- Этот поход займет недели, - процедил сквозь зубы Скалль. – А тебе нужно доверие людей, если ты собралась указывать им путь.
- Я предсказала рагнарёк. И теперь он наступил. Что еще по-твоему нужно людям, чтобы они мне верили?
- Рагнарёк предсказала твоя мать, - Скалль ухмыльнулся.
- Что? – Улла всплеснула руками. – Ты, видно, плохо меня слушал! Моя мать лишь повторила мои сло…
- Она взяла на себя гнев ярла. Потому что догадывалась, что он сделает. И ты осталась жива, только потому что никто в Скогли не знал, что рагнарёк увидела именно ты. Верно?
Девушка осеклась и замерла с приоткрытым ртом. Он был совершенно прав, как она могла забыть об этом за три года вынашивания хитроумного плана? Никто из людей не знал, что она видит и слышит. Они, наверное, теперь только жалеют, что убили великую прорицательницу Сиббу, которая могла указать им путь. Улла для них - предательница, обманувшая ярла Лейва, а не великая посланница богов.
Осознание этого неприятно обожгло самолюбие Уллы. Она опустила плечи и глаза, покоряясь мудрости конунга. Пальцы ее сжали деревянный гребень, а зубы скрипнули от злости.
- Ты прав, - прорычала она. – Сегодня мне нужно показать всю свою силу людям.
- Вот и хорошо, - довольно кивнул Скалль. – Теперь, думаю, мы понимаем друг друга.
- О, конунг, будь уверен, - ее глаза очень зло сверкнули, и она улыбнулась своим жестоким мыслям, глядя в пол. – Думаю, я знаю, каким должен быть этот ритуал. Чтобы люди узрели мою великую силу.
Торгни закатил глаза. Он очень хорошо знал своего друга, знал его с самого детства, поэтому не сомневался: Скаллю нравится высокомерие дерзкой девчонки. По большому счету именно из-за высокомерия самого конунга они оказались в Скогли, который вполне могли оставить позади. И пока его друг не наиграется с Уллой, они не двинутся дальше.
Скалль подошел к девушке медленными шагами и поднял ее лицо к себе, поддев подбородок двумя пальцами. Улла повиновалась, и их глаза встретились.
- И как ты собираешься провести ритуал? – спросил он.
Улла сощурилась:
- Принесу богам великую жертву. Как думаешь, кто-то из твоих людей согласится стать ею?
- Что? – вздрогнул Торгни.
«Этого еще не хватало![НГ1] » - раздражённо подумал он.
Улла улыбнулась уголком рта, а Скалль молча смотрел на нее. Возможно, он обдумывал её слова, взвешивая на мысленных весах все «за» и «против». Своей паузой он вводил друга в настоящий ужас. Пусть Торгни и был уверен, что Скалль действительно гораздо умнее его самого, но очень часто всё-таки сомневался в его здравомыслии.
Улла же старалась скрывать довольную улыбку. О, как она важна! Как она сильна! Она может управлять мужчинами, конунгами, народами и богами. В ней нуждался весь Мидгард, а Асгард навострил уши, чтобы слушать её слова. От собственного величия у вёльвы крутило живот. Всё, что она задумывала, сбывалось. И ей всё сходило с рук.
Она сможет принести в жертву хоть весь Скогли с его мерзкими людьми, тощими овцами и холодными домами. Если захочет.
- О, брат… - взмолился Торгни, надеясь, что Скалль не пойдёт на поводу у девчонки так же, как и Лейв. Так же, как он сам мог легко ей довериться. Но Скалль обязан был сопротивляться. Ради их будущего!
- Убить одного даже ради всего человечества – не выход, - вздохнул Скалль наконец.
- Разве ты никогда не слышал об Упсале? - кровожадно улыбнулась Улла. – Ради своих богов они принесли в жертву в священной роще семьдесят два живых существа.
- Семьдесят два человека? – ужаснулся Торгни.
- Людей в том числе, - Улла всё ещё улыбалась кровожадно и жестоко. – А ещё коней, быков, псов. В основном самцов.
- Ты как будто не очень умна, – хмыкнул Скалль, и Улла вспыхнула гневом. Её улыбка сразу пропала.
- Но очень опасна, - сквозь зубы произнес Торгни. – Скалль, ты ведь не позволишь ей сделать это? – выдохнул он, привлекая внимание.
Но конунг взглянул на друга своим хмурым взглядом, осуждая его за такое предположение.
