Деньги Волков-младший стал прятать в каком-то отцовском толстом старом справочнике с пожелтевшими страницами. Родитель ни разу не снимал его с полки за все время, что Гек себя помнил. Он вырезал внутри большое квадратное отверстие и начал заполнять его купюрами.
Теперь уже поход в «Золотую осень» на чашку послеобеденного кофе стал для него делом обычным. А тут и горбачевский закон о борьбе с пьянством, как это и предвидел Тимофей, подкинул тему.
Волков учился на втором курсе, когда антиалкогольная кампания набрала нешуточные обороты. За запах спиртного студент мог запросто вылететь из института. Пить они, понятно, не перестали, но шифроваться теперь приходилось серьезно.
Тут-то Гена и пришел в вузовский комитет комсомола.
– А давайте создадим что-то типа патруля по выявлению пьяных в общежитиях, – предложил он.
Комсомольским богам идея понравилась. Они поручили Геку организовать сознательных спортсменов и разрешили проводить рейды. Естественно, в патруль был включен и Пашка.
Новое начинание обернулось прямо-таки золотой жилой. Хочешь спокойно бухать – делай взнос в фирму «Гек и Репа». Вдобавок застуканные любители горячительного платили нехилые отступные, лишь бы о них не сообщали в деканат. Да бог с ней, с соткой рублей, главное, чтобы из института не выперли!
Впрочем, так легко расставались с деньгами не все. Кое-кто пытался решить вопрос с патрулем при помощи грубой физической силы. Но драка с Гениной командой не имела абсолютно никаких перспектив на успех. Старшекурсников и большую часть «армейцев» парни благоразумно не трогали, лишь предупредили о недопустимости появления бухими вне места пития.
Тем не менее деятельность антиалкогольной команды даже в таком усеченном варианте вызвала жуткое недовольство широких студенческих масс. Протест подспудно накапливался и грозил вылиться в масштабный конфликт. От Гека отвернулись почти все однокурсники. Не сказать, чтобы он сильно из-за этого переживал, но, в общем, чувствовал себя несколько некомфортно. За его спиной то и дело слышался угрожающий шепоток: «Устроить бы гадам темную». Но из-за физической мощи антиалкогольной бригады дальше пустых разговоров дело не шло.
Давно я здесь так много не разговаривал, как после знакомства с Лехой Крабом. Не с кем было словом перекинуться, разве что с Багирой. Да и то мы больше трахались, чем беседовали, хоть я нисколько не досадую по этому поводу. А мы с Лехой решили создать что-то вроде подпольной организации.
Краб – это армейская кличка морпеха. Он ей полностью соответствует – мощный, коренастый, с огромными руками-клешнями. Даже глаза какие-то крабьи, бледно-водянистые, чуть навыкате. На квадратной челюсти сходство слегка сбоит, но если предположить, что это помесь бульдога с крабом, то все становится на свои места.
Леха быстро переехал в люкс. Да, боец он опасный. Хорошо, что наша встреча произошла уже по окончании моей карьеры на арене. Иначе послужной список гладиатора Гека оказался бы значительно короче.
Встречаемся мы только после боев. Я захожу к нему под видом врачебного осмотра. Возможно, за мной следят уже не столь пристально, но рисковать не стоит.
– Идею с побегом надо модернизировать! – разглагольствует Краб, пока я зашиваю ему небольшие резаные раны.
Болевой порог у него высокий. Даже удивительно! Я протыкаю иглой живую плоть, а он в это самое время может спокойно рассуждать на разные темы.
– Мы не будем бежать, – продолжает Алексей. – Устроим восстание гладиаторов и захватим все это гнездо порока, повергнем Колизей во мрак и ужас!
Речь Краба от эйфории, охватившей его после боя, становится пафосной.
– Какое-то время мы здесь продержимся. Дождемся, пока прилетят вертушки с гостями, захватим их и свалим по воздуху.
– Ты уверен, что они на вертушках прибывают?
– А на чем еще? Тут одна дорога, да и та грунтовка. По ней можно на джипах проехать, но трястись придется не слабо. До ближайшей деревни около двухсот километров. Вряд ли важные господа захотят целый день мыкаться по горам. Да и снабжать Колизей резонно именно по воздуху. Сам прикинь, тут одних гладиаторов несколько сотен. А обслуги сколько? Весь этот зверинец кормить надо. Плюс охраны тут наверняка немеряно.
– И что, ты собираешься роту охраны вдвоем со мной нейтрализовать?
