— Да, она сама говорила. Она добилась у шефини разрешения продолжать здесь лечение своих частных пациентов.
— А она ей не говорила, что дети кричат у нее как резаные?
— Блииин!..
Мануэль бросился к термальному бассейну и прыгнул в воду. Соня побежала за ним. Фрау Куммер исчезла, видна была лишь ее красная шапочка. Мануэль схватил утопающую и держал так, чтобы ее голова была над водой.
— Фрау профессор! — крикнул он. — Вы меня слышите? Блин, надо делать искусственное дыхание!
Старуха открыла глаза и торжествующе оскалила свои искусственные зубы:
— Еще чего!
Стеклянная дверь отъехала в сторону, и вошла Барбара Петерс в сопровождении рыжего мужчины в сером комбинезоне. Его рука была обмотана салфеткой.
— Господин Вепф обжегся кислотой. Кто-нибудь знает, что надо делать в таких случаях?
Мануэль оставил фрау Куммер в бассейне и пошел за противоожоговой мазью.
— Кто-то отравил фикус кислотой, — сообщила Барбара Петерс.
— Серной кислотой, — уточнил Вепф. — Запах как от вытекшей жидкости аккумулятора.
беатрис накачалась ботоксом
и как выглядит?
еще противнее что у тебя нового?
у нас убили фикус
кого?
цветок в холле убили?
серной кислотой и кто это сделал?
представления не имею
какие-то они шизанутые твои горцы
есть немного
Ив Монтан за рулем ползущего по опасной горной дороге грузовика, битком набитого канистрами с нитроглицерином… Оболочка взорвавшейся Суперновы 1979С,[12] видимая в рентгеновском диапазоне, за последние двадцать пять лет совсем не остыла… Найдена еще одна искалеченная жертва маньяка-живодера…
Соня выключила телевизор и погасила свет. Было еще рано, и ей совсем не хотелось спать, но она боялась опять увидеть сучки. Они опять могли ожить.
Она лежала и слушала тишину. Позвякивание металлических прутьев клетки под коготками Паваротти, чьи-то шаги, поскрипывание полов, шорох листьев за окном, глухие удары церковного колокола, отбивающие одну четверть часа за другой.
Звуки опять стали зримыми. На экране перед ее глазами позвякивание прутьев складывалось в светло-желтые шарики. Шаги рассыпались серо-коричневыми кубиками с размытыми очертаниями. Шорох листьев оставлял на «экране» серебряные линии, прочерченные по диагонали невидимой дрожащей кистью. А удары колокола искажали все эти образы, как зыбкая поверхность воды искажает дно на мелководье.
Соня встала, надела халат и подошла к окну. Она не видела, но чувствовала близость низко висящих туч и отвесных скал за ними. Ветер доносил запах навоза, кое-где еще лежавшего в кучах перед воротами хлевов. Ничего родного, умиротворяющего. Все было холодным и враждебным.
нужна доверенность на получение твоей корреспонденции
зачем?
заказное письмо
не принимай
вручат в принудительном порядке через полицию
ты не знаешь где я
врать полицейским?
полицейские тоже люди к тому же мужчины
Соня большим черпаком зачерпнула фангово-парафиновой[13] смеси из гряземешалки и вылила ее на противень. Черная лава медленно растекалась по поверхности. Соня тем временем зачерпнула следующую порцию.
Запах грязи напомнил ей ее будни в терапевтическом центре в Бад-Вальдбахе, где она оканчивала курсы повышения квалификации и каждый день работала в грязелечебнице. Ее пациентами были постояльцы одного из трех местных фешенебельных отелей. Женщины, которые слышали, что фанго помогает от целлюлита. Мужчины с растяжениями, полученными на площадке для игры в гольф.
В Бад-Вальдбахе она и познакомилась с Фредериком. Он заговорил с ней в деревенском баре, где она искала спасения от одиночества и скуки. У нее неважно складывались отношения с коллегами, к тому же она остро ощущала бесполезность своей работы. Ей хотелось помогать людям, которые действительно нуждались в помощи.
Фредерик угостил ее вином, они разговорились, и в какой-то момент она сказала:
— Мне уже осточертели эти молокососы с площадки для игры в гольф. Я хочу наконец увидеть нормального пациента — которому действительно требуется медицинская помощь.
Через два дня Фредерик лежал у нее на массажной кушетке. Он желал фанговое обертывание. В связи с растяжением мышц. Полученным во время игры в гольф. Ее это позабавило, и она приняла его приглашение на ужин. О том, что он и в самом деле был заядлым игроком в гольф, она узнала лишь через несколько месяцев. Когда они уже были помолвлены.
