Желая хоть чем-то занять себя, я обошел все палаты, а затем взял на себя смелость еще раз спуститься в подземный мир Уильяма. Только на сей раз я отправился туда один. Вскоре после этого я отыскал и самого Уильяма — он был в столовой, где обменивался сплетнями с другим санитаром.
Похлопав его по плечу, я положил конец их беседе, а затем поманил его пальцам. Он последовал за мной в коридор.
— Скажи мне, Уильям, сколько времени прошло с тех пор, как началась эпидемия тифа?
— Так, дайте подумать, сэр, — ответил он, почесав затылок. — Ну, недели две или три.
— Я бы сказал, что уже почти месяц. — Он кивнул, но, судя по его выражению лица, мой вопрос застал его врасплох. — Видишь ли, Уильям, я только что наведывался в подвал. — Он нахмурился. — И прежде чем ты начнешь мычать про то, что мне нельзя ходить туда одному, я скажу, что у меня просто не было выбора. Я нигде не смог тебя найти, и не собирался тратить целый день на поиски провожатого. Но это не главное… я хочу знать, почему теперь, когда все вызванные недавними неприятными событиями ограничения сняты, в бочке по-прежнему всего два тела? Я дал точные указания, что бочку надо заполнить как можно скорее.
Уильям нервно улыбнулся.
— Понимаете, сэр, я знаю, что вы предпочитаете свежие трупы, поэтому искал только тех, кто умер совсем недавно. А учитывая скорость, с которой вы работаете, я просто не успеваю пополнять запасы. Особенно быстро вы расходуете сердца.
Это было правдой. С момента знакомства с Брюнелем я занялся небольшим исследованием, но и представить себе не мог, что это так плачевно отразится на нашем запасе трупов.
— Но если случится еще одна эпидемия и мы не сможем доставать новые тела, мне придется воспользоваться запасом законсервированных трупов, после чего в ход пойдут восковые муляжи или образцы из банок. Почему мои инструкции не выполняются?
— Понимаете ли, сэр, мы повздорили немного с санитарами из морга из-за нашей доли. Я пытался сам разобраться и не беспокоить вас. Кроме того, нужно еще наладить связи с нашими внешними поставщиками, а это требует времени. В работном доме появился новый начальник, и у нас с ним пока отношения не складываются. Но вам не стоит переживать, сэр: у меня все в ажуре, и вскоре ваша бочка будет наполнена доверху.
— Возможно, мне стоит самому поговорить с руководством работного дома?
— Нет, сэр, не делайте этого. Я сам справлюсь. Оставьте это мне.
— Хорошо, Уильям, тебе все карты в руки. Только не подведи меня.
Закончив с делами, я решил обдумать события прошлого дня. Брюнель рассказал мне много интересного; некоторые сведения, вроде его наблюдений за сэром Бенджамином, помогли мне многое прояснить, но другие, как, например, его последний выкрик о Клубе Лазаря, напротив, все только запутали.
Что означало это странное название? В Лондоне существовал не один десяток клубов, и большинство носили весьма абстрактные названия, которые должны были вызвать ассоциации с комфортом и приятным времяпрепровождением в хорошей компании. Существовали такие клубы, как «Уайте», «У Артура», «Бруксы», «Путешественники», «Крокфорд», «Скворец и Восток», и так далее и тому подобное. Некоторые клубы назывались в честь их основателей, другие, вроде «Реформ» или «Дикаря», указывали на круг интересов их членов: в «Реформах» состояли радикальные либералы, а членами «Дикаря» были люди, которым нравилось браниться друг с другом. Лазарь не самое распространенное имя в наши дни, хотя пару раз я встречал людей, которые его носили. Самым же известным Лазарем, без сомнения, был библейский герой, которого вернул к жизни Христос. Однако я не видел никакой связи между ним и тем собранием, на котором мне довелось присутствовать.
Поскольку мои размышления так ни к чему и не привели, я даже обрадовался, когда в конце дня мне пришлось срочно оперировать пациента с переломами грудной клетки. Я полностью сосредоточился на работе, но, к сожалению, все мои старания были напрасны. Рабочий умер на столе под моим скальпелем, доказав печальную, но очевидную вещь: он не был Лазарем, как и я не был Чудотворцем.
Не самое лучшее завершение рабочего дня, но такова участь хирургов. После всего случившегося мне не хотелось возвращаться домой и довольствоваться холодным ужином, поэтому я отобедал бараньими отбивными с бутылкой бургундского, за которой последовали еще два стакана виски, в одном из клубов, где состоял. Он назывался «Карлтон». После я нашел утешение в обществе юной леди по имени Клэр из публичного дома Кейт Гамильтон — заведения, пользовавшегося хорошей репутацией.
