Кина стиснула телефонную трубку.
— Мой гость не может указывать мне, что делать, а что нет. — Она невольно скрестила пальцы и пояснила: — Николас — просто мой друг.
— Отлично. Шесть часов тебя устроит? — промурлыкал в трубку Джеймс. — Я хотел бы поужинать в «Магнолии».
Кина отлично помнила этот изысканный ресторан. По дороге из Эштона в Атланту, когда ей было восемнадцать лет, она проезжала мимо него на автобусе. Она заплакала тогда: это был любимый ресторан Джеймса.
— Меня это вполне устроит, — ответила она. — Увидимся в шесть.
Когда Джеймс повесил трубку, Кина тупо уставилась на телефон, пытаясь сообразить, как она объяснит все это Николасу. Она подозревала, что перспектива ее ужина с Джеймсом вряд ли его порадует.
Николас прочно обосновался в кабинете и весь остаток дня не отходил от телефона. Кина время от времени слышала через дверь, как он рычит в трубку на очередного собеседника, и старательно избегала попадаться ему на глаза. Маляры тоже побаивались его. Все в доме обходили кабинет стороной, кроме Мэнди, которая на свой страх и риск периодически вбегала к Николасу с чашкой кофе и печеньем и тут же выбегала обратно.
— Что ты вокруг него так носишься? — не выдержав, спросила Кина, но экономка лишь приподняла брови с видом невинного изумления.
Кина спустилась вниз за пять минут до условленного срока. Она решила надеть платье, которое сама когда-то создавала для одной известной актрисы, но затем решила, что заказчице подойдет что-нибудь менее броское. Платье было зеленого цвета (скорее оливкового, чем изумрудного), из мягкого бархата, с короткими рукавами-буфами и глубоким вырезом. Цвет наряда гармонировал со светлой зеленью ее глаз и выгодно оттенял свежевымытые, слегка подвитые волосы. Кина критически взглянула на себя в зеркало в холле. Если уж от этого платья Джеймс не упадет к ее ногам, то его, видно, ничем не пронять!
— Очаровательно! — заявил внезапно появившийся Николас.
Кина развернулась и смерила Николаса испуганным взглядом. На нем по-прежнему были широкие твидовые брюки, но жилет он снял, несколько верхних пуговиц рубашки было расстегнуто. Кина очень редко наблюдала его в таком домашнем виде. Его темная густая шевелюра была порядком взъерошена, в руке тлела сигарета. Кине вдруг отчаянно захотелось прикоснуться к нему'.
— Ты куда-то собралась? — учтиво осведомился Николас.
Кина сглотнула комок в горле и выпрямилась.
— Да. С Джеймсом, — добавила она вызывающе. Николас приподнял бровь:
— О?!
Кина напряглась, услышав насмешку в его голосе. Николасу удалось вместить в один-единственный звук отвращение, презрение и упрек.
— Он пригласил меня на обед, — решила уточнить она.
Николас не сводил глаз с клочков серого дыма, плывущего между ними.
— Надеюсь, ты не задержишься надолго, — заметил он. - Терпеть не могу ждать.
— Мне двадцать семь лет, — напомнила ему Кина. — Меня уже давным-давно никто не дожидается по вечерам. Даже Мэнди.
— Что ж, голубушка, ты хочешь сказать, что мне не о чем беспокоиться? — с насмешливой улыбкой спросил Николас.
— Мэнди принесет тебе что-нибудь перекусить, — сказала Кина.
— Конечно.
— А вот и Джеймс, — пробормотала Кина, услышав шум приближающегося автомобиля.
Николас пожал плечами.
— Желаю приятно провести время. Если удастся. — С этими словами он вернулся в кабинет и притворил за собой дверь.
Ресторан «Магнолия» был лучшим во всем Эштоне — изысканный, даже с некоторым намеком на великолепие, от которого у Кины девять лет назад перехватывало дыхание. Усаживаясь за стол, она одобрила интерьер, как того требовала любезность. Однако в действительности на нынешнюю искушенную Кину ресторан не произвел большого впечатления. Официант принес меню. Джеймс задумчиво посмотрел на Кину через стол. Его голубые глаза одобрительно сверкнули.
— Все-таки до чего же ты изменилась! — в который раз негромко отметил он.
По спине Кины пробежал холодок, совсем не похожий на те ощущения, которые она предвкушала при мысли об этом одобрительном взгляде Джеймса. А жаль! Ведь Кина была почти убеждена, что в подобной ситуации чувство удовлетворения прямо-таки захлестнет ее. Она беспокойно заерзала на стуле. Николас испортил ей все развлечение. Что же с ним теперь делать? К завтрашнему утру о его появлении в доме Уитмэнов станут судачить за утренним кофе в половине домов Эштона. Не то чтобы Кина боялась сплетен... просто у нее были свои планы, а Николас обязательно нарушит их, если не удастся каким-то способом его выпроводить.
— Я что-то не то сказал? — озабоченно спросил Джеймс.
Кина мысленно обругала себя за рассеянность.
— Нет, что ты. — Она изобразила на лице подобающую улыбку и храбро дотронулась до изящной руки Джеймса. — Хорошо, что ты меня сюда привел. Помнишь, как открывался этот ресторан? Мэр Хендерсон перерезал ленточку, а первым посетителем был губернатор.
— Он был другом Макса, — припомнил Джеймс, имея в виду владельца ресторана Макса Келлса.
— Как поживает Макс? Джеймс пожал плечами:
— Думаю, прекрасно. В последнее время я был слишком занят, и времени на светское общение не хватало. — Джеймс снова уставился на нее задумчивым взглядом, отвлекшись от созерцания только при появлении официанта. — Ты действительно стала другой, — повторил он. — Бархатные платья, изящество, утонченность... Ты и в самом деле работаешь в текстильной промышленности?
— С этого я начинала, — пояснила Кина. - Но теперь я модельер. Мои модели заказывают самые фешенебельные магазины Штатов… и других стран.
— Значит, ты живешь не на деньги твоего... твоего гостя? — с очаровательной прямотой полюбопытствовал Джеймс.
Такой вопрос был бы уместен в устах любого человека, не знающего о необычном характере ее отношений с Николасом; однако, услышав его от Джеймса, Кина немедленно вспомнила жестокое оскорбление, нанесенное ей много лет назад.
— Нет, — холодно ответила она. — Николас меня не содержит.
— Николас? — переспросил Джеймс.
— Николас Коулман, — уточнила Кина, вертя в длинных пальцах хрустальный бокал. — Владелец компании «Коулман текстиль», — добавила она.
Брови Джеймса подскочили чуть не к потолку.
— Очень известная компания, — пробормотал он.
— Естественно, — с улыбкой подтвердила Кина. Огромные владения Николаса, само собой, не шли ни в какое сравнение с крошечной компанией Джеймса, делами которой он занимался в свободное от скромной адвокатской практики время. Николас за смешную, с его точки зрения, сумму мог бы скупить все имущество этого провинциального юриста, и Джеймс отлично понимал это.
