Вечером 26 сентября командование группы армий получило донесение, что позиции у Сигулды заняты в соответствии с приказом. С фронта были сняты 11, 21, 31 и 218-я пехотные дивизии, а также дивизии СС «Нордланд» и «Нидерланды» и переброшены в район сосредоточения группы армий «Север» в Курляндию.
Во время оставления 18-й армией позиций под Ригой 2-й Прибалтийский фронт сделал попытку энергичным ударом в тыл 18-й армии окружить и уничтожить ее. Но чтобы совершить такой маневр, ему было необходимо сначала прорвать фронт 16-й армии южнее Риги у Балдоне[17].
В этом же районе располагался и I армейский корпус. Он мобилизовал все свои силы до последнего человека, чтобы предотвратить возможность столь опасного прорыва. С наступлением осенних штормов и продолжительных дождей положение войск стало критическим. Чтобы исключить возможность грозящего прорыва и тем самым общую катастрофу, командование группы армий «Север» перебросило в этот район 14-ю танковую дивизию. Она только что потеряла своего прежнего командира, генерал-лейтенанта Унрайна, оставившего свой пост вследствие тяжелой болезни, и во главе ее встал полковник Оскар Мюнцель.
Разумеется, полковник Мюнцель приобрел богатый опыт в командовании танковыми частями еще в бытность свою командиром 6-го танкового полка, а в ходе своего обучения на командирских курсах он еще больше обогатил и углубил его. На новом посту ему предстояло соединить. этот опыт с вновь полученными знаниями, чтобы обеспечить преемственность в боевых действиях этой части.
14-я танковая дивизия в Курляндии
После окончания боевых действий севернее канала Вентос 14-я танковая дивизия ушла с этого плацдарма и получила новое задание: сохраняя сложившийся рубеж обороны, передислоцировать силы в районе Шяуляя и пребывать там в готовности в качестве наступательного резерва, осуществляя при этом разведку к северу и югу от шоссе Шяуляй — Куршенай.
Здесь к силам дивизии присоединились 1-й батальон 36-го танкового полка под командованием майора Молинари фон Телше — к оставшимся в дивизии 73 танкам T-V «Пантера» и 5 командирским машинам. Таким образом, дивизия снова стала полноценной боеспособной танковой частью. Теперь она насчитывала в своем составе более 10 командирских T-V «Пантера» и 124 боевых танка и самоходных орудия.
22 августа 1944 года в дивизию поступило новое пополнение — танковая рота в составе 20 боеспособных танков T-VI «Тигр» под командованием майора Гильберта. Еще чуть позже в качестве усиления прибыла рота самоходных 75-мм орудий из состава 7-й танковой дивизии. Приказ штаба армии 14-й танковой дивизии от 1 сентября о ликвидации прорыва вражеских войск на участке 24-й пехотной дивизии был отменен.
Таким образом, дивизия получила еще несколько дней передышки. Из ее состава была образована усиленная танками штурмовая группа под командованием полковника (с 1 сентября 1944 года) Гекке, в которую вошли машины и личный состав 1-го и 2-го батальонов 36-го танкового полка. Туда же влился еще ряд более мелких подразделений.
В составе 103-го мотопехотного полка под командованием полковника Вернера Муммерта остался только 2-й батальон этого полка и несколько более мелких подразделений. Вернер Муммерт 20 марта этого года в звании подполковника и в качестве командира этого полка стал четыреста двадцать девятым кавалером дубовых листьев к Рыцарскому кресту.
Когда после 10 сентября стало ясно, что готовится крупное наступление русских, были проведены рекогносцировка на местности и ряд разведывательных мероприятий. Утром 14 сентября на различных участках фронта, удерживаемого дивизией, раздалась сильная артиллерийская канонада со стороны русских. Дивизия была поднята по тревоге и ближе к вечеру 14 сентября переброшена в окрестности поселка Эргли для ликвидации глубокого прорыва на участке 132-й пехотной дивизии путем контрудара. Для этого она была временно подчинена X армейскому корпусу.
Во время 40-километрового марш-броска вражеская авиация несколько раз бомбила шоссе, проходившее довольно близко к линии фронта, а русская артиллерия старалась перекрыть это шоссе продолжительным заградительным огнем.
Под тяжестью идущих впереди «Пантер» несколько имевшихся на дороге мостов могли обрушиться. Это обстоятельство и связанная с ним необходимость перегруппировки привели к тому, что дивизия прибыла в назначенное ей место только к полудню 15 сентября. Постоянные атаки с воздуха особенно досаждали танкам во время дозаправок. Целью наступления была старая линия фронта у селения Озолмуиза. Обе ударные группы дивизии быстро заняли свои позиции, хотя постоянно подвергались артиллерийскому обстрелу.
