лиц, угодных Краудеру, за что и получил вознаграждение — долгосрочный американский заём в начале 1923 г. Кабальные условия его так легко просматривались, что позволили одному кубинскому конгрессмену охарактеризовать заём как «новое звено в золотой цепи, приковывающей Кубу к колеснице Соединенных Штатов»{92}.
В феврале 1923 г. Краудер был назначен первым послом США в Гаване, которые возвели свою дипломатическую миссию в ранг посольства. Это назначение состоялось, несмотря на протест кубинского народа, по требованию ведущих американских банков, имевших свои капиталы на Кубе.
В 20-х годах на острове заметно растут антиимпериалистические настроения. Это объяснялось, во-первых, беззастенчивой политикой Соединенных Штатов, во-вторых, общим революционным подъемом, охватившим мир после первой мировой войны под воздействием Великой Октябрьской социалистической революции. «Славная Октябрьская революция 1917 г… — отмечал Ф. Кастро, — стала событием, сыгравшим в дальнейшем решающую роль в судьбах нашей родины»{93}.
Принявшее гипертрофированные формы закабаление страны североамериканским империализмом стало вызывать тревогу не только у людей, сохранивших верность идеалам освободительных войн XIX в., но и у тех, кто считал себя «вне политики».
В 1923 г. на политической арене Кубы появляются молодежные группы, отражавшие настроения сторонников радикальных перемен. Наиболее значительную роль сыграла в те годы «группа тринадцати», или «группа Минористов», среди участников которой находились ставшие впоследствии известными деятелями культуры Хуан Маринельо, Хосе Сакариас Тальет, Луис Гомес Вангуэмерт, Эмилио Роиг де Леучсеиринг и др. Возглавлял группу молодой поэт и адвокат Рубен Мартинес Вильена — один из составителей ее манифеста. В манифесте «минористы» выступали против проникновения империализма США в общественную жизнь, экономику и культуру Кубы, высказывались за латиноамериканскую солидарность в борьбе с этим явлением, критиковали господствовавшие в стране буржуазные порядки.
В том же году известный кубинский ученый и видный общественный деятель Фернандо Ортис создал другую организацию, близкую по занимаемой позиции к «группе минористов», — Хунту национального гражданского обновления.
Особо заметное место в общественной жизни страны в те годы занимало Движение ветеранов и патриотов, выступавшее с широкой программой политико-административных реформ. Однако участие в Движении консервативных элементов, ставивших в качестве первоочередной цели свой приход к власти, привело к некоторой утрате влияния этой организацией. Новую жизнь Движение обретает после того, как в него входят многие члены «группы минористов» и оно получает название Национальная ассоциация ветеранов и патриотов. Наиболее радикально настроенные члены Ассоциации предпринимают попытку восстать против правительства Сайяса. Однако президент, использовав поддержку США и прибегнув к обычным для него хитрым маневрам, добивается роспуска организации и преодоления назревавшего политического кризиса.
Несмотря на выдвижение наиболее радикальным, молодежным, крылом Ассоциации и другими политическими организациями довольно прогрессивных экономических требований, в их программах еще отсутствовало единство требований экономических и политических. Исключение в этом отношении представляло развернувшееся в том же 1923 г. студенческое движение за университетскую реформу, которое возглавил Хулио Антонио Мелья — основатель Коммунистической партии Кубы[3].
Возникновение перечисленных движений и организаций в 20-х годах на Кубе представляло собой не случайное явление. Оно было порождено всем историческим развитием страны, той ситуацией, которая складывалась на острове. Вот как охарактеризовал ее Ф. Кастро: «Прогнившие правительства и американские интервенты, которые господствовали в первые десятилетия существования республики, находившейся во власти неоколониализма, отдавали богатства страны в руки иностранных хозяев… То, что было завоевано в героических битвах 1868 и 1895 гг., оказалось утраченным. Смелый и мятежный народ, поразивший мир своими патриотическими подвигами, был вынужден влачить на своей собственной земле жалкое существование, как пария»{94}.
Начавшийся кризис экономики, крайняя дискредитация провозглашенной в 1902 г. республики и возникшая в связи с этим оппозиция со стороны широких слоев кубинского населения сделали 1920–1925 гг. переломным периодом в истории Кубы, чему в значительной степени способствовало также развертывавшееся в те годы движение кубинского рабочего класса.
КРАСНЫЕ ЗНАМЕНА ПРОЛЕТАРИАТА
Начав с чисто экономических требований, рабочее движение постепенно переходило к требованиям политическим, становясь важным фактором в антиимпериалистической борьбе кубинских патриотов. Выше уже говорилось о создании первых рабочих организаций на острове, однако их деятельность зачастую отличалась непоследовательностью, что объяснялось политической отсталостью пролетариата, заметным влиянием в его рядах анархизма и анархо-синдикализма. И все-таки кубинскому пролетариату удалось одержать ряд значительных побед даже в те годы (в 1916 г. завоевали право на 8-часовой рабочий день каменщики страны, годом раньше добились прибавки к заработной плате рабочие сахарных заводов).
Видную роль в развитии рабочего движения на Кубе, как уже указывалось, сыграла Октябрьская революция в России. Однако на далеком от нее острове, отмечал видный общественный кубинский деятель X. Маринельо, «важное значение революции 1917 г. было понято не сразу. Многие даже политически сведущие люди… не могли оценить истинную природу и масштабы этого события»{95}. Но, несмотря на удаленность Кубы от России и всевозможные препоны, чинившиеся распространению правды о Стране Советов кубинской и американской буржуазией, идеи Октября, учение Ленина проникали на остров.
Распространение идей Октября на Кубе способствовало спаду анархистского влияния в рабочем движении, сплочению рядов пролетариата.
По мере роста рабочих выступлений правительство усиливало репрессии против них. Особой суровостью отличались меры президента Менокаля. В мае 1918 г. были запрещены рабочие собрания, многие рабочие активисты брошены в тюрьмы, некоторые высланы из страны. За все это Менокаль получил в народе прозвище «кубинский кайзер».
Наиболее значительным выступлением пролетариата явилась стачка гаванских портовиков в ноябре 1918 г., поддержанная всеобщей забастовкой трудящихся столицы. Несмотря на применение властями вооруженной силы (полиция стреляла в забастовщиков, вышедших на демонстрацию), портовики добились полного удовлетворения выдвинутых ими требований.
Ранее, в мае того же года, кубинский пролетариат торжественно отметил 1 Мая{96}. На митинге в гаванском театре «Пайре» собравшиеся приняли «Приветствие народам России». Движение солидарности с Советской Россией охватывало все более широкие слои кубинских трудящихся и становилось своеобразной формой классовой борьбы.
Красные пролетарские знамена не раз полыхали под кубинским небом и в 1919–1922 гг. Усиливался процесс политической радикализации широких слоев населения, захвативший даже отдельных представителей властей. Так, в небольшом рыбачьем поселке Регла[4] алькальд (глава местного муниципалитета) Антонио Бош Мартинес издал 25 апреля 1921 г. декрет, объявлявший 1 Мая нерабочим днем на территории всего муниципалитета «в знак уважения… к рабочему классу и в знак сочувствия тому духу солидарности, который находит свое выражение в этом знаменательном дне», — говорилось в документе{97}.
В этот период растет тяга рабочих к единству. В 1920 г. создается Федерация рабочих Гаваны. В учредительном собрании Федерации приняли участие представители 18 рабочих организаций столицы. Собрание решило всемерно содействовать созыву нового Национального рабочего конгресса с целью организации Всеобщей конфедерации труда. Федерация сыграла видную роль
