Я первым делом потёр саднящие запястья, на которых остались красные полосы. А затем спрыгнул с телеги и вместе с Ильёй помог спуститься Лёхе. Тот морщился от боли и с трудом наступал на распухшую в лодыжке ногу. Но при этом он умудрялся грозно смотреть на разбойников. А те довольно скалили жёлтые зубы.
Глядя на них, я отчётливо понимал, что даже если бы бабка строго-настрого приказала им не трогать нас, то они бы всё равно надавали нам тумаков. Уж слишком велика была их злость к благородным. Кажется, они далеко не простые крестьяне, ушедшие в лес от барского гнёта.
Между тем старуха сухо бросила нам, призывно махнув рукой, испещрённой пигментными пятнами:
— Ступайте за мной в горницу.
Мы неуверенно переглянулись. А затем Илья первым взошёл на крыльцо и двинулся за старухой. Та уже миновала сени и пошла по тёмному коридору, что-то на два голоса бормоча себе под нос. Она явно была с «приветом». И этим ещё сильнее пугала меня. Чего нам от неё ожидать? Хрен её знает.
Пока же мы осторожно топали за бабкой и поглядывали на пятна плесени, «украшающие» потолок и склизкие от влаги стены.
Воздух же в коридоре был затхлым и горьким. Он с клокотанием исчезал в груди Алёшки, опирающегося на моё плечо. Я с состраданием покосился на него.
А он вдруг жарко прошептал мне на ухо:
— Может, бабку того… тюкнуть по голове, пока она к нам кормой? Подручных-то её рядом нет.
— Тише ты, Раскольников, охолонись, — пробурчал я, стянул с головы шапку и понёс её в руке. — Чую, старушка эта ой как не проста. Она нас явно легко может в бараний рог скрутить. Нежить и портал — это же её работа. Сперва с ней надо поговорить, а уж потом будем решать, что делать дальше.
— Не по сердцу она мне, — тихонько вклинился в наш разговор Илья. — Небось, она, правда, Повелителю мёртвых служит.
— Скоро узнаем, — сдавленно пробормотал я и нырнул следом за старухой в просторную комнату.
Тут в очаге жарко полыхал огонь, потрескивали поленья, а танцующее пламя освещало серые от грязи занавески, вытертые вязаные половики, обшарпанные стулья, отполированную лавку и длинный стол. На последнем в медном блюде лежал целиком зажаренный поросёнок с кокетливо торчащим изо рта печёным яблоком, стояла бутыль с мутной жидкостью, а в деревянных плошках уместились различные соленья и варёная картошка, исходящая паром.
Старуха повернулась к нам, хитро блеснула глазом и проскрежетала:
— Вот значит каков ты, Вань, — а затем другим голосом, более хриплым и злым, едва слышно пробормотала под нос: — Зелёный ещё. Не успел толком обтереться в этом мире. Только-только канул сюда. Это мы уже здесь почитай восемьдесят годков…
— …Охренеть, — ошарашенно выдавил я, поражённый неожиданной догадкой. — Вы с Земли, что ли?
— Мы все с Земли, — напомнил мне из-за спины немного осмелевший Шурик.
Я проигнорировал его реплику и шокировано глянул на крысиную физиономию бабки. Конечно, она пришибленная. Да ещё, кажется, в ней живёт вторая личность. Но это не мешает ей быть существом не из этого мира. Похоже, бабка, как и я, с Земли! Охренеть! Просто охренеть!
Вслух же я проговорил, хлопая глазами:
— Вы действительно оттуда, откуда я думаю?
— Ага, — проскрежетала старая и прищурила глаз.
— Тогда вы можете мне объяснить, что происходит? — взмолился я, ощутив, как всё моё естество замерло в ожидании ответов, могущих пролить свет истины на все те тайны, которые окружают меня.
— Объясню, объясню, голубчик, но только тебе. А братья твои пусть усаживаются за стол и отдадут должное очень позднему ужину, — произнесла старушенция и мелко захихикала.
— Что-то у меня нет аппетита, — пробормотал Алёшка, дотронувшись до распухшей губы.
— Хозяйку надо уважить, — прогудел Илья, смекнув, что бабке сейчас лучше не перечить.
Старший Корбутов кивнул братьям на стол. И они уселись на лавку подле оного.
