Не особенно усердствуя, я для начала выяснил поминутно все передвижения Реутова от дверей научного центра и до столь интересовавшей его комнаты — лаборатории. Видеокамеры зафиксировали каждый его шаг, а заодно и каждое движение парней, которых он привел к кассе. Один из наших платных осведомителей опознал гангстера.
— Этого парня часто видят рядом с Трехпалым Сэмом, — сказал осведомитель и этими словами начал Большой Шмон.
А Трехпалый плевал на шмон. Плевал, как и в случае с монорельсом, только, наверное, еще с более высокого утеса. Мои парни искали его семьдесят часов и не нашли, а за это время весь город можно перерыть сверху донизу. За семьдесят часов парни взяли чуть меньше сотни горков и людей из его банды, но ни один из них, ни сном, ни духом не ведал, где сейчас главарь. Зато все горки только и болтали о переполохе в подземельях их короля, и еще ходил слух, что Властелина мутантов больше нет в живых.
У одного из выходов подземелий патруль нашел мертвого стражника. Офицер был убит из плазменного пистолета вроде того, что торчал за поясом Реутова в здании ДНК. Горкам показали стереоизображение Реутова, и они со страхом в ящерьих глазах, опознали инопланетника. Да, это он убил короля горков и еще много–много их братьев. О причине такого поступка они ничего не знали. Токугава предложил выпустить арестованных жуликов и аферистов, отправив их с предложением о неофициальной встрече к Сэму.
Я не особо люблю иметь дело с горками, но отказаться не мог. И Сэм тоже: под угрозой полного уничтожения банды ему пришлось согласиться.
Встреча была назначена в одном из публичных домов Баттер–тауна. В публичном доме «Только для людей»!
Хорошо сидеть в кабинете комендатуры с включенным кондиционером и отдавать приказы. Хорошо кататься в дорогой машине с охлаждением салона, из прохладного кабинета в прохладный кабинет по изнывающей от жары пустынной улице. У меня, к сожалению, такой машины не было.
Спина быстро намокла, даже в трусы стекали струйки пота. Жаркий ветер бил из открытых окон машины. Я попробовал поднять стекла, заранее зная, что это не поможет, и интуиция снова не подвела. Духота стала вообще невыносимой. А подлая река вместо того, чтоб навевать прохладу, вообще перешла из жидкого состояния в газообразное, и над городом повисло душное марево.
В Баттер–тауне слегка дул ветерок. По пустым, воняющим асфальтом, улицам вяло катались обрывки газет, пачки из–под сигарет и листы отвалившихся от стен реклам. У публичных домов на темном асфальте сияли всеми цветами радуги пятна использованных презервативов. Вонь стояла кошмарная! Дворники и ветер пасовали перед зноем.
У нужного места я остановил машину. Меня уже ждали. Дверь открылась легко, пропуская в обширный холл, где потели в ожидании клиентов наивные проститутки. На миг меня поразило их упорство: краска текла с бровей и глаз, а они все сидели и ждали. Но потом сравнил их с собой. Какого черта я потащился по этакой жаре в душной старой машине в рассадник заразы к вонючему, покрытому слизью горку?!
— Эй, бэби, хочешь хорошо провести время? — обратилась ко мне одна из девиц.
Она сильно смахивала на пространство за дверью. Такая же грязная, жаркая, голая и дурно пахнущая.
— Найди себе горка, это как раз для тебя! — я нашелся, что сказать, хотя никогда особо не умел разговаривать со шлюхами.
— Мне нужна мадам Дзе, — сказал я.
Девка хмыкнула и отвернулась. Никто и не пошевелился, чтоб показать дорогу. Жара, лень двигаться. Я их понимал и поэтому не обижался.
Пришлось бы самому искать, да нашлась добрая душа, сказала этаким томным ленивым голоском:
— Второй этаж, розовая дверь с лотосом.
— Спасибо, мисс.
Кто–то хихикнул, я глубоко вздохнул и пошел наверх по скрипучей пластиковой лестнице.
Женщина, вставшая мне навстречу, вовсе не походила на сложившийся в воображении образ толстенькой монголоидки. У нее были чисто восточно–европейские черты лица, отличная, крепкая фигура и явно восточная фамилия.
— Мадам Дзе? — воскликнул я.
Было просто приятно смотреть на эту женщину в расцвете лет. Даже настроение улучшалось.
— Да. Чем могу служить? — улыбалась она очень даже мило. Жаль, что пришлось ее немного огорчить.
В подобных заведениях слегка недолюбливают людей моей профессии, хотя вовсе не имеют для этого оснований. ДНК запрещает, а, следовательно, и полиция практически принадлежащего компании города, обслуживать горков в заведениях «только для людей». Для них есть специальные дома терпения, где работают только бесплодные женщины. Мы иногда проверяем, как соблюдается неписаный закон, в этом и заключается вся причина нелюбви.
