с валуна на валун. Вечером к нашему костру пришел повар с угощением, жареной форелью и передал, что хозяева просят гостей из Москвы через два дня посетить кавказское застолье. Арака, курдюк — все впервые.
Мы быстро привыкли к новым условиям жизни, собирали грибы, ягоды, лазили по горным склонам. Конечно, не обошлось без курьёзных случаев. Каждую ночь, свободно гуляющие ишаки, разбрасывали наши кружки, ложки, миски, оставленные у костра. В 3-х литровую банку сгущёнки набежали муравьи. Прежде чем подать молоко к кофе, мне приходилось их тайно вылавливать. Многие вещи для нас, городских, оказались необычными. Окружавший нас кустарник — реликтовый рододендрон. Сухие ветки его даже в дождь мгновенно загораются, как лучина. На территории лагеря рос куст, в который можно поставить продукты, и они не испортятся.
Поздний вечер у костра. За этой сказкой стоило забираться так далеко от городской суеты. На тёмном бархате небосвода мерцают яркие звезды, летучие мыши едва не касаются головы. Если в затухающий костер бросить сосновые шишки, они превратятся в огненные цветы.
Довольно далеко от нас в горах селение. Летом туда завозят продукты: муку, соль, сахар. Зимой дороги нет. Бывая в таких местах, задумываешься, почему там старики долго живут. Чистая вода, чистый воздух, свежее мясо, хлеб. А еще один ответ я получила, когда в бинокль смотрела на дорогу из селения. В одно и то же время по дороге медленно двигался старик в папахе и бурке. Иногда он останавливался, опираясь на посох, смотрел на дорогу, на снежные вершины гор. Эта неспешность, медленное течение жизни, вероятно, один из секретов долголетия.
К вечеру, когда небо темнело, и появлялись звезды, одна яркая звезда подходила к снежной вершине и медленно заходила за нее. Мне казалось, что это какой-то невидимый волшебник с фонарем обходил вершины гор.
Чудеса, как известно, не могут длиться долго. Пролетели две недели, лагерь разобрали и опять в Москву, в Москву!
Посреди скал
Вдоль скал по краю обрыва, поднимаясь все выше и выше, пробирается видавший виды маленький автобус. Куда, зачем едут эти 15 человек? Быть в Грузии и не посетить Бакуриани это все равно, что не попробовать хачапури. Чем выше поднимаемся, тем сильнее разыгрывается моя головная боль. Я уже не смотрю по сторонам и сижу, закрыв лицо руками. Резкий толчок и машина встала. Шофер попросил всех аккуратно, не торопясь покинуть автобус. Облака лежали у наших ног, как теплое пуховое одеяло. Заднее колесо было готово скользнуть в пропасть. Женщин отправили вперед, мужчины остались у машины. Вскоре автобус нас догнал и доставил к месту назначения.
Еще с 30-х годов двадцатого века — это горнолыжная база для наших спортсменов и место отдыха для советских чиновников. Порядок расселения показался нам очень странным. Мужчину и женщину нельзя было селить в одну комнату, даже если они муж и жена. Администратор, глядя в наши паспорта спрашивал: «Вы мужчина? А вы женщина?» Он разводил нас по разным комнатам, несмотря на штампы в паспортах.
Утром мы поднимались по канатной дороге, под ногами простирались альпийские луга. Изумрудная шелковая трава и море цветов.
Знакомясь с Боржомским ущельем, невозможно пропустить водолечебницу в Боржоми. Сюда съезжаются люди со всей страны. Часть отдыхающих с путевками и частично «дикари». Не все скважины с целебной водой облагорожены. Ключи с благотворной лечебной водой встречаются в ущелье с завидной регулярностью. Гуляя, наблюдаем такую картину. Лужа, глубиной примерно один метр до отказа заполнена барахтающимися в ней людьми. На краю лужи из трубы вытекает вода с сильным запахом сероводорода. Чтобы вода била фонтаном и орошала всех купающихся, пожилой мужчина поставил ногу на трубу и вода фонтаном била через пальцы. Второй петергофский Самсон. Из проходящей мимо группы молодежи кто-то крикнул:
— Дед, а ноги у тебя не больные?
Через минуту лужа была пуста.
Оставляя Грузию, увозишь в душе восторг. Какая сказочная, прекрасная, щедрая земля. Как звезды вспыхивают имена: Н.Брегвадзе, С.Чаурели, В.Чебукиани, Н.Ананиашвили, Г.Товстоногов.
Покидая Грузию, хочется петь:
— Расцветай под солнцем, Грузия моя.
Ломать не строить
Чтобы изучать историю — мало читать, смотреть фильмы, изучать карты. Нужно много ездить, летать, пройти по рекам и морям. А главное, ходить по лесам и лугам, по прозрачным березовым рощам и тихим деревням. Совсем рядом можно увидеть много интересного и загадочного. К старинной дворянской усадьбе поднимаемся по дороге, забирая все время в гору. По краям дороги стоят лиственницы. Откуда они здесь, кто их посадил, когда? Справа от дороги овраг, по дну его бежит ручей, кристально чистый и холодный. На пути ручья — плотина. На плотине угадываются какие-то буквы. Местные говорят, что хозяин усадьбы был швед, он и построил эту небольшую плотину. Поднимаемся выше и оказываемся перед средневековым замком. Вверх вздымается огромная круглая башня, к ней примыкает здание из красного кирпича, похожее на вокзал.
Узнаем у бабуль, второй день ожидающих хлеб, что это и есть вокзал. Швед мечтал из Сергиева-Посада протянуть железнодорожную ветку к этому вокзалу. Помешала революция. Швед уехал, а память осталась.
От бывшей усадьбы идут аллеи — липовая, березовая. Березовая аллея спускается к озеру, вода в нем чистая, отливает серебром. Больше всего пострадали лиственницы на самой широкой, третьей аллее. На их корнях стояли трактора и другая сельхозтехника. На землю проливалось масло, бензин. Деревья страдали, но жили. В конце аллеи лиственницы живые, яркие, изумрудные, с мягкими иголками и ароматными шишками. На месте усадьбы остался только фундамент. Рядом с усадьбой небольшая деревня: накрест заколоченный клуб, магазин, коровник и много пионерских лагерей вокруг.
В нынешние 90-е разрушили все, что было нашим достоянием. Корпуса пионерских лагерей стояли распахнутые настежь, окна побиты, унесли даже заборы и черепицу с крыш. На спортплощадках разбросаны искорёженные кровати. Матрасы, подушки на дне спущенного детского бассейна. Швед уехал, а память осталась — эти вековые аллеи. В разгар лета на сотни метров воздух напоен запахом липового цвета, а в березовую аллею входишь как в светлый храм, где даже нам, воспитанным комсомолом, хочется молиться, да не знаем, как. Вот такая живая история с географией.
Родина в сердце
Самолет летит в ночь. Ровно, уверенно работают двигатели. Под крылом, как драгоценные ожерелья проплывают города. В полночь приземляемся в Цюрихе. Аэропорт как стадион, только впереди мелькают красные и зеленые огоньки. Небольшой состав без водителя вывозит всех на площадь. Остаток ночи пролетел мгновенно, наутро мы уже в поезде, который уносит нас на юг Швейцарии, в Лугано.
По берегу огромного спокойного озера бульвары, магнолии в
