– Я ведь мог присвоить твой телефон, но, как честный человек, вернул его законной владелице. А в награду прошу всего лишь составить мне компанию за обедом.
Мона почувствовала, что краснеет.
– НЕТ!
– Почему же? Ах да, я тебя компрометирую. Ну так вот, оцени мою предусмотрительность: я уже все продумал. Суши-бар примерно в пяти кварталах отсюда, и наши сотрудники там не обедают. Кроме того, у них есть отдельные кабинки. А поедем мы отдельно – я на машине, ты на такси. Поэтому отговорки насчет конспирации не принимаются.
– Сергей… я правда не могу.
– Не можешь пойти пообедать?
– Ты понимаешь, о чем я. Не могу обедать с тобой.
– Я не кусаюсь. А если ты не согласишься, то я приду и приглашу тебя лично.
– Ты не сделаешь этого!
– Проверим?
– Сергей, так нечестно.
– Зато я всегда добиваюсь своего. Брось, Мона, речь всего лишь об обеде. Я не собираюсь доставлять тебе неприятности, и уводить от мужа тоже не собираюсь.
– Сергей!!!
– Ну да, ведь у вас в Египте не принято говорить прямо. Я должен был зашифровать свое послание за десятком витиеватых восточных мудростей. Но я так не могу – я человек Запада. Кроме того, я хочу есть и устал тыкать пальцем в эти неудобные кнопки. Сейчас скину адрес ресторана.
Мона устало откинулась на спинку кресла. Она даже подумать не могла, что предложенный Сергеем совместный обед и вправду может состояться. С другой стороны, ей до смерти хотелось и увидеть его, и попробовать суши. Да и есть ли у нее выбор? Вдруг он и вправду способен снова появиться в офисе, чтобы пригласить ее лично? От одной мысли об этом Мона похолодела.
«Нет, этого нельзя допустить», – решила она. Телефон вновь запищал, уведомляя о новом сообщении. Девушка тоскливо посмотрела на гору бумаг на своем столе.
«Один обед, – мысленно пообещала она сама себе. – Только один обед. И я объясню ему, что мы не можем продолжать в том же духе».
– Мона! – окликнула ее Иман на пути к лифту. – Ты обедать? Подожди пять минут – пойдем вместе.
– Нет, – побледнела Мона. – Я не на обед. Извини, у меня срочное дело: придется пожертвовать обеденным перерывом и уехать… в общем, уехать в одно место.
– Аааа, – разочарованно протянула Иман. – Ну ладно, удачи.
– Спасибо, – с облегчением выдохнула Мона и быстро зашла в лифт.
На дороге она быстро поймала такси, предварительно убедившись, что никто за ней не следит. Девушка чувствовала себя на грани нервного срыва: сердце отчаянно стучало, адреналин зашкаливал.
Сергей стоял у входа в ресторан и галантно открыл дверь такси, успев заплатить водителю. Мона вновь покраснела – она бы предпочла, чтобы Сергей ждал ее внутри. Ресторан ей разглядеть не удалось: от смущения она опустила глаза и вновь подняла их, лишь оказавшись за столиком.
– Не нервничай, – посоветовал Сергей.
– Тебе легко говорить, – прошептала Мона, испуганно оглядываясь. – А я ощущаю себя шпионом.
Сергей расхохотался.
– Боюсь, шпиона из тебя не получится, – ты совсем не умеешь сдерживать эмоции. Но волноваться не о чем: нас здесь никто не знает. Кроме того, мы сидим за перегородкой, так что остальные посетители не могут тебя увидеть. Пожалуйста, расслабься и выбирай. – Он протянул ей меню.
Строчки прыгали у нее перед глазами, и Мона со вздохом вернула меню Сергею. Тот смотрел на нее с любопытством.
– Пожалуйста, выбери сам. Я совершенно не разбираюсь в японской кухне.
– Вероятно, причина в другом, – вкрадчиво сказал Сергей. – Ты держишь меню вверх ногами. – Он расхохотался.
– Почему ты все время смеешься надо мной? – рассердилась Мона.
– А ты постоянно краснеешь и роняешь все, что держишь в руках, – парировал Сергей. – Я смеюсь, потому что ты смешная. Только не обижайся – я же по-доброму.
– Ты не можешь меня понять, – покачала головой Мона. – Мы слишком по-разному воспитаны.
– Скажи хотя бы, что тыбудешь пить, – перебил ее Сергей. – Официант ждет.
Когда они сделали заказ, повисла неловкая пауза.
– Ты сказала, что мы по-разному воспитаны, – продолжил Сергей задумчиво. Это правда. Я совершенно не вижу проблемы в том, что мужчина и женщина обедают в ресторане.
– Если бы мы были в Саудовской Аравии, меня бы за это закидали камнями, – вздохнула Мона.
