– Благодарю вас, мисс Морган, – ответил Томас.
Невольно поморщившись от боли, Блу стащила с себя разорванную и окровавленную блузку и развязала веревку на талии, поддерживавшую бриджи. При виде ее обнаженного тела у Томаса перехватило дыхание. «Господь всемогущий, да она просто восхитительна!» – промелькнуло у него. Он никогда еще не видел такой красивой женщины. Когда же Блу наклонилась, чтобы снять бриджи, у Герцога от волнения пересохло во рту, и он, потянувшись к бокалу, осушил его одним глотком. Его тело было охвачено огнем желания, и он уже не помнил, что должен был лечь в постель с этой девицей под угрозой смерти. О Господи, ни один мужчина не смог бы отвергнуть то, что открылось ему в эти мгновения. Когда же она бросила на него быстрый взгляд, прежде чем взять в руки платье, Томасу пришло в голову, что сотни греческих кораблей направились к берегам древней Трои ради такой женщины, как эта. Любуясь ее наготой, он с изумлением подумал: «Как среди ядовитых колючек этого дикого острова мог вырасти такой изысканный цветок?»
Внезапно красавица заговорила:
– Вместо того чтобы стоять и пялиться на меня, лучше бы помогли мне справиться с этими проклятыми крючками, черт бы вас подрал.
Герцог тяжело вздохнул. Прекрасное видение, казалось, исчезло. Улыбаясь собственным фантазиям, он принялся застегивать крючки на спине у девушки. Господи, конечно же, она ничем не напоминала застенчивую дочь какого-нибудь провинциального графа. Перед ним – дочка Бо Билли, и она так же похожа на нежный цветок, как гремучая змея. И все же теперь девица казалась весьма соблазнительной – этого нельзя было не признать. Отступив на шаг, Томас невольно залюбовался ее изящной шейкой. Блу же подняла к макушке волосы и закрутила их в узел.
– Ну как? – спросила она, поворачиваясь к своему мучителю. – И как мне потом избавиться от всего этого такелажа?
– Блузетт… – Голос Герцога прозвучал неожиданно глухо. – Блузетт, пожалуйста, ничего не говорите. Просто стойте вот так, как стоите… и молчите.
– Молчать? Вот дьявольщина. Даже в королевском дворце меньше всяких нелепых правил, чем у вас!
Она была необыкновенно хороша собой. Пламя свечей отбрасывало золотистые отблески на ее высокую грудь и изящную шею; волосы же Блу переливались, словно черный шелк. Если бы такая красавица появилась в Лондоне, она, безусловно, покорила бы всех своей красотой. Впрочем, ей пришлось бы, наверное, немного припудрить нос, чтобы скрыть крошечные веснушки. Возможно, тронуть румянами щеки и подкрасить губы. Ох, какая жалость, что эта женщина совершенно лишена вкуса и воображения.
Представив себе Блу в окружении лондонской знати, Томас невольно улыбнулся. Вот что способны сотворить кусок мыла да несколько ярдов шелка. Медный грош вдруг обернулся сверкающей золотой монетой. Но позолота скоро сотрется. Если верить этой девице, сегодня она вступила в поединок и одержала победу над противником. В этом и заключается ее жизнь. Завтра она снова наденет свой излюбленный наряд и вернется к привычным занятиям, до которых ему нет решительно никакого дела. И уже через неделю от нее опять будет исходить невыносимая вонь, а ее прекрасное лицо покроется свежим слоем грязи и копоти.
– Скажите, Герцог, не могли бы мы все же приступить к делу? Ну пожалуйста… Согласитесь, я была достаточно терпелива…
Тут он вдруг впервые заметил, что девушка нервничала – ее пальцы сжимались и разжимались, а в глазах появился страх. Да, Блузетт явно побаивалась предстоящего, хотя пыталась скрыть это, причем весьма неумело. Тут Томасу неожиданно пришло в голову, что она, быть может, действительно девственница. Неужели подобное возможно? Но если это действительно так, то тогда он, как джентльмен, обязан проявить такт и внимание, пусть даже здесь, на острове, никто не знает, что это такое. А потом ему в голову пришла другая мысль: «Возможно, вскоре Блузетт Морган будет встречать матросов на берегу вместе с другими женщинами…» Как ни странно, эта мысль опечалила Томаса.
– Сколько вам лет? – спросил он неожиданно.
Блу со вздохом закатила глаза.
– Почти девятнадцать. А вам сколько?
– Почти тридцать.
– Вполне достаточно, чтобы знать, как это делается. – Она склонила голову к плечу и с подозрением посмотрела на Герцога. – Вам ведь доводилось спать с женщиной прежде, правда? Или я у вас первая? Если так, то тогда, конечно…
Томас запрокинул голову и громко расхохотался.
– Моя дорогая Блузетт, я лишь пытался получше узнать вас. Вы ведь сами этого хотели, не так ли? Поскольку это ваш первый опыт, я подумал: если бы вы не были так напряжены и сумели расслабиться…
Блу издала такой громкий вопль, что Томас невольно вздрогнул.
– Я не хочу расслабляться! Я хочу поскорее покончить со всем этим! Я хочу стать настоящей женщиной, хочу наконец увидеть вас голым! Вы когда-нибудь прекратите ходить вокруг да около?!
– Я чрезвычайно польщен, мисс Морган. – Герцог с трудом удерживался от смеха. – Что ж, давайте и в самом деле прервем нашу беседу. – Он уселся на кровать и жестом пригласил Блу последовать его примеру. – Идите сюда. И захватите с собой вино.
– Наконец-то! Слава Богу! Теперь-то я могу снять с себя все это?
– Когда надо будет, я вас сам раздену.
Это звучало многообещающе. Радостно улыбнувшись, Блу подбежала к столу, подхватила два бокала для вина, сунула их под мышку и потянулась за бутылкой. Конечно, с Герцогом пришлось повозиться. Он оказался ужасным привередой, и на все его капризы ушла уйма времени. Но теперь, кажется, дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки, так что можно было надеяться, что в дальнейшем затруднений не возникнет. О Господи, да она уже не в силах ждать! Каждый раз, стоит ей заглянуть в его серые глаза или увидеть его чудесные губы – о, ее бросает в дрожь! А когда она теряет контроль над собой и начинает представлять, что произойдет дальше, ее колени становятся мягкими, словно морские водоросли, и ей кажется, что она вот-вот упадет. А тут еще это вино – стоит ли тратить на него драгоценное время?
Блу совершенно не хотелось вина, ей хотелось побыстрее приступить к тому, ради чего она пришла сюда. Бутылка выскользнула из ее пальцев. Она подняла руку – и бокалы упали на ковер. Бросив взгляд на Герцога, она подхватила свои пышные юбки и ринулась к кровати. Запрыгнув на Томаса, она повалила его на кровать и оседлала. Прижавшись к нему, она ощутила тепло его тела и почувствовала, как ее снова охватывает сладкая дрожь. Упершись ладонями в плечи Герцога, она уткнулась лицом ему в шею и шумно втянула носом воздух.
– О, мне так нравится ваш запах!
– Блузетт, это не лучший способ…
