– Чушь собачья! Старомодное ханжество, предрассудки! Если ты так его любишь, плюй на все и торжествуй! В конце концов, Лешке вовсе не обязательно сообщать, что он его отец. Они могут никогда в жизни не встретиться.
– Нет, я не хочу так…
– А как ты хочешь?
– Я умереть хочу.
– Привет, приехали! Умереть от преступной любви – как романтично! Фу-ты ну-ты! Знаешь что, Туська, давай считать, что мы с тобой сегодня просто не виделись, я ничего не говорила! Забудь это как страшный сон. Вали в свой Прованс и будь счастлива.
– Ты правда думаешь, что это возможно?
– Почему нет, все в этой блядской жизни возможно.
– Я знаю, что делать!
– Интересно послушать.
– Я сейчас напишу ему письмо, а ты отвезешь его в гостиницу и отдашь портье.
– Ты в состоянии сейчас написать письмо?
– Я попробую. Коротенькое совсем.
– Что ж, может, это и вправду проще всего.
Туся пошла на кухню, захватив листок бумаги, села за стол и, ни секунды не думая, написала:
«Кирилл, я только что узнала, что ты отец Алексея. Я тебя люблю, наверное, мне будет тяжело, и, наверное, я не смогу без тебя жить, но все дальнейшее попросту невозможно. Это чудовищно и непереносимо для моей совести. Не надо меня искать, хотя я не собираюсь прятаться. Давай поставим точку. Туся».
– Алька, готово! – крикнула она.
– Да ты что? – вбежала на кухню подруга. – Уже? Круто! Можно прочитать?
– Читай, – пожала плечами Туся. Ей, как ни странно, стало немного легче.
– Да, я в жизни читала более изысканные послания, но ничего, краткость сестра таланта так, кажется?
– В данном случае краткость сестра не таланта, а страха и отчаяния.
– Слушай, завязывай с мелодрамой! Страх, отчаяние… Не страх, а трах! Рассматривай эту историю как эпизод! Классный эпизод с классным трахом, и все. Остальное – мелодрама не лучшего пошиба. Даже, я бы сказала, с душком. Но, безусловно, не трагедия. Слава богу, спохватились вовремя. Ничего, Туська, не смотри так горестно, у тебя сейчас глаза точь-в-точь как у твое Мамзика. Не горюй, подруга, все не так плохо. Есть муж, который тебя, безусловно, любит, даже если и бегает на сторону. Ничего, ты тоже сбегала, и вы квиты. У тебя потрясная свекровь, о такой можно только мечтать, хорошая квартира, офигительный котенок… Что тебе еще надо?
– Что мне еще надо, того уже не будет.
– Ну и правильно. Нам такой роман не нужен, он как-то отдает инцестом… Ну пошли, отвезу тебя домой и поеду в отель. А кстати, что там с абажуром?
– Я нашла… Нашла ткань, бахрому…
– Когда закончишь?
– А разве это срочно?
– Еще бы! Это уже вчера было надо! Перед Новым годом такая лампа улетит с песней!
– Хорошо, я завтра сделаю!
– Нет, ты прямо сейчас пойдешь домой и займешься. Работа лечит! Завтра вместе поедем и отдадим! Может, и новый заказ получим, если этот понравится. Поняла?
– Поняла, – кивнула Туся. Когда ею распоряжались достаточно властно, она подчинялась, видимо, сказывалась балетная дисциплина.
И действительно, войдя в квартиру, она сразу же достала абажур и принялась за дело.
Зачем я это делаю? Я ведь теперь не уйду от Лешки, не посмею просто. Я, правда, думала уйти от него еще и раньше… Но теперь… Нет, все-таки, наверное, уйду, но потом, когда пройдет время, когда это не будет связано с… Кириллом. Но какая Алька умная, сразу вычислила, кто он такой. Мне и в голову не вскочило… Наверное, все к лучшему… Он, видимо, плохой человек… Ниночку бросил с маленьким ребенком, не остановился, узнав, что я его невестка… Совсем, видно, не любит сына. И скрыл от меня… Он же понимал, что рано или поздно это выяснится, значит, на мои чувства ему наплевать. Да, так лучше… А то бросила бы все, уехала с ним в Прованс, а он потом дал бы мне коленкой под зад, когда я надоела бы ему, и еще попрекнул бы меня тем, что я плохая жена его сыну… Да, конечно, он совсем плохой человек. Один, как собака, живет в своем Провансе… Почему он уехал из Бразилии один? А может, там у него тоже есть сын, а у сына жена или девушка… И он ее тоже трахнул… Да, но про меня он ведь сначала не знал… Но потом-то узнал, и это ему не помешало… Если уж у него возникла такая невероятная неодолимая любовь ко мне, он должен был, нет, просто обязан был прийти и сказать… А он явился и как ни в чем не бывало решил продолжать роман… Да он скотина, самая настоящая скотина и трус. Нет, слава богу! – и она неумело перекрестилась три раза.
Тут и Мамзик вдруг начал карабкаться по ее ноге.
– Ай, больно, что ты делаешь?
