Розовые бумажки на тусклом лаке старой тумбочки смотрелись нелепо и глупо. Такие нарядные и праздничные они словно были из другого мира, от туда где самодовольные богатеи могли позволить купить себе любую игрушку. На этот раз игрушкой оказалась смазливая, молоденькая глупышка. Денежные купюры явно украшали собой маленькую комнатенку и притягивали мой взгляд магнитом. Подошла и пересчитала оставленные деньги. Присвистнула от удивления, надо же щедрость какая! Почти месячное жалование горничной! В шлюхи податься что ли? Невесело рассмеялась, постепенно смех перешел в рыдания.
Рухнула на кровать стараясь плакать беззвучно, кусала губы и вытирала мокрые щеки краем колючего одеяла. Скомканная простыня и вышитая белым узором, штопаная наволочка на подушке казалось еще хранили жар и страсть прошедшей ночи. Отрезвило меня появление кота Есаула, он влез в открытое окно и потянув носом, затряс серыми ушами и пушистым хвостом.
- Таня, слушай бросай истерить! Неужели все было так плохо? Конечно человеческим самцам далеко до нас котов, но сейчас ведь весна бушует, а ты кош.., тьфу ты,... девушка. Тебя ведь давно мучает весеннее настроение, меня не обманешь! Подумаешь поддалась эмоциям, главное чтобы тебе хорошо ночью было! Плакать то зачем? Странные вы существа, люди... Сначала соглашаетесь, потом плачете, рыдаете! Не понравился этот кот, тьфу ты, мужчина..., попробуй другого себе завести и все дела! А ты сразу в слезы! - мурлыкающий голос Есаула, с поучительными интонациями ввинчивался мне в голову.
Я дотянулась до кошачьего загривка и схватив за шкирку, выкинула пушистого философа опять за окно. От такого вероломства Есаул, онемел на несколько секунд. Резко оказавшись вновь на крыше, он открывал возмущенно, негодующе розовый, усатый рот, показывая белоснежные клыки и острые зубы помельче. Но видимо не подобрав нужных слов, дернул серым хвостищем, затряс пушистым, крупным телом и нагло пометив деревянную створку, не торопясь, с достоинством и кошачьей грацией покинул крышу.
- Ну, вот Танюша, умудрилась своего друга обидеть, а если разобраться, то Есаул по всем пунктам прав! Плакать то зачем? Лучше одевайся быстрей, сейчас головомойку от хозяйки получать будешь! - с досадой пробормотала я себе.
В подтверждение моих слов дверь заскрипела и на пороге показалась вторая горничная Фиса, ее комната была немного дальше от моей по коридору. Узенькое, конопатое личико довольно светилось, щеки рделись розовым цветом.
- Татьяна, тебя Лилия Львовна, в кабинете у себя изволят дожидаться! Поторопись шлендра! - она торжествующе показала мне язык. И весьма довольная собой поспешо шмыгнула за дверь, заметив в моих руках железную кружку, которую я собиралась швырнуть прямо в белую, крахмальную наколку на ее голове. Рыжеватые кудряшки мелким, веселым бесом заплясали над розовыми, оттопыренными ушами. Это сколько же времени, Фиса потратила на сотворение такой красоты! Сколько папильоток извела наверное бедняжка...
Радуясь тому, что вчера принесла в умывальник два ведра воды, щедро обмылась под цокающим краном. Убрала деньги, вытерла лужи на полу. Тщательно, аккуратно заплела косу, надела форму горничной и отправилась в кабинет Лилии Львовны. Шла по коридору неспеша, гордо подняв голову. Понимала, что сейчас меня ждет не очень приятный разговор с хозяйкой.
Лилия Львовна сидела за столом, брови насупленны, губы брезгливо кривятся. Белая, холеная ручка с дорогими колечками и перстеньками нетерпеливо по столешнице из зеленого малахита постукивает. Я усмехнулась мысленно. В жизни не боялась и не признавала над собой никакого начальства, в этой ситуации тоже оправдываться не собиралась. Хватит того, что ревела у себя в комнате словно глупая.... горничная! Поэтому плечи расправила, подбородок задрала и без капли смущения на хозяйку смотрела.
Несколько секунд мы " бодались" взглядами. Глаз я не опускала, чем немного видимо нарушила планы и сбила гневную, приготовленную речь. Но откашлявшись, Лилия Львовна, все же решила от своего сценария не отступать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Татьяна, мне сегодня доложили, что из твоей комнаты рано поутру выходил наш гость, Клим. Хочу тебе напомнить, что мой дом не бордель! И однако, как ты смела принимать у себя мужчину! Такая молодая, а туда же! Клим, поиграться с девицами доступными очень даже любит. Хочу тебя предупредить голубушка, что бы от него держалась подальше! Принесешь в подоле, терпеть не стану! - она от злости даже покраснела.