На следующее утро я проснулся совершенно разбитым. Оставив привычную плату на прикроватном столике, я вышел из комнаты, но едва ступил на лестничную площадку, как тут же вернулся назад, быстро закрыл за собой дверь и прижался к ней спиной.
Лежавшая на кровати Клэр улыбнулась. Она только что вытащила из-под матраса свою заначку.
— Никак не можешь расстаться со мной?
Я почувствовал, как у меня краснеет лицо.
— Нельзя, чтобы меня здесь видели, особенно теперь.
— А что стряслось? — спросила она. — Ты же вроде не женат в отличие от других парней, что приходят сюда. У тебя ведь нет жены?
Я покачал головой.
— Дело не в этом, просто там люди… которые могут сделать неправильные выводы, если обнаружат меня здесь.
— Какие люди?
— Полицейские.
— А какого черта им здесь нужно? Мы хорошо платим, чтобы нас не трогали. Половина полицейских — наши клиенты, а остальные — просто импотенты.
Клэр всегда с юмором относилась к любой затруднительной ситуации, и я подозревал, что эта черта появилась у нее во многом благодаря той непростой жизни, которую она вела. Увы, я прекрасно понимал, что было нужно полиции, и не находил в этом ничего смешного. В одном из полицейских я узнал Тарлоу. На нижнем этаже он вместе с двумя констеблями переходил от двери к двери и опрашивал постояльцев. Почувствовав, как мною овладевает паника, я осмотрел комнату, и у меня мелькнула мысль, не воспользоваться ли окном. Я не особенно переживал за свою репутацию — без сомнения, в публичном доме находились и куда более высокопоставленные клиенты, но Тарлоу пытался отыскать связь между хирургией и убитыми проститутками, чьим делом он занимался, и вполне мог решить, что я и есть то самое недостающее звено.
Клэр заметила мой страх.
— Прячься под кровать! — скомандовала она шепотом.
Не успела она это сказать, как в дверь постучали. Я лег на пол и закатился под кровать, где моя голова оказалась в неприятной близости с ночным горшком. Когда страх постепенно улегся, я подумал, что, возможно, совершил ошибку. Почему я прячусь здесь, как любовник от разъяренного мужа? Еще минута, и я вылез бы и сам встретил полицейских. Но было уже поздно — дверь раскрылась, и теперь из-за своего малодушия мне пришлось оставаться на месте.
Помимо стройных лодыжек Клэр я видел только левую ногу и ботинок мужчины, остановившегося на пороге комнаты.
— Я инспектор Тарлоу из лондонской полиции. Надеюсь, вы окажете содействие в нашем расследовании?
— Конечно, инспектор. Буду рада помочь вам чем смогу, — сказала Клэр своим медовым голоском, словно аристократка, приглашавшая гостей на чашку чая. Я не был уверен, что простонародный говор, который она использовала в разговоре со мной, был лишь имитацией, — возможно, некоторые ее клиенты любили простолюдинок. В любом случае девушка явно ошиблась с выбором профессии — любой из театров Уэст-Энда с радостью принял бы ее в свою труппу, она была прирожденной актрисой.
Тарлоу зашел в комнату, вероятно, желая проверить, нет ли там кого-нибудь еще.
— Вы узнаете эту женщину?
Я не видел ничего, кроме ног на полу, но предположил, что Клэр показали фотографию.
— Нет, извините. Я ее не знаю, — сказала она, а затем добавила: — Как странно она выглядит… она мертва?
— По нашим предположениям, ее убили прошлой ночью, но, возможно, это произошло несколько дней назад.
Значит, у инспектора появилась третья жертва. Пока я лежал и разглядывал пружины матраса, перед глазами у меня возник образ еще одного обезображенного тела.
Клэр сделала несколько шагов назад, отдаляясь от фотографии.
— А почему вы спрашиваете меня про нее?
— Мы считаем, что она была проституткой.
— Понятно. Да хранит Господь ее душу, но, судя по ее виду, она здесь не работала.
— Я понимаю, о чем вы говорите. Она выглядит… как бы вы это сказали… неподобающе для данного места? Больше похожа на уличную проститутку? Но тем не менее вы можете нам помочь. Вас не посещали джентльмены с необычными наклонностями — возможно, слишком агрессивные или со странными требованиями?
— Инспектор, моряки падают в обморок от того, что мы считаем нормальным. Какие только странные требования нам ни приходится выполнять, однако дурное поведение не приветствуется ни девушками, ни управляющими. У нас солидные клиенты — возможно, извращенные, но очень достойные. Потому я здесь и работаю. Грубо говоря, мои услуги стоят недешево.
