И – ничего, никакого самого маленького ответа, никакого даже «жди ответа, как соловей лета».
И была у нее только одна хорошая знакомая, совсем даже не подруга, Магда.
И ненавидела она этот город всеми силами. Не любила свою новую жизнь. И теперь не любила даже родителей.
Она очень скучала по Матеушеку, тосковала по собственному ребенку, а изображала, что счастлива. И Яцек как-то изменился.
Своим легким беспокойством, касающимся Яцека, она хотела когда-нибудь поделиться с Магдой, но Магда смотрела на нее, и в ее взгляде Сара не находила сочувствия, та только удивленно пожимала плечами.
– Я была бы спокойна, если бы у моего Петра была такая секретарша, – заявляла Магда. – О твоем муже это говорит лучше всего.
Ответ казался ей загадочным, только Сара поняла, что мужик, который вместо длинноногого молодого вампира берет на работу пожилую женщину, заслуживает уважения Магды. И нечего тут говорить о своих волнениях и, не дай бог, о том, что вот был бы ребенок…
Магда считала, что женщина должна состояться сначала как человек, а уж потом как мать, хотя еще ни разу не объяснила Саре, в чем разница.
Телефон разразился неприятным звонком. Сара быстро схватила трубку.
– Что ты хотела, Птичка?
Сара глубоко выдохнула. Пока есть Яцек – все имеет смысл.
– Магда приглашает нас сегодня вечером к себе на ужин.
– Ой-ой! Во сколько? Я хотел еще поехать в магазин купить какой-нибудь приличный чемодан. Ведь ты не хочешь, чтобы твой муж в самолете выглядел как последний…
Нет, Сара не хотела. Она не хотела вообще, чтобы он выглядел в самолете. Хотела, чтобы, возможно, он выглядел… в поезде, несущемся в Познань, а лучше всего, чтобы вместе с ней.
А больше всего хотела, чтобы он остался, чтобы было, как когда-то, чтобы они могли проводить те немногие свободные часы вместе. Чтобы он не был без конца усталый. И чтобы сделал ей маленького прелестного ребеночка, которого она могла бы любить безоговорочно.
– Будешь около семи?
– Хорошо, Птичка, – сказал Яцек и отключился.
Ужин для троих
Сара закрыла дверь на ключ и заскочила в лифт.
Поспешно соображала, что может доставить удовольствие Магде и Петру после семи лет совместной жизни без росписи. Придумала только шампанское и восемь роз. Что можно купить наскоро людям, которых знаешь всего пару месяцев?
* * *
Яцек позвонил в последнюю минуту, что не вернется до десяти, что должен остаться на работе, так как у него полный завал.
– Но ты, Птичка, иди и не дуйся.
Дуйся! Кто сегодня так говорит!
Итак, Сара стояла перед дверьми Магды с шампанским и розами и была очень зла на себя и на нее одновременно, неизвестно, на кого больше.
Во-первых, Сара злилась на то, что не умела отказывать, во-вторых, что встретила соседку, живущую напротив, паню Херц, которая снова пробовала ей выговорить, что пес Сары наделал на ее половик перед дверью и что она потребует от домоуправления, городской управы и вообще всей страны предписания, запрещающего держать собак в доме. А Сара не знала, как ей доказать, что нет у нее никакой собаки.
А если бы и была, то, конечно же, никому бы не наделала на половик. Хотя, без сомнения, этой тетке необходимо устроить какую-нибудь гадость, потому что она была самой занудной соседкой на этой половине земного шара. Сара знала, откуда берутся кучи на ее половике. Их постоянно приносили ребята из четвертой квартиры, на которых пани науськивала полицию еще с января.
Пани Херц была столь неприятна и столь уверена в том, что поймала Сару по горячим следам, то есть в попытке наплевать на нее и на собачьи отходы, что Сара послушно убрала чужое дерьмо, покорно выслушала длинную тираду, вернулась домой, тщательно вымыла руки, и тут оказалось, что к Магде она опаздывает.
* * *
Открыла ей Магда – в длинном фиолетовом вечернем платье, таком, какое когда-то хотелось иметь Саре – и сделала вид, что крайне удивлена.
– Сара, это ты? – Она смотрела на нее так, как если бы видела ее третий раз в жизни.
Магда со значением подмигивала ей, будто бы она очень удивлена, изображая, что Сара заявилась так неожиданно! Но ей, Магде, очень приятно (чего Сара в действительности не могла сказать о себе).
– Да, это я, – пропела в унисон Сара и вручила Магде цветы и шампанское.
– О, как это приятно, что ты помнишь… – разливалась Магда, и тогда за ней появился Петр.
– Ты одна?
– Яцек очень извиняется, но у него там что-то случилось, но мы не забыли. Это для вас.
