действительно «дал» войну.
Вопреки заявлению конгресса США (19 апреля 1898 г.) о том, что народ Кубы по праву должен быть свободным и независимым и что США готовы предоставить ему самоуправление после установления на острове мира{73}, американские войска не только высадились на Кубе, но и ввели там с января 1899 г. оккупационный режим.
Началась война за передел мира, война империалистическая как со стороны Соединенных Штатов, пытавшихся захватить колонии, так и со стороны Испании, стремившейся удержать в колониальной зависимости Ky6yj Филиппины и Пуэрто-Рико{74}.
Успешной высадке американского десанта способствовала поддержка операции с берега Освободительной армией, которая приняла на себя основной контрудар испанских войск (армия США была хуже вооружена, чем испанская, мало приспособлена к климатическим условиям острова и не отличалась боевой выучкой). Испанский генерал Л. Линарес, командовавший обороной Сантьяго-де-Куба, отмечал: «Без помощи кубинцев янки никогда бы не смогли высадиться. Помощь восставших была велика…»{75}. Однако после сдачи города вместо испанского флага на губернаторском дворце был поднят американский. Командующий американской армией генерал Шафтер запретил кубинцам войти в город, оставив там на своих местах всех испанских чиновников.
Все это помогло патриотам увидеть истинные цели американских «союзников». Генерал Гарсиа направил Шафтеру письмо, в котором писал: «Я искренне сожалею, что более не могу выполнять приказания моего правительства, обязавшего меня действовать заодно с Вашими войсками, и поэтому я увожу своих соратников в глубь острова»{76}. Одновременно Гарсиа подал генералу Гомесу прошение о своей отставке. Главнокомандующий прекрасно понимал Гарсию, ибо он также не проявлял никакого желания вести переговоры о сотрудничестве с оккупантами, тем более что Освободительная армия была вполне боеспособной.
На дальнейшее поведение Гомеса и других честных военачальников, не искушенных в серьезной политике, заметное влияние оказали такие политические деятели, как Эстрада Пальма и его единомышленники по Правительственному совету. Эстрада Пальма, будучи в то время руководителем Кубинской революционной партии, счел возможным объявить о ее роспуске 21 декабря 1898 г. Кубинские патриоты понесли непоправимый урон: они лишились в довольно критический момент для дела освобождения своего главного мобилизующего и руководящего политического центра. Именно следуя примеру упомянутого «революционера» и не видя перед собой ясной дальнейшей цели, Гомес подписал приказ о роспуске Освободительной армии — ведь Правительственный совет республики, пытаясь найти общий язык с американским командованием, предложил армии прекратить всякие военные действия. Тем самым был допущен серьезный политический просчет: страна отдавалась во власть оккупантам без получения со стороны США каких-либо гарантий по обеспечению независимости Кубы.
Сильное давление в момент принятия решения о роспуске армии патриотов оказал на Гомеса эмиссар президента США Роберт Портер, который сумел добиться согласия Гомеса на такой шаг, пообещав выплатить Освободительной армии 3 млн. песо для оказания помощи ее бойцам.
Однако решающими здесь были, конечно, иные факторы и среди них переход на сторону оккупантов имущих слоев кубинского общества. Как справедливо указывает советский историк Л. Ю. Слезкин, «в выборе между республикой, зависимой от США, и республикой, которая могла родиться только в чрезвычайно трудной и разорительной войне с американцами, слабая кубинская буржуазия в большинстве своем согласилась на первое»{77}.
«СОЗРЕВШИЙ ПЛОД»
1 января 1899 г. последний испанский солдат покинул территорию острова Куба. Там устанавливался военно-оккупационный режим США. Военную администрацию возглавил генерал-губернатор Л. Брук, которого на этом посту в декабре того же года сменил убежденный аннексионист Л. Вуд.
В качестве основной задачи, которую поставили перед ним правящие круги Вашингтона, была задача постепенного превращения Кубы в колонию США. Подобная политика осуществлялась как путем экономического закабаления, так и идеологического проникновения.
К 1903 г. инвестиции США достигли на острове 108 млн. долл.{78} Приток американских капиталов увеличился в главные отрасли кубинской экономики — сахарную, горнорудную и табачную. В руках североамериканских предпринимателей оказалось около 10 % земельной площади{79}. В стране возникли благоприятные условия для создания огромных латифундий, принадлежащих компаниям США.
Развитие самостоятельной кубинской экономики заметно подрывала и торговля Кубы с Соединенными Штатами: пошлины на американские товары были низкими, а на товары кубинского экспорта — высокими.
Придавая большое значение идеологической обработке населения острова, особенно молодежи, оккупационные власти провели реформу образовательной системы по американскому образцу. В учебных заведениях Кубы в обязательном порядке стали преподаваться английский язык и история Соединенных Штатов, появились переведенные с английского языка учебные пособия и другая литература, изданная в США и пропагандировавшая американский «образ жизни».
В апреле 1900 г. на Кубе был опубликован избирательный закон, подготовленный оккупационной администрацией. На основании этого крайне антидемократического закона, лишавшего права голоса большинство населения острова, прошли выборы в местные органы власти — муниципалитеты. Спустя несколько месяцев состоялись выборы в Учредительное собрание, которое должно было принять конституцию. По настоянию американских властей много внимания при обсуждении конституции Учредительное собрание уделило вопросам отношений между правительством США и Кубой.
Согласно основному закону, принятому в феврале 1901 г., Куба провозглашалась независимым государством с республиканской формой правления. Главой государства являлся президент, имевший право утверждать и отвергать законы, созывать и распускать национальный конгресс. Одновременно президент являлся и главнокомандующим вооруженными силами. Он был подсуден лишь Верховному трибуналу республики, состав которого подбирался и назначался… им самим.
Конгресс, осуществлявший законодательную власть, состоял из сената и палаты представителей. Конституция декларировала основные буржуазно-демократические свободы, избирательное право для лиц мужского пола, достигших 21 года.
Вопрос о будущих взаимоотношениях между двумя государствами, крайне важный для Кубы, был перенесен в специальную комиссию Учредительного собрания. Испытывая на себе сильное давление американской администрации, комиссия приняла некоторые условия, содержавшиеся в специальном письме министра обороны США Э. Рута{80}.
Однако американским империалистам этого показалось мало. Председатель комиссии конгресса США по делам Кубы О. Платт предложил обусловить вывод с острова американских оккупационных войск принятием Кубой восьми условий, которые конгресс подтвердил 2 мая 1901 г. Они вошли в историю как «поправка Платта»{81}. Важнейшим положением поправки было предоставление США права на интервенцию на Кубу в любой момент, когда те сочтут это необходимым, что практически лишало кубинцев возможности проводить более или менее самостоятельную политику.
Несмотря на первоначальную позицию, состоявшую в отказе удовлетворить требование американцев о внесении упомянутой поправки в текст кубинской конституции. вопреки широкому народному протесту, Учредительное собрание все же поддалось грубому давлению и 12 июня 1901 г. включило «поправку Платта» в основной закон республики в виде дополнения.
Оценивая значение этой политической победы Соединенных Штатов, Л. Вуд писал: «Остров абсолютно в наших руках, он подлинный придаток Соединенных Штатов, и, как таковой, он зависит от нашей милости… Думаю, что