– Хорошо, что мы всего лишь в Египте. Так объясни мне, в чем тут грех? Ну хорошо, как мужчина я могу понять позицию твоего мужа – вероятно, он дико ревнив, и ему бы это не понравилось. Но, по правде говоря, я не имею никаких дурных намерений – как и ты. Мне с тобой интересно, и я не люблю есть в одиночестве.
– Понимаешь, у нас не бывает дружеских отношений между мужчиной и женщиной. Они могут общаться как родственники, как коллеги, как соседи, как жених с невестой… пожалуй, все.
– Так мы коллеги! – воскликнул Сергей. – И почти соседи.
– Это другое, – грустно улыбнулась Мона. – Если бы ты был моим коллегой, то мог бы с чистой совестью здороваться со мной в коридоре или подходить в офисе по рабочим вопросам…
– А если бы я был твоим соседом, то мы могли кивать друг другу, вынося мусор во двор? – продолжил Сергей.
– Ты зря издеваешься. Примерно так и есть.
– Ну а что плохого в том, что я вытащил тебя поесть суши?
– Мы не должны общаться, – просто сказала Мона. – Это неправильно.
– Но я так и не услышал причины. Кроме того, что общественное мнение нас осудит, – с вашим общественным мнением я ничего сделать не могу.
– Это сложно объяснить такому человеку, как ты. Вы на западе не слишком религиозны.
– Не слишком, ты права.
– А мы впитали эти правила с молоком матери, и ни у кого даже не возникает вопросов, почему так. Мужчина и женщина должны избегать общения друг с другом.
– Иначе что?
– Иначе… у них могут появиться греховные мысли, которые способны привести к греховным поступкам.
– Примерно так я и думал, – удовлетворенно заметил Сергей. – Как вы живете в этих цепях?
– Тебе не понять. Религия – вовсе не цепи.
– Но ведь там куча ограничений?
– Да. Но жизнь, в которой нет ограничений, ни к чему хорошему не приведет.
– Ну почему же? Сдается мне, я намного счастливее египтян.
– Потому что можешь делать все, что хочешь?
– Ну, не все. Как говорят англичане: моя свобода махать руками заканчивается на кончике носа другого человека. У меня тоже есть понятия о морали – пусть не такие узкие, как здесь. Еще я должен соблюдать законы, иначе могу сесть в тюрьму. Но в целом мне живется намного проще.
– А ты веришь в ад и рай?
– Что? – Сергей от изумления чуть не упал со стула. – Вот это вопрос. Честно говоря, я и сам толком не знаю.
– А мы верим, – сказала Мона с грустной улыбкой.
– То есть живи праведно – и наслаждайся вечным блаженством?
– Я прошу тебя, не надо ерничать.
– Хорошо, хорошо. Я уже понял: с религией у вас все серьезно. И все же ты нарушила эти правила, придя сюда?
Мона вновь покраснела.
– Я согласилась лишь потому, что в противном случае ты пригрозил снова прийти в наш офис. Пожалуйста, не делай так больше.
– Вообще-то я пошутил, – пояснил Сергей. —Мне нужно было привести серьезный довод, чтобы убедить тебя. Уж не такой я мерзавец, чтобы нарочно прийти в ваш офис и поставить тебя в неудобное положение.
– Какой ты все-таки…
– А какой я?
– Самоуверенный. Так и тянет встать и уйти, – хотя бы для того, чтобы поставить тебя на место.
– Но ты этого не сделаешь, потому что уже несут наши суши, – перебил ее Сергей. – Ты ведь не можешь уйти, так и не отведав японской кухни? – Сергей спрашивал серьезным тоном, но его глаза смеялись. Мона невольно смягчилась.
– Мы больше не будем встречаться, – сказала она.
– Но давай хоть поедим, раз уж мы все равно здесь.
– Хорошо, давай поедим. Только молча.
Сергей возвел глаза к потолку и, сложив ладони в восточном приветственном жесте, отвесил ей шутливый полупоклон.
Следующие несколько минут Мона отчаянно пыталась справиться с палочками. Эти попытки не увенчались успехом, и ей пришлось просить официанта принести вилку. Во время обеда Сергей и вправду не произнес ни слова – лишь когда убрали приборы, и на столе остался лишь небольшой чайник, он вновь заговорил.
– Понравилось?
– Да, – кивнула Мона. – Спасибо.
– И все-таки признайся, Джоконда, – продолжал он, – тебе со мной тоже интересно?
– Какое это имеет значение? – вспыхнула Мона.
– Мне неприятно думать, что ты согласилась на этот обед, поддавшись на мой шантаж.
– Еще я хотела попробовать суши, – напомнила она.
– И все? – он пытливо посмотрел на Мону, и ей впервые показалось, что из голоса Сергея исчезли шутливые нотки.
– Мне тоже интересно с тобой, – призналась девушка. – Но это ничего не меняет.
