– Ты проводишь с мамой гораздо меньше времени, чем я рассчитывала, – сказала она, с облегчением опускаясь в кресло у камина (огонь в нем уже не горел и, вероятно, ему предстояло отдыхать до осени).
Сара беспомощно пожала плечами.
– Знаю. Столько навалилось работы…
Сложив руки, Сильвия пристально на нее посмотрела.
– Да?
– Да…
И Сара перечислила все, что сделала за последние три дня. Выслушав ее, Сильвия покачала головой:
– Ты прекрасно знаешь, что многое из этого вполне потерпело бы до следующей недели. Никто тебя не торопит, и ты запросто могла бы выкроить время для общения с матерью.
– Но…
– Никаких «но». Ты ищешь для себя дополнительную работу и, естественно, находишь ее. Обложилась толстыми папками, чтобы спрятаться за ними от Кэрол. Я тебя знаю, Сара Макклур, и понимаю, что ты делаешь, даже когда ты не понимаешь этого сама.
Сара недоумевающе посмотрела на Сильвию.
– Разве я это делаю? – Когда слова подруги дошли до ее сознания, она признала их справедливость. – Я не хотела, чтобы так получилось. По крайней мере, не думала, что хочу.
– Почему ты держишься от нее на расстоянии после того, как на свечной церемонии она сказала такие замечательные вещи?
– Вот именно поэтому я и боюсь с ней разговаривать. – Сара подошла к окну и отдернула штору. За ромбиками стекол виднелась крыша амбара. – При каждой встрече мы ругаемся. Так продолжается много лет. А сейчас все как будто бы хорошо, и мне не хочется, чтобы какой-нибудь глупый спор это испортил.
– Может, мне действительно следовало предупредить тебя о ее приезде, чтобы ты заранее продумала, о чем с ней разговаривать. – Сильвия вздохнула. – Похоже, эффект неожиданности оказался для вас не таким благотворным, как для меня и Агнесс.
Сара резко повернулась к ней.
– Так вот что вы пытаетесь повторить?
Сильвия кивнула. Несомненно, обе вспомнили, как почти два года назад Сара сделала ей сюрприз, пригласив в северный сад жену брата, с которой она давно не общалась. Помирившись с Агнесс, Сильвия передумала продавать усадьбу. А не будь этого, «Лоскутная мастерская Элм-Крика» не появилась бы на свет.
– Но ваша встреча в саду была только началом, – сказала Сара. – Вы не перестроили отношения за один день, а постепенно сближались, пока планировали открытие бизнеса. На это ушли месяцы.
Сильвия кивнула.
– Конечно, ты права. Глупо надеяться, что вы с мамой решите свои проблемы за неделю.
– Не глупо. – Сара попыталась улыбнуться. – Может, немножко наивно, но не глупо.
– Гм… – Сильвия ответила на улыбку подруги, хотя на сердце у нее было невесело.
Когда Сара легла в постель рядом с Мэттом, он уже спал. Она закрыла глаза, однако сон не шел. Сильвия так переживала из-за того, что не смогла отплатить ей услугой за услугу! Но не стоило даже стараться. Ведь они с Агнесс были уже готовы к воссоединению: после долгих лет сожалений и потерь их зрение прояснилось, и они поняли, как глупы старые обиды. Теперь Саре казалось, что помирить этих двоих было легко, ведь обе всей душой стремились друг к другу.
Ну а Сара, если и испытывала к Кэрол подобное чувство, то таилось оно очень глубоко, и не мудрено было его не заметить. «Сколько же десятилетий мы с моей матерью должны прожить в отчуждении друг от друга, – подумала она, – чтобы я всем сердцем захотела примирения?»
С этими тревожными мыслями Сара, наконец, заснула. На следующий день она, не позволив себе застрять в конторе, села рядом с Кэрол за завтраком, потом погуляла с ней и Мэттом по саду, а за обедом на веранде поставила их деревянные кресла так, чтобы никто не мешал разговаривать. Они довольно приятно проводили время, однако Сара все равно была в напряжении, боясь сказать что-нибудь такое, что мгновенно взворошит старые обиды. Правда, в какой-то момент у нее в голове мелькнуло: «Может быть, нам, наоборот, необходимо вытащить все наши разногласия на поверхность и прямо их обсудить», – но она тут же отказалась от этой мысли. Откровенный разговор мог вылиться в такую ссору, последствия которой пришлось бы долго расхлебывать. Не стоило так рисковать накануне отъезда Кэрол.
После обеда Сара пошла вместе с матерью на занятие, которое проводила Агнесс. Поначалу у Кэрол не получалось делать аппликации, но Сара с Дианой ей помогли.
– Я для всего стараюсь находить простые решения. Всегда, если есть возможность, выбираю короткий путь. Попробуйте взять иголку вот так, – предложила Диана.