– Ну, во‑первых, хороший морпех целой роты стоит. Во-вторых, нейтрализовывать будешь ты. Наверх тебя одного выпускают. Твоя задача – охрана в комнате слежения. Затем присылаешь нам лифт. Мы с десятком человек поднимаемся наверх и вступаем в бой. А лифт отправляем за следующей партией. Сколько в кабинку народу зараз влезет?
– Не больше шести человек. Тут два лифта.
– Ладно, управимся и так. Главное – быстрота и натиск.
План Лехи явно шит белыми нитками. Нам неизвестно ни количество охраны, ни расположение наземных помещений. Но все же это лучше, чем ничего. Потому что рано или поздно нас всех спишут на мясо крокодилам.
– Сколько народу у нас на уровне?
– Сейчас около сотни. Десять люксов, остальные живут в обычных камерах.
– Короче, наведи мосты с парнями из этой десятки. Пусть будут готовы в любой момент.
– Ты про ключ забыл. Как я тебе его передам?
Но сейчас Леху трудно смутить подобной ерундой.
– Передашь как-нибудь, когда наверх пойдешь.
– Для этого нужно заранее знать, что в такое-то время меня туда поведут. Да и после вызова к лифту незаметно зайти в твою камеру будет невозможно. Они же не дураки.
– Ладно, не грузи меня фигней, когда я стратегией занимаюсь, – добродушно отвечает Леха цитатой из анекдота про мышек и ежиков. – Там видно будет. А что, тут реально сотня гладиаторов? С такой командой можно дело замутить.
– Можно, конечно. Но наверх такую толпу разом не выведешь. А здесь, внизу, мы как крысы в трюме. Откроют воду или газ, и всем нам кранты. Да и разные тут люди. Братков много, таджиков каких-то.
– А армейцы есть?
– Судя по наколкам, с пару десятков.
– Вот на них и будем делать ставку. С вояками-то общий язык найдем. Как только подходящая ситуация возникнет.
Борьба парней с пьянством завершилась внезапно. В одной из комнат общаги номер четыре состоялся буйный, шумный и не санкционированный праздник.
Председатель студсовета Валька Дронова для урегулирования ситуации вызвала Гека с друзьями. Они как раз околачивали боксерские груши и макивары в спортзале у Тимофея. Тамошний телефон, равно как и домашний номер Волкова, Валька давно занесла в свою особую книжечку для важных контактов. В ней присутствовал даже – страшно сказать! – телефон горкома ВЛКСМ.
Группа быстрого реагирования, состоящая из трех друзей, оперативно погрузилась в салон Пашкиной «двойки» и уже через десять минут прибыла к месту назначения. Но расходившиеся гуляки при виде грозного патруля и не подумали расходиться. Причина столь дерзкого поведения выяснилась сразу же.
– Я Олег Монгуш, чемпион СССР по классической борьбе, – заявил невысокий парень, выступив из рядов участников торжества. – Приехал в гости к родному брату. Почему нам нельзя чуть-чуть посидеть?
Если он и был чемпионом, то явно не в тяжелом весе. Про таких еще говорят «сильный, но очень легкий».
– Если не хочешь, чтобы твой брат из вуза вылетел, живо выметайся отсюда! – с нажимом произнесла Валька, чувствуя за спиной мощную поддержку.
Однако чемпиону таковая внушительной не показалась.
– Готов с любым из вас один на один! – насупившись, бросил борец в сторону Гениной команды.
Сторонники именитого брата оживленно загудели.
– Хотите драться – валите на стадион. – Дронова с явным облегчением махнула рукой в сторону окна.
Ей главное было убрать бузу с территории общаги.
Тимофей чуть улыбнулся, приглашающе кивнул и повернулся к выходу. За ним потянулись все остальные.
Стадион находился на берегу протоки, ниже общежития. Пожухлый газон футбольного поля отлично подходил для разных игр, соревнований и массовых драк.
Толпа расположилась неровным полукругом, разомкнутым со стороны реки. В его центре оставался свободный пятачок.
Гек с Пашкой стояли в первом ряду. Облачка пара от дыхания оседали легкой изморозью в неярком свете уличных фонарей.
Несмотря на холодный вечер, Монгуш стянул через голову свитер и не глядя подал его за спину. Чьи-то руки с готовностью приняли одежду знаменитого бойца.
В майке-футболке чемпион выглядел чуть внушительней, но на Тимофея бугры мышц соперника особого впечатления не произвели. Он даже не снял олимпийку, в которой вышел из спортзала.
Со стороны противники смотрелись весьма комично. Длинный Тимофей выглядел худым и тощим на фоне невысокого коренастого борца.
