— Ты, мерзкий… — ринулся к нему Рон, но в этот момент Поттер ухватился за него, чтобы не упасть.
— Не нужно, — посоветовал Гарри, вихляя из стороны в сторону. — Он не стоит того, чтобы ввязываться в неприятности.
— Не уверен, — сердито буркнул Уизли, слегка присмирев.
Остальные студенты давно вернулись в замок. Солнце опустилось за горизонт и наступила тишина. На темнеющем бархате неба появились первые яркие звезды и тени удлинились, заставив гриффиндорцев занервничать и ускорить шаг. Пока те настороженно оглядывались, Драко старался не показывать собственную нервозность. Когда они приблизились к дверям замка, он слегка отстал от спутников и оглянулся. Деревья и поверхность озера серебрились в лунном свете, резкий ветер зло жалил лицо. На мир опустилась морозная ночь, и Драко от всего сердца понадеялся, что его друзей где-то посреди ледяной пустыни согревает не только зачарованная одежда.
Тихий гомон голосов вернул его к настоящему, и он вошел в главный холл замка, где остальные студенты как раз снимали перчатки и стряхивали снег с мантий. Все как один уставились на него и зашептались. Он абсолютно точно знал, на кого похож в этот момент, стоя в дверях в черной долгополой мантии с поднятым капюшоном, скрывающим лицо. Знал, что каждый из них видел на картинках в своих детских книжках, знал, что сейчас он как никогда походит на изображение одного из тех самых темных магов, которые приходят в дома по ночам, погружают семьи в зачарованный сон и крадут младенцев из колыбелей.
Их страх заставил его улыбнуться, но небывало живая память о бешеной толпе из снов быстро стерла улыбку.
— Сюда, — сказал он Поттеру, направляясь в боковой коридор.
— Притормози, — попытался встрять Уизли, но Драко резко оборвал его:
— Никаких наблюдателей, — и едва слышно, чтобы только эти трое могли слышать, прошептал. — Если ты не собираешься участвовать.
Гермиона заинтересованно шагнула ближе, но сдавленный окрик Уизли остановил ее. Чуть заметно улыбнувшись, Драко повернулся и ушел. Он знал, даже не оглядываясь, что Поттер следует за ним. В тишине шаги были хорошо слышны.
Только отойдя на безопасное расстояние от главного холла, Драко глубоко вздохнул, откинул капюшон и позволил себе расслабиться. Как он тосковал по Винсу, Грегу и Пэнси в этот момент! Драко отчаянно нуждался в своих друзьях.
— Почему они это делают? — полюбопытствовал нагнавший его Поттер.
— Таращатся на меня как на дикого зверя, ты имеешь в виду? — сухо уточнил слизеринец. — Ты что, в детстве сказок не читал?
— Вообще-то нет, — медленно ответил Поттер. — Так, несколько историй в начальной школе. А что?
— Не знаю, что за маггловский бред ты читал, но в волшебных историях обычно говорится об отважном светлом герое, убивающем темных магов и спасающем детей и прекрасных девушек, — притворно-легкомысленно начал объяснять Драко. — И о нас, бездушных монстрах, живущих в темных пещерах вдали от солнечного света. Но когда восходит луна, мы покидаем наши убежища и пожираем несчастных заблудших путников. Темных магов всегда можно узнать по длинным черным мантиям с низко надвинутыми капюшонами — они больше походят на тени, чем на людей. Колдуны всего лишь ловят путников и едят их, а вот ведьмам повезло больше — они до беспамятства загоняют скот и лошадей и не гнушаются получать удовольствие со спящими мужчинами, — Драко взглянул на Поттера, чтобы убедиться, что тот слушает. — Обязательно посмотри книжки с картинками — очень познавательно.
Гарри ничего не ответил, и Драко повел его дальше по пустынным коридорам, мимо почерневших портретов. Наконец Поттер спросил:
— Хоть что-нибудь из этого правда?
— Даже в самой гнусной лжи есть крупица правды, — произнес слизеринец, вспомнив ход из кабинета отца в тщательно спрятанную пещеру. Он ни секунды не сомневался, что задолго до появления особняка его предки жили в том, самом первом укрытии. — Я не читал «Пророк» после того, как добрался сюда, но, думаю, все уже знают кто я. Естественно, они будут пялиться.
— Может, им просто любопытно. Особенно после известия, что ваше поместье уничтожено, — произнес Поттер. — В «Пророке» сообщили не так уж много. Дамблдор тоже ничего не рассказывал, так что наверняка о случившемся никому неизвестно.
Резкое эхо шагов позади заставило юношей обернуться. Запыхавшаяся Грейнджер поравнялась с ними и остановилась, пытаясь отдышаться. Поттер удивленно улыбнулся — он явно был рад подруге. Драко скривился.