Я показал мадам Дзе жетон. Улыбка потухла. Она собиралась что–то сказать, но я ее опередил.
— Мне нужен Трехпалый Сэм. Он знает, что я должен придти.
Дзе побледнела, что сделало ее еще более привлекательной, и все–таки нашла в себе силы снова слегка улыбнуться. Ох, как я ее понимал. Мне самому на ее месте было бы не до улыбок.
— Пойдемте, мистер Ранги, — она была внимательна. Это редкость, когда люди успевают прочитать фамилию на жетоне. Всем приятно слышать свои имена из уст почти незнакомого человека. Она это хорошо знала и хотела быть любезной.
Мы спустились вниз на дорогом гидролифте, спрятанном в трубе вентиляции, и вступили в совсем другой мир. Стены покрывали листы дорогого пластика, а не дешевой краской, как наверху. Мозаичный пористый пол и редкие в широком коридоре деревянные богато украшенные двери создавали впечатление первоклассной гостиницы.
— Подождите меня здесь, — тихо сказала хозяйка, и показала маленькой ручкой на кресло у журнального столика полного эротических журналов.
Я покорно сел, и она скрылась за самой дальней от лифта дверью.
Моя профессия научила меня ждать. Но только не у двери, за которой паршивый горк занимается своими делами, забыв про меня. Подождав минут пять, полистав журналы с голыми девками на картинках, я решительно встал, подошел к заветной двери и пинком ее распахнул.
Мне бы очень не понравилось такое вторжение, окажись я на его месте. Впрочем, мне, в свою очередь, не понравилось то, чем он там занимался. Мадам Дзе листала журналы, как и я, несколько минут назад, а Трехпалый Сэм, эта слезящаяся гноем тварь, ТРАХАЛА ДЕВКУ!
— Скотина! — вспылил я и тут же замарал себе туфель о его слизь.
А потом пожалел о своем поступке — увидел, как его половой орган втягивается в кожистый мешок. Зрелище было настолько мерзким, что пережеванная за завтраком пища, как ртуть в градуснике, подошла к отметке «приготовиться к выходу».
— Мадам Дзе, заберите эту суку, — я начинал выходить из себя, и уже почти кричал. — И обе — марш отсюда!
— Но я должна принять душ и… — начала проститутка, видимо, не зная с кем имеет дело.
Я тут же ее возненавидел и окончательно покончил с чистотой правой туфли. Девка отлетела к двери, Дзе ее подхватила и через мгновение дверь за ними закрылась. За это время я вспомнил о цели визита и слегка успокоился, но горку я об этом не сказал, ему нельзя было давать опомниться. Я продолжал орать:
— Где Реутов? Тварь, куда ты спрятал его? Где деньги из кассы компании?
— Сержант, мои парни не выпустят тебя. Ты мертвец, сержант! — прохрипел горк и пришлось, слегка пожалев почти новую обувь, пустить в дело не задействованную прежде левую ногу.
— Где Реутов?! Если не скажешь, я вернусь сюда со всей полицией города и забью в задницу, если она у тебя есть, всех твоих парней!
И он понял, что я не склонен шутить:
— Его нет в городе.
— Где он?
— Спроси у Берта.
— Кто он?
— Негр, шулер. Ищи его по кабакам, если, конечно, сможешь выйти отсюда…
Теперь я мог идти. Нужную информацию уже получил.
— Тебе повезло, горк, что ты сам согласился на эту встречу! Если б я сам тебя нашел, сейчас ты был бы уже мертв.
— Иди, иди, тебя ждут! — прохрипел он и забулькал.
Наверное, так они смеются, эти вонючие горки.
Я достал плазменный пистолет из кобуры и улыбнулся. Он перестал булькать…
Странно, но мне дали подняться наверх. А вот выйти из лифта оказалось делом хлопотным.
Их пистолеты стреляли тихо, как бы даже стыдливо. Зато мой огнемет бухал, как безоткатная пушка. Если я промахивался, то в стенах оставались форточки. Неровные такие, обугленные. Мадам Дзе это наверняка огорчило.
Вскоре я отвоевал коридор. Попасть отсюда на улицу было делом пустяковым. Я выбил дверь, распугал какую–то парочку и с разбегу выпрыгнул в окно. Карниз второго этажа не так уж и высоко от асфальта, но я все же вывихнул ногу, исцарапался и потерял невезучую обувь.
Уже нажимая на педаль газа в машине, я увидел выбегающих из дверей публичного дома гангстеров. Стрелять они почему–то не стали. Стало понятно, что Сэм почему–то очень обиделся, и теперь нужно жить очень осторожно… с оглядкой. Или вообще не жить.