Старуха же довольно глянула на них и поманила меня рукой в соседнюю тёмную комнату. А я, прежде чем двинуться за ней, положил шапку на стул, посмотрел на братьев и иронично проговорил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы тут кушайте, а я пойду с этой милой женщиной в ту мрачную опасно выглядящую комнатку.
Илья и Алёшка ответили мне хмурыми взглядами. А вот Шурик украдкой перекрестил меня. Я благодарно кивнул ему и потопал следом за старухой, пытаясь унять сильно бьющееся сердце.
Бабка провела меня через пару захламлённых комнат и вывела в небольшое, практически пустое помещение без окон. Благо, здесь обнаружились толстые восковые свечи, уже успевшие оплавиться. Они стояли прямо на грязном полу и нехотя чадили во влажном воздухе. Тонкие язычки пламени немного подрагивали на сквозняке, дующем из подпола.
Помимо свечей здесь проживала ещё одна вещь — старинное овальное зеркало в золочёной оправе, покрытой сотнями рун. Оно висело на стене, таинственно поблёскивая. И сразу же привлекло мой любопытный взгляд.
Бабка не преминула прокудахтать, заметив мой неподдельный интерес:
— Нравится?
— Вещица явно не простая, — произнёс я, косясь на старуху.
— Верно, верно, — покивала она и вдруг представилась: — На Земле меня звали Марья Никитична, а тут я — Хозяйка болот.
— Иван, — вежливо сказал я. — Хотя вы и так знаете. Вы же следили за мной? Точнее не вы, а ваши соглядатаи. Верно? Они-то вам и сообщили в какое время я открою портал? Но как вы заставили его перенести нас сюда, ведь маг не может вмешаться в заклятие другого мага? Блин! А вы и не вмешивались в перенос напрямую, да?! Всё дело в горгульях?!
— Верно, милок, — проскрежетала та и еле слышно добавила злым голосом: — Смекалистый. Надо с ним держать ухо востро.
— Э-м-м, — протянул я, не зная, как дальше вести себя с ней.
Похоже, второй личности Никитичны не понравилась моя догадка. Кажется, зря я умничал, набивая себе цену.
Бабка же шмыгнула носом и проговорила своим обычным голосом:
— Те горгульи несли в себе гораздо больше энергии, чем обычные звери. Я подвергла их изменениям. Ух и много мне пришлось пустить под нож жертв! Но оно того стоило. Ты здесь. И это самое главное.
После слов старухи всё окончательно встало на свои места. Тот простоватый торговец с базара был человеком Хозяйки болот. Он намеренно сильно занизил стоимость горгулий, дабы прижимистый Алёшка купил животных именно у него.
И ещё я понял, что старуха не только знает мой примерный магический резерв, но и она была в курсе того, что мы с братьями принесём в жертву пять зверей, а не шесть. Ведь используй я всех горгулий, то портал получился бы дальше погоста в лесу. Охренеть! Вот она мастер дёргать за ниточки!
Но вслух я ничего из этого не сказал. Да только старуха всё равно прозорливо просипела, закрыв здоровый глаз, и вперив в меня невидящий взгляд мёртвого буркала:
— Гляжу, ты уже о многом догадался.
— Кое о чём, — ушёл я от прямого ответа и добавил, изо всех сил сдерживая нервную дрожь: — Зачем вы привели меня в свой дом, создав такой сложный план? Почему просто не подослали ко мне в столице кого-нибудь из своих людей? Я бы поговорил с ним и сам, по доброй воле, пришёл к вам, если бы узнал, что вы тоже с Земли.
— Не пришёл бы, — усмехнулась бабка, открыв зрячий глаз. Мне сразу стало чуть свободнее дышать. — Побоялся бы козней Повелителя мёртвых.
— Да, скорее всего, — вынужденно пробормотал я и осторожно поинтересовался, облизав губы: — А вы с Повелителем в каких отношениях?
— Не бзди… их-хи-хи — с визгливым смешком выдала Марья Никитична. — Мы с тобой на одной стороне, Иван. Не для того ты здесь, чтобы пойти ему на корм.
— А для чего? — тотчас спросил я и замер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Для разговора по душам. Вот, гляди, — сказала она и ловко достала из кармана, пришитого к юбке, ровно такой же амулет, который подарила мне на Новый год Машка. — Я случайно отыскала его в тридцать восьмом году в поле недалеко от родной деревни. И в следующем году река Волга забрала мою жизнь…
— …Искренне соболезную, — вставил я, лихорадочно увязывая одно с другим.
