По первой же строчке Диана поняла, что речь идет не о налогах. Но на смену чувству облегчения быстро пришла паника. В комиссию по городскому планированию было сообщено, что семья Зонненбергов построила на своем заднем дворе горку для катания на скейтборде. Поскольку такое сооружение является потенциально опасным и разрешения на его возведение Зонненберги не получили, оно должно быть снесено в течение сорока восьми часов. «Это розыгрыш? – воскликнула Диана, не веря собственным глазам. – Горка стоит на участке, который является нашей частной собственностью. Разве кто-то вправе потребовать от нас, чтобы мы ее снесли?»
Совершенно растерявшись, Диана увидела, что Мэри Бет продолжает наблюдать за ней из окна. Тогда она скомкала письмо и зашагала через газон к дому соседей. Прежде чем кляузница успела спрятаться за занавеской, на ее лице мелькнул страх. Взлетев на крыльцо, Диана громко постучала в дверь:
– Мэри Бет! – крикнула она. – Выходи, ведьма! Я знаю, что это твоих рук дело!
Ответа не последовало. Диана снова забарабанила кулаком по дверной панели:
– Я знаю, что ты там! Выходи!
Но Мэри Бет предпочла не выходить. Диана, кипя гневом, вернулась домой. «Каково! Накатать на нашу семью жалобу в комиссию по городскому планированию! Чтобы у тебя все ткани полиняли, ножницы заржавели, а бордюры получались кривыми!» – пробормотала Диана и, захлопнув за собой дверь, бросилась на кухню звонить Бонни. Не хотелось отрывать подругу от работы в магазине, но поговорить с ней нужно было сейчас, пока Крейг не занял линию, засев на весь вечер в интернете. В свое время Бонни входила в комиссию по планированию как представитель предпринимательской ассоциации центрального района. Если они, Зонненберги, могли как-то выкрутиться, Бонни должна была подсказать им решение.
Быстро объяснив суть дела, Диана сказала:
– Я знаю: мы живем в районе с исторической застройкой, и тут действуют определенные ограничения. Но неужели совсем ничего нельзя сделать? – Она взяла себя в руки и с трудом выговорила: – Если я приползу к Мэри Бет на четвереньках и буду умолять, чтобы она забрала жалобу, или если случится чудо и мне удастся ее урезонить, нам разрешат оставить горку?
– Нет, механизм работает не так, – сказала Бонни. – Когда комиссия выносит решение, жалоба перестает что-то значить. У вас два варианта: подчиниться и снести горку либо подать апелляцию. Она будет рассматриваться на открытом заседании, и тебе придется отстаивать свою позицию.
Диане это показалось невероятным.
– То есть будут проводиться слушания, как если бы я захотела построить новый торговый центр или новую дорогу?
– Боюсь, что да. В глазах бюрократов ваша горка ничем не отличается от крупного строительного объекта. Ты должна будешь доказать, что она не представляет опасности для местных жителей, не затрудняет дорожное движение, не нарушает эстетической целостности квартала, не создает излишнего шума.
– С этим мне все ясно, – прорычала Диана.
– Не понимаю, почему Мэри Бет побежала жаловаться властям, вместо того чтобы попытаться поговорить с тобой. Даже если вы с ней не подруги, вы все-таки соседи. – Немного помолчав, Бонни вдруг спросила: – А что именно тебе ясно?
– Слушай, мне пора. С минуты на минуту придет Майкл, и я должна сообразить, как ему все это преподнести.
– Постой, постой! Не клади трубку, пока не объяснишь, что ты хотела сказать этим своим «все ясно»?
– Мэри Бет давно мне житья не дает, – начала Диана, сев за кухонной стол и подперев щеку рукой. – Она бы даже не узнала о том, что в нашем квартале действуют какие-то особые правила, если бы не ее дурацкая ветроловка.
– Что?
Ярость Дианы чуть улеглась, уступив место досаде.
– Два года назад Мэри Бет вывесила из своего кухонного окна китайские колокольчики, которые, клянусь чем хочешь, при малейшем дуновении чудовищно звенели и брякали. Видимо, она включила какой-то усилитель, потому что таким образом ей удалось распугать птиц на целые мили вокруг…
– Мили?
– Ну, ярды. Мы с Тимом постоянно просыпались по ночам. Приходилось закупоривать все окна, обращенные на задний двор. И я очень вежливо попросила Мэри Бет убрать эту штуковину…
– Ты? Вежливо?
– Да! Честное слово! Ты, вообще, на чьей стороне? Она, естественно, отказалась. Тогда я позвонила в администрацию и спросила, какие существуют ограничения относительно шумов.
– А когда тебе ответили, ты набрала номер своей соседки и пригрозила ей, что пожалуешься?