Петр сделал жест, который означал радостное приглашение, но скорее был похож, будто он отгоняет муху. И Сара переступила порог.
Нет ничего хуже, чем одинокой женщине вламываться на восьмую годовщину двух людей, создавая будто бы премилый, но на самом деле неловкий треугольник.
Сара бросила на Магду убийственный взгляд, но та поцеловала ее настолько сердечно, что Сара почувствовала вновь необъяснимое чувство вины, которое жило в ней, как вторая кожа. Знакомое и неприятное.
– Входи, входи, – пригласил Петр и пожал Саре руку.
Магда засунула нос в красные розы.
– Четное число?
– На каждый год по одной, – промямлила Сара, пробуя изображать оригинальность.
Петр со следами усмешки, которая выражала презрение к женским забавам – отмечанию годовщин и прочим вещам, спросил:
– Ты тоже помнишь такие вещи? Поищу вазу.
Он взял цветы из рук Магды и пропал в глубине квартиры.
– Спасибо, дорогая, – зашептала Магда. – Видишь, как мужики не любят таких вещей. Но, конечно же, он вообще не помнил, однако сейчас… Им нужно осторожно напоминать, только не навязчиво. А теперь у него будет о чем подумать.
– Милый, – крикнула Магда в сторону кухни, – откроешь шампанское?
– Положил в холодильник, могу сделать вам коктейль. Где стоят стаканы? – откликнулся Петр, и Сара могла присягнуть, что в его голосе было что-то другое, нежели тогда, когда он здоровался с нею. Магда была права, с мужчинами нужно уметь себя вести.
– В шкафу справа, – откликнулась Магда и наклонилась к Саре: – Восемь лет живет в доме, словно он гость, и даже не знает, где в доме стаканы, можешь себе представить?
Это-то как раз Сара представляла себе отлично.
Магда устроилась в кресле, открыла соленые орешки и насыпала их в мисочку.
– Ужин у меня в духовке, а Петр даже не догадался… Ах, эти мужчины, – вздохнула она и посмотрела на Петра, который появился с бокалами.
– Прошу, – проговорил он вежливо.
– Ты не пьешь? – Магда чокнулась с Сарой, и Сара отпила большой глоток, несмотря на то, что это был обычный день, а она не любила пить без повода. Да еще Яцек уезжал далеко и без нее, и это было очень небезопасное путешествие, о чем она не переставала помнить.
– Нет… поскольку я должен, я тебе вчера говорил, – начал плести Петр, серьезно глядя на Магду.
– Но ты, наверное, шутишь! – воскликнула Магда. – Что, именно сегодня? Петрик, не валяй дурака! И покажи Саре книжку, сегодня пришли первые сигнальные экземпляры, как на заказ… Петр, напиши им пожелание.
Петр послушно повернулся и снял с полки книжку в твердой обложке.
«Смысл жизни и выживания», – гласило название. Сара знала, что уже пару месяцев он переводил какой-то талмуд, но не имела понятия, что это философская тема, с жутким названием. Он вынул ручку и открыл книжку на первой странице.
– И Яцеку, – подсказала Сара.
– Ну конечно. Пусть это будет вам.
«Саре и Яцеку, чтобы были счастливы», – прочитала она.
Это было не очень-то оригинально, но пусть.
– Время летит, скоро станем старыми, – выдохнула Сара. Ей было двадцать восемь.
Петр заметно оживился.
– Да что ты там говоришь. Между тридцатью и сорока начинается самое замечательное время для женщин, – он протянул руку Магде. – Это было семь чудесных лет…
Сара сделала порядочный глоток. Нет ничего лучше, как смотреть на счастье других людей. Магда тоже протянула ему свою руку, сделалось тихо, и Сара почувствовала себя, как всегда, лишней. Ее охватила тоска по Яцеку.
Когда последний раз они вот так сидели в молчании, в волшебном объятии, соединенные только легким прикосновением, она уже не помнила. С того момента, как она услышала от него, что им нужно немного повременить с ребенком, у нее отпало всякое желание заниматься сексом.
– Знаю, – шепнула Магда, – спасибо.
Сара смотрела на ее светящееся лицо и завидовала. Завидовала, что возле нее мужчина, который, не обращая внимания на присутствие приятельницы, может быть ласковым. Может, потому, что они не были настоящими супругами.
– Вы тут посидите, поговорите… Не буду вам мешать… – Петр осторожно отпустил руку и встал.
– Открой шампанское, Петрушечка, такая дата может быть раз в жизни, – попросила Магда.
Петр принес шампанское.
– Вы не думаете расписаться? – спросила Сара и тут же пожалела, так как не ее это дело, но после первой порции алкоголя у нее зашумело в голове.