Ранним утром 16 сентября им пришлось снова наступать, причем на этот раз пункт их сосредоточения попал под сильный артобстрел, нанесший тяжелые потери. Когда передовые танки подошли к околице деревни Липкальне, то были внезапно остановлены: по ним ударили замаскированные вражеские орудия и тяжелые противотанковые пушки.
В этом бою почти половина имевшихся «Пантер» была сожжена или выведена из строя. Мотопехота 103-го полка бросилась в контратаку, им на помощь подошли оставшиеся танки, которым больше не угрожала опасность обстрела.
С наступлением ночи о дальнейшем продвижении справа и слева вдоль улицы нечего было и думать, поскольку местность в темноте становилась непроходимой. Из штаба дивизии пришла радиограмма, отзывавшая все еще остающиеся на ходу «Пантеры» к 19.15 обратно в Венени.
Тем не менее даже этот, удавшийся едва ли наполовину контрудар сделал свое дело, поскольку давление вражеских сил на части под Липкальне заметно ослабло.
Командование группы армий «Север» до сих пор настаивало на том, что Липкальне непременно должно быть взято, поскольку это село представляет собой краеугольный камень всей обороны на данном участке фронта, а потому дивизия должна продолжить свое наступление. Но после того как русские вслед за своим прорывом около Эргли предприняли наступление также и южнее Западной Двины, положение в корне изменилось.
Многократное превосходство русских в тяжелом вооружении, прежде всего в танках и артиллерии, а также и в авиации и пехоте, дало возможность наступавшему на Векмуизу 3-му механизированному корпусу русских разгромить оборонявшуюся на этом участке фронта 205-ю пехотную дивизию и оттеснить ее остатки на север.
На участке сражавшейся между этой дивизией и городком Иецава 215-й пехотной дивизией образовался прорыв. Через него части русских нанесли удар в направлении на Ригу. Тем самым для всех германских дивизий, располагавшихся севернее Западной Двины, возникла опасность оказаться отрезанными от основных сил и быть уничтоженными.
Поскольку в распоряжении командования корпуса уже не оставалось никаких резервов, то 14-я танковая дивизия была отведена с занимаемых ею позиций. Командование группы армий «Север» отдало дивизии приказ совершить марш-бросок через Ригу на Балдоне, чтобы нанести там удар во фланг неприятеля и остановить его дальнейшее продвижение.
Разумеется, никаких переправочных средств 14-й танковой дивизии для форсирования Западной Двины в районе Огре и Икшкиле предоставлено не было.
С находившимися в районе Липкальне подразделениями дивизии радиосвязь была потеряна. Кроме того, капитан Кунат, командир 2-го батальона 108-го мотопехотного полка, капитан Нойендорф, командир 2-го батальона 36-го танкового полка, и его адъютант, лейтенант Каролс, получили ранения и выбыли из строя.
Когда рота танков T-V «Пантера» северной группы прорыва отошла с занимаемых ею позиций, враг устремился следом за ней, чтобы помешать «Пантерам» прийти на выручку оставшимся стоять транспортным средствам.
Майору Молинари удалось, благодаря умелым действиям экипажей подчиненных ему машин, вывести все свои танки к утру 17 сентября к погрузочной платформе станции Таурупе. Там они встретились со 2-м батальоном 36-го танкового полка под командованием капитана Шурига. Когда танки противника попытались было отрезать замыкающие части от основных сил, началась ожесточенная танковая дуэль. И здесь в полную силу проявились преимущества танковых орудий «Пантер».
Маневрируя, с ходу ведя огонь и прячась за укрытиями, снова выдвигаясь для выстрела, танкисты капитана Шурига смогли остановить противника и один за другим поджечь 11 вражеских танков. Остальные машины развернулись и отошли. В результате погрузка в Таурупе могла быть проведена без всяких помех со стороны неприятеля.
Разумеется, полковник Мюнцель не имел никакой возможности узнать о положении дел.
205-я пехотная дивизия все еще отступала на север и северо-восток. Никакой связи с ней не имелось. Русские уже находились в непосредственной близости от расположения этой дивизии, что стало ясно из перехваченного разговора по полевому телефону с КП одного из полков 205-й дивизии — трубку на другом конце провода снял человек, заговоривший по-русски. Не было никаких достоверных данных и о положении 215-й дивизии. Полковник Мюнцель и начальник штаба I армейского корпуса обсудили ситуацию с офицерами. Все сошлись на том, что, исходя из ситуации, противник обязательно предпримет попытку наступления и всеми силами попытается занять оставшееся свободным пространство. Поэтому жизненно важным представлялось как можно скорее занять и удерживать населенный пункт Балдоне.