– Конечно, нет. – Помолчав пару секунд, Диана прибавила: – Я пошла и все сказала ей лично.
Бонни расхохоталась.
– Но я только пригрозила, – негодующе воскликнула Диана, – а жаловаться не стала.
– В общем, ты кинула бумеранг, и он к тебе вернулся.
Шутливый тон Бонни раздражал Диану. Главным образом потому, что она знала: подруга права.
– Рада, что тебе весело, но лучше бы ты мне помогла. Если помнишь, мой сын вот-вот лишится своей горки.
– Извини. Ты права.
Давясь смехом, Бонни пообещала Диане помочь с подачей апелляции и подготовкой к слушанию, в случае если они с мужем не захотят сдаваться.
Как только Диана позвонила Тиму, он приехал, и они, готовя ужин, обсудили ситуацию, пока Майкл катался с друзьями на горке. Ребята еще не знали, что им, возможно, недолго осталось развлекаться. Диана с Тимом все взвесили: с одной стороны, подача апелляции и участие в публичном разбирательстве – это трата сил, времени и нервов, с другой стороны, как почувствует себя Майкл, если его родители, испугавшись первого же письма, разрушат его любимую горку?
– Нашему сыну нужна эта штуковина, и мы будем за нее бороться, – заключил Тим.
Жена с ним согласилась, тем более что у нее был и еще один мотив: Мэри Бет не должна так легко победить. Она, Диана, скорее бросила бы квилтинг, чем сдалась бы этой женщине без боя.
За ужином мальчикам рассказали о письме. Майкл перепугался, но, узнав, что родители попытаются отстоять горку, успокоился и спросил:
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Я скажу тебе, какой план предложит Бонни, – ответила Диана. – Работы будет много, но вчетвером мы справимся.
Старший сын кивнул, а младший, что-то буркнув, оттолкнул тарелку и поставил локти на стол. Он едва прикоснулся к ужину и не произнес ни слова с того момента, когда Диана заговорила о письме. Только сейчас это заметив, она спросила:
– В чем дело, Тодд?
– С чего ты взяла, что все хотят помогать? Может, мне наплевать на эту дурацкую горку? Тебе это в голову не приходило?
Ошарашенная таким ответом, Диана посмотрела на Тима. В глазах мужа читалась та же беспомощность, которая охватила ее саму.
– Но… но ведь Майкл – твой брат… – запинаясь, проговорила она.
– И что с того?
Диана не поверила собственным ушам:
– То есть как – «что с того»? Члены семьи должны помогать друг другу!
– А почему тогда мне никто не помогает? Почему обо мне никто не думает?
Диана растерялась, и в разговор вступил Тим:
– О чем ты, сынок?
– Кто-нибудь подумал о том, что будет в школе?! – воскликнул Тодд, почти визжа. – Зачем она все время ругается с мамой Брента? Из-за нее у меня не останется друзей!
Мягкий голос Тима вдруг стал строгим:
– Не смей говорить так о матери. Сейчас же извинись!
– Но это правда! Она все портит!
– Извинись, я сказал!
Тодд уставился на скатерть и стиснул зубы, как будто боясь, что слова извинения вылетят сами собой. Глаза Тима гневно вспыхнули.
– Марш в свою комнату!
Тодд оттолкнул стул и порывисто вышел.
– Простите, что так получилось, – сказал Майкл, когда брат исчез.
– Ты-то с чего извиняешься? – выпалила Диана, беря вилку. – Ты ничего плохого не сделал.
Как ни странно, это было правдой: за несколько недель сыновья поменялись ролями.
Следующим утром Диана направилась в магазин Бонни. С красной вывески над входом приветливо глядели золотые буквы: «Бабушкин чердак». Одеяло в витрине тоже словно успокаивало: Диана видела, как Бонни работала над ним в Элм-Крике. Все здесь было знакомо Диане, начиная с негромко звучащей народной музыки и кончая полками с тканями и выкройками. Все напоминало ей о друзьях и о счастливом времени, которое они провели вместе. Она знала: что бы ни случилось, женщины из «Лоскутной мастерской Элм-Крика» поддержат ее, и это придавало ей сил.
Когда Диана вошла, хозяйка магазина обслуживала покупательницу, стоя за большим раскроечным столом посреди комнаты. Колокольчик над дверью звякнул.
– Проходи, садись! – улыбнулась Бонни.
Диана тоже подошла к столу и стала ждать, когда покупательница расплатится и уйдет. Оставшись с подругой наедине, Бонни достала документы, которые взяла в администрации, объяснила, как их заполнять и как будет проходить рассмотрение дела. Диане стало полегче. Впереди было много работы, но вроде бы не так много, как она боялась. Сейчас, когда Бонни сидела рядом и успокаивала ее, задача показалась ей вполне выполнимой.
