атмосферы. Только, боюсь, вид вам не шибко понравится…– Сам пилот и так знал, что происходит снаружи, внешние камеры исправно транслировали изображение со всех сторон корабля.
