Соня схватила «лягушку» и перевернув ее прижала чеку пальцем, затем достала из кармана предохранитель и завинтила его на место.
— О-ох… — Выдохнули пираты одновременно.
— Так она, сука, нас всех, чуть не угробила!.. — Заорал пришедший в себя Тони Хариер и подхватив с пола разводной ключ, бросился на девушку.
Он сделал только два шага и получил в живот пулю. Посмотрев, как он корчится на полу, Соня опустила пистолет и сказала:
— Мы же договорились — обращаться как с равной…
Когда Ди Пенте доложили о происшествии в машинном отделении он рассудил, что такой человек, каким оказалась Соня, стоит дороже, чем Тони Хариер и разрешил ей остаться в команде.
После этого никто не посмел напомнить девушке о ее прежней жизни. Она завоевывала авторитет в лихих абордажных боях и не избегала внутренних пиратских разборок.
На ее теле множилось количество шрамов и вместе с тем росло влияние на пиратов. Вскоре ее статус приравнивался к уровню бригадира. Однако небольшую команду, как положено бригадиру, капитан, Соне, не дал. Ди Пента хорошо помнил, кто такая Соня. Он все помнил и понимал, что несмотря на свои пиратские заслуги, девушка навсегда останется ненавидеть его.
Несмотря на посеченное шрамами лицо и пару выбитых зубов, ее походка, по-прежнему, оставалась легкой и стремительной. Коротко остриженные вороные волосы оставались густыми и не потеряли своего блеска. Ди Пента знал, что теперь Соня живет с Резником и даже испытывал, что-то, вроде ревности.
— Неужели ты не рада, что мы, наконец, вернемся к старой работе?.. Мне казалось, тебе это нравится…
— Иногда нравилось, а иногда, не очень…
— Тогда почему ты не уехала. Тебе одной, в виде исключения, было разрешено вернуться домой… Чего же ты хочешь, кроме того, чтобы пристрелить Ди Пенту?..
Соня бросила на капитана быстрый взгляд и он понял, что попал в самую точку.
— Пойду я, капитан, а то меня на сортировке люди заждались.
14
Экипажи «Фучихана» и «Окуня» были радостно возбуждены известием, разносимым Руби Резником и старые ветераны приходили в каюту к капитану с личными поздравлениями.
На другой день, на общем собрании бригадиров, было решено не прекращать бизнес с фитисом и зерном, но делать это в меньших масштабах.
Охоту, было решено, начать с северного узла — пересечения транспортных путей Северного района. Он находился на достаточном удалении от стоянку «Фучихана», к тому же, был напичкан навигационными спутниками. Спутники засоряли эфир и делали сигналы, подвигшихся нападению кораблей, едва различимыми.
Самой большой проблемой, на собрании бригадиров, оказалось обсуждение кандидатур в первую экспедицию. Требовалось отобрать сто пятьдесят человек из, почти, пятисот добровольцев.
Обсуждение было жарким и несколько раз едва не доходило до драки. Усилиями Ди Пенты и его помощника Кубасая, консенсус, наконец-то, был найден и бригадиры разошлись, чтобы подготовить своих людей к предстоящему рейду.
На следующее утро «Окунь» отправился в путь.
За два дня предстояло преодолеть большое расстояние и постараться не внушать подозрение встречным судам.
— Эй, борт 234–45-«Юла», скорректируйте свой курс на четыре секунды, вы отклонились от утвержденного фарватера… — Раздался голос дежурного, одной из навигационных станций.
— Просим прощение, сэр, немного барахлит визиограф… — Нашелся Жан Лурье.
— Рекомендую зайти на регулировку, иначе вы можете нарваться на большой штраф… Лучше всего это делают в «Таккинен плайс сервис»…
— Большое спасибо, сэр, мы так и поступим. — Ответил Лурье и повернувшись к своему напарнику Тедди Санстрему добавил. — Небось этот Таккинен приплачивает дежурному за рекламу своей лавочки…
— Жалования, бедняге, не хватает…
— Надо связаться с Ди, — сказал Лурье, — пусть принимает меры, а то мне так до самого северного узла брехать придется…
— Капитан?.. Это Лурье… Вы слышали?..
— Да, Жан, — отозвался Ди Пенто, — имел удовольствие. Ты брешешь так же складно, как и раньше…
— За это, конечно, спасибо, но что за собачий хрен у нас вместо штурмана?..
— На совете бригадиров его рекомендовал Кубасай, говорил, что и ты был бы не против…
— А как его имя?.. Интересно узнать, раз я был бы не против…
— Абу Сайз…
— Абу Сайз?!. Капитан, да его и близко нельзя подпускать к штурманской!.. Да он…
— Не бухти, Жан… Его уже заменили. На Билли Свинопаса…
— А, ну тогда я спокоен. Билли свое дело знает…
— У тебя ко мне все?..