Она схватила котенка, прижала к себе.
– Маленький, Мамзинька, не буду я тебя переименовывать… Этот хренов мачо хотел придумать тебе взрослое имя. Пусть своего Маркиза переименовывает, правда? А ты мне и Мамзиком нравишься.
Вскоре позвонила Алька.
– Все, Туська, мосты сожжены. Я отдала ему письмо.
– Ему? – ахнула Туся.
– Да нет, портье. Я просто неверно выразилась. От смеха.
– Что тебя так рассмешило?
– Заеду сейчас! На абажур хочу взглянуть и расскажу!
Действительно, скоро Алька появилась с бутылкой шампанского.
– С ума сошла? Что ты собираешься праздновать? – испугалась Туся.
– Освобождение от мерзавца! Он мерзавец, Туська.
– Да, я тут подумала и тоже так решила.
– Наконец-то здравый смысл торжествует!
– Посмотри на абажур, пока не выпила. А кстати, ты же за рулем!
– Ни фига!
– То есть? – не поняла Туся.
– А у меня машина заглохла возле гостиницы. Ни тпру ни ну! Завтра поеду туда с механиком. Давай показывай абажур.
– Но тут только полработы…
– Хочешь сказать, что я целый дурак?
– Да ты что… Вот посмотри, этот платок я пущу на…
– Красиво, черт побери, а где такую бахрому добыла? Она старинная?
– Не старинная, а старая, но ведь красиво получается?
– Офигительно! По этому случаю мы дернем шампусика, и я поеду до хаты. А то мой тоже возникнуть может… К черту его. Давай выпьем, и я расскажу тебе жутко смешную сценку! Ну, за то, чтобы мы не осложняли любовью такую прекрасную вещь, как секс!
– Фу, Алька!
– Ладно, ты пей за что хочешь, а я именно за такую формулировку.
– Просто ты еще не поняла, что значит секс с любимым… – покраснев, пробормотала Туся.
– Ерунда, мелодрама! Ты когда с этим снохачом первый раз трахнулась, ты его любила, что ли? Ни фига! Но это тебя потрясло до основания. Просто в тебе еще масса предрассудков, Туська. Избавься от них – и тебе станет легче. Ну все! А теперь слушай. Отдала я письмо портье, а там ведь к выходу надо пройти по коридору.
– Да? Я не помню…
– Ну где ж тебе помнить… Так вот, выхожу я в коридор, а впереди меня вприпрыжку бежит мальчонка лет четырех. Хорошенький – сил нет. Вдруг он останавливается и говорит: «Извините, мадам!» Я спрашиваю: «За что ты извиняешься?» А он: «Я пукнул, мадам!» Я чуть не сдохла, но виду не подала и спрашиваю: «Пукнул? А что это такое?» Он посмотрел на меня с изумлением, потом вдруг натужился и громко пукнул. «Вот это называется пукнуть, мадам!»
Туся засмеялась.
– Я так и знала, что тебе понравится!
– Смешно, правда, – грустно кивнула Туся.
– Туська, слушай, где твое чувство юмора? Посмотри на ситуацию с иронией.
– Я и смотрю… с иронией… на всю свою жизнь. Я прожила ее так глупо, так бездарно…
– Не выдумывай!
– Нет, правда! Занималась балетом, мечтала стать великой балериной, но уже классе в шестом поняла, что великой мне не быть. Потом честно хотела стать просто хорошей балериной…
– Ты и была! – горячо воскликнула Алька.
– Нет, я была очень средней, даже ниже среднего… Я должна была все бросить, когда провалилась на конкурсе…
– Ничего себе провалилась! Третье место!
– Третье место – это провал! Но я же всю жизнь плыла по течению. У меня не было таланта, а только дисциплина… Как у Молчалина – умеренность и аккуратность… Этого мало для театра. И я ведь рано поняла все это, но продолжала тянуть лямку. Короче, в профессии я потерпела фиаско. И в личной жизни тоже… Полное… Ну и что теперь, когда мне почти сорок?
– Туська, ты дура!
– А я о чем? Конечно, дура, непроходимая дура.
– Слушай, кончай это депрессивное самобичевание. Ты охренительно интересная баба!
– Охренительно интересная старая баба, – уточнила Туся. – Да еще с молодым мужем, который давно смотрит на сторону.
– Ну так уйди от него, в чем проблема? Найди себе какое-нибудь дело. Ты потрясно шьешь, да и абажуры…
– Кому нужны абажуры?
– Но мы еще не пробовали! Вот доделай этот, и мы поглядим! Хочешь, я найду тебе кучу баб с большими претензиями и не очень большими деньгами, и ты будешь им шить? Если получится, сможешь открыть свое ателье, а я буду твоим менеджером! Думаешь, я очень счастливая и удачливая? Ни фига подобного, но я же не впадаю в депрессуху, не лью слезы, а колочу лапками, глядишь, и будет масло…
– Так я тоже еще не утонула…
– Но собираешься!
– Да нет, я, скорее всего, буду и дальше плыть по течению… Жить как жила…
