Небо совсем потемнело, когда она сделала глубокий вдох и подняла птицу на вытянутых руках. Птица расправила крылья и полетела над садом, точно стрела, и села ровно на тот балкон напротив неё. Её охватило воодушевление. Она уже собиралась вернуть птицу обратно, как вдруг двери балкона распахнулись, и оттуда вышла чья-то фигура, тяжело дыша. Она застыла на месте с вытянутыми вперёд руками. Фигура облокотилась на изогнутые перила, часть лица оказалась скрыта от неё, когда человек посмотрел на небо. Она прищурилась. Из-за расстояния и темноты ей было трудно его узнать. Но затем его рука откинула волосы назад. Этот жест она могла бы узнать где угодно.
— Ради всего святого, почему я?
Она бросила на небо ядовитый взгляд. Если бы она осталась абсолютно недвижимой, он мог бы её не заметить. Он и так, казалось, не обращал ни на что внимания, а его лицо было всё ещё обращено к звездам. Она могла поклясться, что оно побледнело, но он стоял так далеко, что она могла это себе придумать. Она сделала осторожный шаг назад, затем ещё один. У неё получится.
Но затем ворона каркнула.
Она заставила каждую мышцу в своём теле застыть, и съёжилась, глядя перед собой и проклиная тень, созданную её собственным воображением. Энцо посмотрел на птицу на своём балконе и нахмурился, а затем осмотрелся вокруг. Его глаза заметили её фигуру, и он замер.
«Теперь терять уже нечего», — подумала она и поморщилась. Она приподняла руку и нерешительно взмахнула. Она услышала, как в ночном воздухе раздался тихий смешок, когда он поднял руку в ответ.
Он снова посмотрел на птицу и указал на неё, словно спрашивая:
«Это ты сделала?»
И поскольку она не могла кричать на весь сад, она просто подняла руки и сдвинула птицу, показывая ему, что она её контролирует. Она увидела, как он картинно похлопал ей, и сощурила глаза.
Он махнул рукой в воздухе, прося её подождать, и исчез у себя в комнате. Она оставила птицу на месте, сгорая от любопытства. Он вернулся мгновение спустя с небольшим квадратным листочком и ручкой. Даже с этого расстояния она увидела ухмылку на его лице, когда он написал что-то, после чего поднял листок двумя пальцами, показал ей, а затем вложил в клюв птице. Он насмешливо ей поклонился, а она вздохнула и заставила птицу взлететь. Та снова каркнула, полетела над садом, после чего тихо приземлилась на её балкон. Она посмотрела на Энцо, и теперь, когда её глаза привыкли к темноте, она увидела, что он широко улыбается.
Она взяла сложенный листок бумаги из клюва птицы с нарастающим трепетом. Развернув её, она посмотрела на Энцо, а затем снова на листок.
Корявыми буквами на нём было написано:
«Тебе понравилось пялиться на мои «чудесные мускулы» со своего балкона, принцесса?».
Она смяла листок бумаги, и её глаза дико метнулись в его сторону. Его язык упёрся в щёку, а сам он смотрел на неё.
— Ну? — крикнул он на весь сад, после чего согнул руку и поцеловал свой бицепс.
Удивлённый смех вырвался из неё против её воли. Она взяла листок бумаги и схватила ручку со столика рядом с диваном.
«С чего ты взял, что я смотрела? И у тебя ужасный почерк. Как и твоя техника. Я уделаю тебя в смертельной схватке».
Она ухмыльнулась, вложила листочек в клюв вороны и снова отправила её на другой конец сада. Она услышала, как Энцо фыркнул, когда склонился над листком бумаги. Что, чёрт возьми, она делала? Она покачала головой, когда листок бумаги снова оказался в клюве у птицы, которая полетела назад к Эларе.
На этот раз в записке говорилось: «Почему ты не спишь так поздно?»
Она начала раздумывать о том, чтобы рассказать ему о кошмарах, которые её мучили или о тех ужасах, что всё ещё преследовали её по ночам. Но вместо этого она написала: «Не могла перестать думать о блестящей груди Лео и его сильных грудных мышцах».
Когда Энцо получил записку, он громко выругался так, чтобы она его услышала, а затем рассмеялся. Следующая его записка была короткой.
«Продолжай обманывать себя».
Затем пробел, и далее, как бы между прочим: «У меня тоже бывают кошмары».