- Разве ты считаешь, что я могу пойти на такое? – спросил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Торгни даже не подумал стыдиться своих мыслей. Он думал, что конунг и правда может на это пойти.
- Я считаю, что ты падок на знаки богов, - фыркнул Торгни, а Улла сощурилась, запоминая эти слова. – И можешь повести себя безрассудно, думая, что боги хотят от тебя именно этого. Как, например, причина, по которой мы оказались в Скогли.
Скалль промолчал и сдержанно улыбнулся. Вернув взгляд к лицу Уллы, он медленно объяснил ей:
- Мой верный друг думает, что я выжил из ума, - он закатил глаза и помолчал какое-то время. - Я буду очень долго скорбеть о смерти ярла Лейва. И о смерти всех, кто выбрал её вместо того, чтобы присоединиться к моему походу. Многие люди, Улла Веульвдоттир, - он повернулся к Торгни и обратился к нему тоже: - и мой дорогой Торгни Бергторсон, обязательно умрут ещё до того, как море замёрзнет. В сражении или в своих постелях, от голода или холода, - он отвернулся от неё. Руки его сжались в кулаки, он переводил взгляд с Торгни на Уллу. – Всех нам не спасти - такова воля богов. Это предначертано судьбой, но в моей воле всё ещё поступать правильно, - он посмотрел на Уллу с осуждением. – И я не принесу в жертву человека. Одного или сотню. Люди очень важны, вёльва.
Улла задумчиво пожевала губами. Было заметно, что речь конунга не затронула ничего в её душе. Скрестив руки на груди, девушка одними глазами указала на тело, лежащее всё ещё в ворохе лохмотьев.
- Ты прав в том, что люди умирают. Так или иначе, что уж тут поделать, - она хладнокровно пожала плечами. – Но так пусть делают это во имя великой цели. Чтобы мы жили. Чтобы боги услышали нас и направили. Их жизни стоят этих целей.
Она увидела, как конунг Скалль сглотнул. Коротко и нервно. Можно было допустить, что это страх перед её настойчивостью и жестокостью, но ей вдруг захотелось думать, что это осознание её правоты. Как было бы здорово, если бы она легко смогла убедить его.
- Я ведь права, - нетерпеливо прошептала девушка, наслаждаясь своими догадками.
Скалль хмыкнул и наклонился ближе к её лицу, а Торгни – Улла заметила это краешком своего глаза – отвёл взгляд и очень тихо кашлянул в кулак. Не зря он сделал это, ведь сейчас Скалль помрачнел, как небо в ненастье, а глаза его погрузились далеко в глазницы. Он выглядел устрашающим. И Торгни не желал смотреть на конунга в гневе. Улла вздрогнула, когда Скалль холодным голосом произнес:
- Это был первый и последний раз, когда ты пыталась управлять мной, вёльва. Ты запомнишь этот момент очень хорошо. И больше никогда не попытаешься поставить меня и себя выше людей.
Улла побледнела, а голос её стал тихим:
- Но мы выше этих людей.
Брови Скалля в изумлении вздёрнулись. Он просто не поверил своим ушам.
- Без меня ты была бы давно мертва. И ещё можешь умереть.
Это была настоящая угроза. Такая, которую Улла ещё никогда не получала в своей жизни. Ощутив неприкрытое предостережение в голосе конунга, Улла смягчила тон:
- Я услышала тебя, конунг. И впредь постараюсь не совершать подобной ошибки. Но ты должен понимать всю серьёзность нашего положения. Конечно, я могу до хрипоты кричать в серое небо, но даже с моим сильным голосом этого будет слишком мало…
- Если стоит выбор между человеческой жертвой и криком в небо, то начинай кричать прямо сейчас! – повысил Скалль свой голос.
Улла поджала губы и замолчала, испуганно дрогнули её колени. Пусть ранее ей казалось, что она способна повлиять на решения конунга, то теперь вдруг ощутила, что шансов у неё мало. Пока.
Стоило ему лишь слегка повысить тон, как скалы их фьорда вздрогнули от гнева, таящегося в этом человеке.
Скалль долго смотрел на вёльву, стараясь убедиться, что она поняла его слова и усвоила. Конечно же, ему не хотелось бы вновь возвращаться к этому разговору. И когда Улла кивнула и опустила свой взгляд, он наконец убедился, что сейчас разговор окончен. А после он в полном молчании с Торгни, что смел больше никак выразить свои мысли, вынес тело несчастного убийцы в рассветные сумерки.