Я удивленно смотрела на Лилию Львовну, она с такой ненавистью говорила о партнере мужа, словно имела к нему какие то личные претензиии и обиды. Наблюдая как сердилась, серчала она от своих обвинений в адрес мужчины, как сверкали презрением и искренним негодованием, почти бешенством черные очи, как скрипели белые зубы, а лицо раскраснелось в порыве гнева, я смутно начинала догадываться о истинных корнях этой ненависти.
Когда мой взгляд случайно упал на портрет за спиной хозяйки, все пазлы сложились, все тайное стало явным. Синие, яркие глаза девочки и мальчика сияли знакомо и теперь узнаваемо. Эти красивые губы, эти длинные, черные ресницы и брови вразлет я видела совсем недавно. Имя "Злата", тоже слышала прошедшей ночью не раз...
- Лилия Львовна, голубушка! Да успокойтесь вы, не надо так волноваться! Не знаю как расстались ваша сестра и Клим Сокол, подозреваю конечно кобелиную его натуру, но теперь то, Злата Львовна счастлива! Вон как нынешний муженек на нее смотрит, даже завидно становится... А племянники у вас какие растут! Красавчики!
Женщина за столом умолкла на полуслове и ошеломленно смотрела на меня. Красные пятна гнева постепенно исчезали с ее нежных щек. Черные глаза уже не метали молнии, а рот больше не кривился в презрительной усмешке.
- Кк-а-к...., как ты узнала? - ее голос стал немного хриплым от такой то пламенной и долгой речи.
Я пожала плечами, и не спрашивая разрешения села на мягкий, обитый зеленым бархатом стул возле стола.
- Просто сопоставила факты, сделала выводы. Индукция и дедукция, вот и все... Знаете, мне очень приятно было с вами познакомиться, работать на вас. Но ведь понимаете, что оставаться дальше я не смогу. Все к лучшему, все к лучшему, - пробормотала я задумчиво.
Лилия Львовна молча и изумленно смотрела на меня, нервно теребя сережку с рубином в маленьком ушке.
- Надеюсь, что ночное происшествие не отразится на моем заработке и последующем расчете. В заключение позволю себе, дать совет. Пожалуйста более тщательнее подбирайте обслуживающий персонал, а особенно няней и гувернанток. Федор Афанасьевич, возможно не такой уж и каменный, если не повелся на няньку Анну Андреевну, то как знать следующая вертихвостка возможно и добьется своего. Берите в дом лучше женщин пожилых, надежных!
С достоинством поднялась и пошла собирать свои вещи.
Через два часа из затейливо кованых ворот богатого особняка господ Грушевских, вышла с небольшим узелком молодая девушка с толстой, светлой косой. Постояла, поглядела по сторонам, а затем достала из кармана синего платья медный пятак и подбросив его высоко в воздух, ловко поймала цепкой ладошкой. Посмотрела на пойманную монетку, усмехнулась и решительно зашагала в левую сторону. Кот Есаул, наблюдавший за ней с толстой ветки цветущего каштана, улыбнулся улыбкой Чеширского кота и в голове у девушки зазвучал мурлыкающий голос:
- Пр-р-р-равильно, налево ходить всегда приятней! Надеюсь еще свидимся, Слышащая!
Девушка уже дошла до поворота, но внезапно обернувшись послала воздушный поцелуй старому каштану во дворе дома Грушевских. Прохожие с недоумением смотрели на нее, а седая дама покрутила пальцем у виска и опасливо повернула в другую сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава одиннадцатая. Я - не попрыгунья стрекоза. Я - трудяга муравей.
Казалось, что еще вчера я шагнула в начало теплого, душистого лета из особняка Грушевских. У меня было масса времени до наступления холодов покорить этот город. Получилось ли? Я задавала себе этот вопрос кутаясь в теплую шаль и грея руки об горячие бока немного кривой, железной кружки. Она была неказистой и старой, найденной мной на колченогом столе в углу цеха, но горячий чай налитый в потертое нутро был душистым и золотисто- коричневым, словно расплавленный янтарь. Я купила заварку в самом дорогом чайном магазине столицы и теперь каждое утро наслаждалась его изысканным ароматом и вкусом.