— Понял, капитан, исчезаю…
Распрощавшись с Лурье, Ди Пента связался с боевой частью.
— Перовский?..
— Слушаю, сэр…
— Как ты там?.. Как напарник?..
— У нас все нормально, сэр. Мистер Бондик схватывает все на лету.
— Какой он тебе мистер?.. Зови его «каналья Бонд». Он ведь сам напросился к тебе в ученики — старый мешок. И чего ему, приспичило, учиться на старости лет?.. Он мой давнишний друг, поэтому я пошел ему навстречу…
— Должен заметить, сэр, что мистер… э… Бонд, очень живо интересуется артиллерийскими системами и учить его одно удовольствие.
— Ну ладно, ребята, похоже вы поладите. Всего хорошего…
После боевой части Ди Пента связался с Кубасаем, который, обычно, возглавлял вторжение на корабль-жертву.
— Кубасай слушает… — Раздался хриплый голос Первого помощника.
— Пьяный что ли?..
— А, кэп, это ты… Да понимаешь, зуб меня измучил, зараза — ноет и ноет. Так я его спиртом полоскаю. Есть такое хорошее средство: берешь спирт…
— Это средство я знаю, только в конце спирт надо не глотать, а выплевывать… — Напомнил Ди Пента.
— Выплевывать спирт?!. Да ты что, Ди, издеваешься?..
— Ладно, давай о деле. Как люди?..
— Да ты не беспокойся, ребята чувствуют себя превосходно. Все в приподнятом настроении…
— Меня волнует не их настроение, а то, в какой они форме… Первую четверку отобрал?..
— Еще нет, Ди, но время-то еще есть…
— Короче так, Вова, — голос Ди Пента стал жестким и властным, как в прежние времена, — сейчас идешь и расписываешь людям их места. Через полчаса и сам спускаюсь в трюм и все проверяю. Если люди будут мне мямлить что-то невразумительное, я тебя пристрелю собственными руками и назначу нового помощника…
Когда Ди Пента появился в трюме, Кубасай проводил последний инструктаж. Увидев капитана, он улыбнулся, почти трезвой улыбкой, и подойдя к Ди Пенте ближе, окатил его волной спиртовых паров.
— Сэр, весь личный состав в курсе — можете проверять…
Капитан ничего не ответил. Он прошел вдоль рядов вооруженных пиратов и нашел, что среди них много тех, кто уже в прошлом не раз ходил на захваты судов.
— Ладно, народ и вижу, в основном, бывалый. Кто в четверке?..
— Вот, — показал рукой Кубасай, — самые крепкие ребята.
Действительно, авангардная четверка выглядела вполне убедительно. Все парни за два метра ростом. В тяжелой броне и вооруженные армейскими «каскадами», они выглядели, как боевые машины.
— Откройте, забрала. — Приказал Ди Пента.
Пираты выполнили приказания и капитан сразу узнал двоих из них.
— Ага, Бибо и Тушка здесь, значит я спокоен…
Бибо и Тушка радостно заулыбались, довольные, что капитан Ди, помнил их былые заслуги.
— А эти ребята, кто они?..
— Это Лесоруб и Ерш. Они работали у Ниньо Гомеса, пока его не…
— Понятно. По виду, вроде, то что нужно… Хотя, подозреваю, что ничего подобного нам не противопоставят… Ну, хорошо, Кубасай, всем увиденным я удовлетворен. Пусть люди отдыхают, а ты бы лучше таблетками лечился, чем спирт глушить.
— Так я, капитан, и таблетки тоже… В смысле не брезгую… — Расплылся в улыбке Первый помощник.
Ди Пента хотел ему что-то сказать, но потом подумал, что это пустая трата времени. Ведь Кубасай стал спиваться от скуки, когда больше не имел возможности заниматься разбоем, а в этом была вина и самого Ди Пенты.
15
Через тридцать часов полета, когда стали появляться первые спутники-лоцманы и навигационные станции, Жан Лурье осуществил первый пеленг:
— Капитан, грузовая калоша RG-17 с грузом тюленьей кожи. Нам нужен такой груз?..
— Груз хороший, но у нас нет канала для его реализации. Пусть идет на все четыре стороны…
Спустя полчаса Лурье снова подал голос:
— Прогулочная яхта, капитан…
— «Летучий голландец»?..
— Нет — «звезда», но очень богатая. Идет на двух двигателях «сильвер-динамик ВХ»…
— Все равно не нужна. В ней сидит, какой нибудь, барон, а хватать его ради выкупа — дилетантская работа. Возни много, денег мало.
— О'Кей, поищем еще…
По мере того, как капитан Ди беседовал с Жаном Лурье, он заводился все сильнее. Ди Пента чувствовал, что к нему возвращается то ощущение безграничной силы и могущества, которое он, почти, забыл. «Сегодня я обязательного, кого нибудь, убью. Лично убью. Уже сегодня…»