Соня равномерно размазала на противне вулканическую кашу и, сунув его в термошкаф, принялась накладывать грязь на следующий. На этот день у нее не было назначено ни одного массажа. А фанговых обертываний или аппликаций еще никто ни разу не заказал со дня ее приезда.
Анна Бруин сидела за прилавком и разгадывала кроссворд в журнале. Положив поверх страницы листок чертежной кальки, она вписывала буквы мягким карандашом. Чтобы потом можно было продать журнал. Она не могла позволить себе такую роскошь — каждый раз жертвовать новым журналом.
Перед окном остановился огромный, покрытый пылью черный лимузин. Водитель вылез из машины и вошел в магазин. На нем был серый костюм с пуговицами до самого верха, напоминающий униформу. Он по-итальянски попросил пачку «Мальборо». Заплатив, он сразу же разорвал целлофан, открыл пачку и вынул из нее все сигареты, оставив лишь две штуки. Положив остальные на прилавок, он вышел из магазина.
Анна Бруин подошла к окну и посмотрела на улицу. В салоне лимузина сидел пожилой господин. Водитель протянул ему пачку. «Шофер, — подумала Анна Бруин. — Собственный шофер в форме». Она открыла дверь и проводила взглядом машину. У нее был итальянский евросоюзный номер.
Джан Шпрехер ехал на своей тарахтелке в деревню. У развилки на Кваттер ему попались навстречу два пешехода, явно возвращавшиеся с прогулки: молодая женщина и пожилой мужчина. Они шли прямо посредине дороги. Услышав треск мотора, они подняли головы. Шпрехер узнал женщину, которая приехала на карете в «Гамандер».
Он не стал сбавлять газ, у них было достаточно времени перейти на обочину. Что они и сделали.
Когда он проезжал мимо, женщина улыбнулась ему. Сам того не желая, Шпрехер ответил на приветствие. Правда, всего лишь скупым кивком, но ответил.
Он бросил взгляд в зеркало — не смотрят ли они ему вслед — и чуть не столкнулся с медленно выехавшим из-за поворота черным лимузином. Дорогая тачка. Итальянский номер.
Соня была единственным посетителем велнес-центра. Она как следует пропотела в римско-ирландских ваннах и проплыла два километра. Под неодобрительными взглядами фрау Феликс, которая сегодня дежурила в бассейне.
Потом спустилась вниз, к стойке портье, где ее уже ждала Мишель. Они договорились сходить в деревню.
У выхода им встретился господин Казутт, в форме и фуражке.
— А я думала, ночные портье в это время давно уже лежат в постели, — удивилась Соня. — Значит, я ошибалась?
— Нет, — ответил Казутт, — вы не ошибались. Но бывают экстренные случаи. — И, повернувшись к Мишель, сказал: — Ну вот, я пришел.
Та смотрела на него с иронической улыбкой.
— Я вижу, что пришли. Но зачем?
— Вот именно. Чтобы подменить вас.
— А с чего вы взяли, что меня нужно подменять?
— Мне позвонили из конторы.
Голос Казутта прозвучал уже на полтона выше.
— Из конторы? И что — сказали, что вы должны меня подменить?..
— Спросите сами.
Мишель вошла в дверь за стойкой портье.
— Я же пока еще не выжил из ума, — повернулся Казутт к Соне.
Через минуту Мишель вернулась, качая головой.
— Отсюда никто не звонил.
— Нет, звонил — мужчина.
— Он как-то представился?
— Нет. Сказал только: «Отель „Гамандер“».
— Ну, значит, кто-то подшутил над вами. Идите отдыхать, господин Казутт.
— Хороша шутка!
У Казутта был расстроенный вид. Соне стало его жаль.
— Раз уж он пришел, пусть бы подежурил часок, пока мы пообедаем, — предложила она.
— Зачем? В этом нет никакой необходимости. Если кто-нибудь приедет — позвонит в дверь. Мы всегда так делаем.
Они вышли из отеля, оставив растерянного Казутта посреди холла. Небо было серым, на скалах повисли клочья тумана. Перед отелем припарковался черный «Мерседес» представительского класса. На покрытой пылью задней дверце кто-то написал: «Миланский черт».
4
Чуть ниже Альп-Петча смутно темнели едва различимые верхушки сосен, которые только начали проступать на фоне бледного неба. В ясный день можно было бы увидеть контуры горной цепи с правой стороны долины. Кое-где в хлевах горел свет, звякали молочные бидоны и гудели электродоилки. Печально прокричал петух, где-то вдали эхом откликнулся другой.