Она сложила листок и посмотрела на него. Она не знала, как он догадался, и не хотела знать. Она и так уже чувствовала, что перешла некую черту. Он салютовал ей двумя пальцами, и надолго задержал на ней свой взгляд. Она помахала ему в ответ и тихонько вернулась в кровать.
Глава 8
Её голова проветрилась, и Элара пообещала себе постараться быть добрее к инструктору, с которым ей пришлось работать против её воли. Этой ночью между ними как будто стёрлась какая-то грань, и Элара надеялась, что это преуменьшит её желание убивать его всякий раз, когда он что-нибудь говорил.
Он ждал её за стенами дворца, скрестив руки и прислонившись к тёплому камню. Голубая туника без рукавов и штаны, которые он сегодня надел, делали его золотые глаза более выразительными. Её надежды тут же испарились, когда он раскрыл рот.
— Сегодня мы отправимся в город. Тебе следовало одеться более подобающим образом.
Она посмотрела на свою юбку и укороченную блузку, которую выбрала для неё Мерисса. В нём не осталось ни следа ночного дружелюбия, он даже не упомянул прошлую ночь.
— Я, наверное, пропустила правило, согласно которому, мне запрещено носить юбки. Нет ничего плохого в том, чтобы получать удовольствие от красивых вещей.
— Это правда. И ты доказала это вчера вечером, не так ли?
Он ухмыльнулся и пошёл прочь, а она заскрежетала зубами.
— Держись рядом со мной и не снимай капюшон. Делай то, что я скажу.
Элара закатила глаза.
— Как бы мне ни нравилась идея потакать каждой твоей прихоти, но ты можешь хотя бы объяснить, для чего это нужно?
Он начал закреплять седло на одной из своих лошадей.
— Слушай, мы уже месяц пытаемся работать с твоей магией. Ты слишком отстала… на годы, Элара.
Она вздрогнула, услышав, как он назвал её по имени.
— Я не виновата в том, что оказалась взаперти и была вынуждена подавлять её всю свою жизнь, — ответила она.
Его глаза смягчились, и это разозлило её ещё больше.
— Я знаю, что в этом нет твоей вины, — произнёс он низким голосом. — Но с этим надо что-то делать. Каждый новый день это ещё один день правления Ариэта на твоём троне. Каждый новый день это ещё один день, когда ему может понравиться жить среди нас и захочется большего, — в его глазах вспыхнул огонь. — Ты наше единственное оружие, Элара. Единственная, кого нельзя убить. И ты должна быть готова, как можно скорее.
— Может, хватит уже это повторять!? — раздражённо крикнула она. — Меня уже тошнит от этого. Я знакома с пророчеством. Я жила с ним все эти годы. И ты даже не знаешь полный…
Она замолчала, сжав челюсти.
— Что «полный»?
— Ничего, — огрызнулась она, после чего запрыгнула на лошадь и последовала за Энцо по крутой извилистой дорожке прочь от дворца. — Ты говоришь мне всё это, а я даже не знаю, куда мы едем.
Он испустил вздох.
— Я отведу тебя к Изре.
— Ну, наконец-то, та самая Изра! И как именно она мне поможет?
Он резко остановился рядом с ней, когда они достигли подножия холма.
— Она провидица, — сказал он так тихо, что ей пришлось напрячь слух.
Страх охватил её ледяной волной, как только она вспомнила те слова, что мучили её. И не те слова, что неустанно повторял ей Энцо, а ту часть пророчества, о которой знали только Звёзды. Ту часть, которой она ни с кем не делилась.
«Ты влюбишься в Звезду, и это убьёт вас обоих».
Она отогнала страх подальше, и нацепила на лицо непринуждённую улыбку.
— Провидица? — фыркнула она. — Ты хотел сказать мошенница, как большинство из них.
Он раздражённо развернулся к ней.
— Послушай. Мы несколько недель пытаемся получить доступ к твоей магии. Ничего не работает. Ты даже не знаешь, кто ты, чёрт возьми, такая. И мои дары не работают на тебе. Я ничего не вижу, забыла? Она самая могущественная провидица во всём Гелиосе и Свете из тех, что я знаю. О её способностях я могу только мечтать. Поэтому мы идём к ней. Она расскажет тебе, как высвободить твою магию, и мы сможем продолжить тренировки, чтобы подготовить тебя к сражению с Ариэтом в случае начала войны. И тогда я наконец-то перестану с тобой возиться.