Кэрол рассмеялась и сказала, что теперь поняла. Пока они шили, Агнесс ходила по комнате, наблюдая за работой учениц и давая им советы. Подойдя к Саре и Диане, она отозвала их в сторонку, чтобы поговорить об одеяле для Сильвии. С воскресенья столько всего произошло, что Сара чуть не забыла об этой задумке.
– Над центральным блоком я буду работать достаточно долго, – сказала Агнесс. – Думаю, вы пока могли бы заняться рамкой.
Диана поглядела на нее с сомнением.
– Как мы будем делать рамку к тому, чего даже не видели?
Агнесс, рассмеявшись, похлопала ее по плечу.
– Сара возьмет фоновую ткань, вырежет из нее восемнадцатидюймовый квадрат и подошьет окантовку с одной стороны, а вы продолжите, как обычно. Когда мой блок будет готов, я наложу его на центр.
Сара неуверенно кивнула.
– А как же цвета? Вдруг рамка будет плохо сочетаться с вашим квадратом? Мы же не знаем, какие ткани вы используете для своего рисунка.
Женщина, сидевшая на другом конце комнаты, позвала Агнесс на помощь. Та направилась к ней и, оглянувшись через плечо, ответила подругам:
– Я буду использовать цвета поместья Элм-Крик. И вы делайте так же.
Диана состроила мину.
– Не самая точная установка!
Сара, смеясь, закивала, но ей показалось, что она поняла замысел Агнесс. Вечером все в усадьбе настроились на грустный ностальгический лад. Прошедшая неделя оказалась богатой впечатлениями, и женщины, которые вначале не были даже знакомы, теперь чувствовали, что будут дружить всю жизнь.
– Надо бы на прощальные вечера приглашать юмористов, – шепнула Саре Сильвия, пока гостьи со слезами на глазах обнимались, обещая звонить и писать друг другу. – Я на все готова, лишь бы обстановка была повеселей, – прибавила она и прижала руки к груди, словно от чего-то обороняясь.
Утром, когда усадьбу осветило солнце, гости как будто приободрились. Сдержав свое обещание, Сильвия и Сара пригласили всех в краеугольное патио на последнюю совместную трапезу. На столе, накрытом ярко-желтой скатертью, появились подносы с хлебцами и печеньем, фрукты, кофейники, графины с соком. После завтрака все опять уселись в круг – на этот раз для игры «Покажи и расскажи». Каждая из женщин демонстрировала то, что сделала за неделю, и говорила, чем ей особенно запомнилось время, проведенное в поместье Элм-Крик. Своими творениями остались довольны все, от Рене, которая начала работать над блоком для мемориального полотна, до новичков, которые просто сшили вместе несколько кусочков материи. Гостьи с теплотой вспоминали свечную церемонию, вечерние посиделки в уютных номерах, задушевные беседы во время прогулок по прекрасному саду.
Наконец настала очередь Кэрол. Она показала узор из треугольных лоскутков, выложенных звездочкой, и сказала, что с удовольствием займется одеялом для новорожденного, если дочь окажет ей необходимое содействие, то есть сделает ее бабушкой. Послышались смешки. Только Сильвия вздохнула – так, что никто, кроме Сары, не услышал. Сама Сара стиснула зубы, чтобы не выпалить: «Принимать такие решения – это мое дело. Мое и Мэтта».
– А какое из воспоминаний окажется наиболее ярким, я еще не знаю. – Кэрол окинула взглядом круг, но на дочь предпочла не смотреть. – Может быть, самые приятные впечатления у меня еще впереди. Я решила здесь задержаться.
Другие гостьи принялись удивленно и радостно ахать. Сара едва различала их восклицания сквозь шум в ушах.
– Но… но… как же работа? – с трудом проговорила она.
– Я позвонила в больницу, сказала, что у меня непредвиденные семейные обстоятельства, и мне дали четырехмесячный отпуск.
Четыре месяца… Сара, оцепенев, кивнула. Непредвиденные семейные обстоятельства? Так и есть. Женщина, сидевшая сзади, похлопала ее по спине и поздравила с радостной новостью. Сделав над собой усилие, Сара ответила вялой улыбкой. Четыре месяца. За это время можно все исправить или, наоборот, испортить так, что уже не восстановишь.
* * *
Сара вырезала восемнадцатидюймовый квадрат кремовой ткани. Затем подобрала кусочек зеленой материи. Это был цвет могучих вязов, выстроившихся вдоль дороги к поместью Элм-Крик – ее дому, в котором она перестала чувствовать себя как дома, когда в нем поселилась Кэрол. Более светлый оттенок зеленого перекликался с травой на огромном газоне, а более темный – с листьями роз (они росли в северном саду, и Мэтт нянчился с ними, как с детьми). Для неба над Уотерфордом Сара, предвидя грозу, чуть было не взяла серый цвет, но все же остановилась на светло-голубом. Наконец, синим цветом она решила обозначить ручей, давший название поместью[1]. Он, бормоча, бежал себе и не думал о том, радуются или плачут обитатели его берегов.