— Что ты здесь делаешь? — холодно поинтересовался он. — Я предупреждал…
— Чтобы мы не ходили следом, если не хотим участвовать, — упрямо заявила девушка. — А я хочу.
— Гермиона… — начал Гарри.
— Я не оставлю тебя одного с ним, — перебила та. — И потом, я хочу это видеть.
— А что насчет Уизли? — скептически поинтересовался Драко. — Он не горел желанием тебя отпускать.
— С ним я потом разберусь, — отрезала Грейнджер. — Ну, мы будем что-нибудь делать, или ты собираешься стоять и спорить всю ночь?
Вместо ответа Драко повернулся и повел гриффиндорцев по лабиринту коридоров, пока они не достигли подземелий. Он невольно прислушивался, как Грейнджер рассказывает Поттеру о привычке замка менять интерьер, о том, как классы, комнаты и коридоры теряются и находятся вновь годы спустя.
— Вообще-то, — вдохновенно вещала девушка, — многие портреты признаются, что понятия не имеют, где их собственные холсты. Однажды они отправились в гости, замок изменился и они потерялись.
— И где они теперь находятся? — удивился Гарри.
— Там, где им нравится, я думаю. Большинство картин, где проходят вечеринки, сначала были просто пейзажами, — ответила Грейнджер, поглядев на почерневшие холсты и поежившись от вида потрескавшихся, неровных, пустых поверхностей. — Полагаю, они не вернулись бы, даже если бы и знали, куда.
— Просто не хотят уходить с вечеринок, — заметил Драко, поворачивая в извилистый проход. — В конце концов, этот коридор непосредственно сообщается с главным холлом. Так что неизвестно, на самом ли деле они потерялись, или же просто никто не хочет признавать, что эта часть замка существует. А, Грейнджер?
— Что? Конечно же, она существует, — раздраженно отозвалась та. — Мы в ней находимся!
— Да, но это вроде Дрянн-аллеи, — ехидно усмехнулся Драко. — Все знают, где она, но никому не нравится о ней говорить.
Только девушка открыла рот, чтобы ответить, Гарри перебил ее:
— Нам незачем о ней говорить. Ничего хорошего там нет, только мерзкие ведьмы продают человеческие ногти, зубы и прочие гадости.
— Ногти, — принялся объяснять Драко, — если их правильно обработать, используются при лечении кожных заболеваний. Человеческие зубы, особенно клыки и резцы — превосходны для изготовления защитных амулетов.
— Правда? — ядовито переспросила Грейнджер. — Что-то я не встречала упоминаний об этом в учебниках ни по Зельям, ни по Чарам.
— Это потому, что, имея твой ноготь, я также могу создать куклу, которая высосет из тебя всю жизненную силу, — улыбнувшись, пояснил Драко. — А с помощью зубов… короче говоря, если они попадут не в те руки, от жертвы мало что останется.
Гриффиндорцы поморщились и промолчали.
Вместо того чтобы вести их в гостиную Слизерина, Драко выбрал пустующий класс неподалеку. Сломанные парты были отодвинуты к дальней стене, а на пыльной доске все еще виднелся полустертый рецепт забытого зелья. Открыв одну из наполненных в лесу банок, он вытряхнул на ладонь несколько желудей и осторожно выложил их на пол, чуть поодаль друг от друга.
— Первое, что вы должны усвоить, — произнес он, раскладывая крошечные плоды, — что темные заклинания сильно отличаются от тех, к которым вы привыкли.
— Дамблдор сказал, что они словно тени, — сказал Гарри. — И что на них уходит много энергии.
— Да, они отнимают много сил, — подтвердил Драко. — Я был таким уставшим, когда прилетел, именно потому что по пути мне пришлось использовать несколько заклятий.
— Чтобы избавиться от погони? — спросила Грейнджер.
Драко вспомнилось разбитое лицо Пожирательницы перед тем, как он убил ее.
— Не совсем. Темные заклятья похожи на тени потому, что ими очень трудно управлять. Лучший способ понять их — попробовать представить темную магию в виде мифической гидры. Отсеки голову, и вместо одной вырастут две, сделав ее сильнее.
Отойдя от гриффиндорцев, он направил палочку на ближайший желудь и шепнул:
— Risana, — с кончика палочки устремилась грязно-зеленая вспышка. Желудь словно вспух, из него поползли узловатые побеги, которые мгновенно переплелись между собой, потянулись вверх и скрутились в корявый ствол с неровным шаром на верхушке.
Вздохнув, слизеринец скептически оглядел свое творение. Прошло много лет с тех пор, как ему последний раз требовалась мишень, и эта получилась слегка кособокой. К его удивлению, на темно-коричневой поверхности даже появилась пара зеленых листиков — яркое пятно в серости кабинета.
