– На астероиде нет ойла. Внутри системы эти корыта летают на дешевой дряни, которой вполне достаточно для перемещения между планетами. Но для прыжка такое топливо не годится…
– Куда мы в состоянии долететь? – чуть помрачнев, спросил Мах.
– Только до Гидры, – внимательно глядя на Маха, сказал Консерва. – Других вариантов нет. Но со Второй Гидры проще улететь. Там есть гавань…
– Не нравится мне это… – проговорил Живодер. – Слышал я про эту Гидру – ничего хорошего.
– Зато я не возьму никакой платы, – сказал Консерва. – Давно хочу убраться отсюда – вы просто редкая удача для меня…
– Тогда летим? – нетерпеливо сказал Мах.
Консерва чуть улыбнулся и покачал головой:
– Только завтра.
– Зачем ждать?!
– Мне нужно закончить кое-какие дела. А сейчас – пройдем на мостик. Я хочу посмотреть, что с управлением…
Мах лежал посреди тесного мостика, укрывшись какими-то ветхими обрывками. Рядом оглушительно храпел Кло, беспокойно вскрикивал во сне Одноглаз.
Всю ночь Мах не мог заснуть. Не оставляли мысли о беде, незаметно, как тень, наползающей на Землю. Кто его знает – может, уже поздно, и он зря торопится?
Нет, об этом даже думать нельзя. Вперед, только вперед…
Атомное сердце неслось впереди событий, не давая расслабиться телу и сознанию. Воображение строило ужасающие картины, и Мах ничего не мог с этим поделать: сжав зубы, снова и снова бессильно наблюдал, как гибнут друзья и просто ни о чем не подозревающие люди…
Под утро стало казаться, что он навсегда застрял на этом крохотном островке, клочке тверди в океане пустоты… Но довольно рано объявился Консерва и тут же принялся деловито обживаться на мостике.
Мах поразился произошедшей с ним перемене: взгляд этого человека стал острым, даже жестким. Теперь он не столько говорил, сколько отдавал команды. И Кло, и Дори с готовностью приняли эти правила. Живодер с Одноглазом были готовы последовать их примеру и вопросительно косились на Маха.
Тот пока просто наблюдал, стоя в сторонке, сложив на груди руки.
– Значит так, – глядя на ожившую панель управления, говорил Консерва. – Сначала отвалим от причальных мачт, автоматика примет управление и проложит курс. Примерно на полпути в следующему астероиду а перехвачу управление. И остается только надеяться, что поблизости не будет рейдеров хозяев…
– Будем надеяться на тебя, Консерва… – проблеял Кло. – Ведь ты теперь босс!
– Точняк – ты наш босс! – поддакнул Дори.
Да Кло прямо в рот смотрит этому новоявленному Вожаку! Видать, знает о нем куда больше, чем счел нужным поделиться с приятелями…
Между тем Консерва мастерски вел корабль. Нити управления дегко легли на его пальцы, и, когда настал момент, транспорт плавно лег в предстартовый разворот.
– Кажись, пронесло, – сказал Консерва и скомандовал:
– Прыжок!
Секундная потеря зрения, тошнота, и совершенно инфернальный страх.
Так ощущается прыжок на старых кораблях. Особенное впечатление он производит на слабые натуры. Не зря Дори с Очкариком стоят на четвереньках и блюют у переборки…
– Так… – удовлетворенно проговорил Консерва. – Порядок! Вышли к Гидре. Я вас поздравляю, счастливчики: нас не порвало на элементарные частицы. А ведь я в это почти не верил!
Он расхохотался совершенно диким образом. После чего бросил нити управления и запел что-то невразумительное и даже исполнил какой-то невообразимый танец.
Мах продолжал наблюдать, сложа руки. Корабль в руках безумца – не самый худший из возможных вариантов.
– Все, теперь осталось передать груз – и можно сматываться! – довольно сообщил Дори.
Мах сдвинул брови, сделал шаг вперед. Спросил мрачно:
– Какой еще груз?
Дори смущенно замялся, Кло одарил того уничтожающим взглядом. Зато Консерва широко улыбнулся и развел руками:
– Ну, как же… Я ведь не брал платы за свои услуги. Просто воспользовался вашими опустевшими емкостями, чтобы помочь своему переезду…
Он мерзко хихикнул и добавил:
– Бегство ссыльного всегда чревато. Желательно иметь средства, чтобы не помереть в пути с голоду… Впрочем, я не буду утомлять вас своей компанией. Видите вон ту зеленую метку? Это мои друзья. Сейчас мы быстро разгрузим ваш замечательный корабль и разойдемся противоположными курсами…
На панели управления из небытия прорисовывался незнакомый корабль. Мелькнул бесшумной тенью – и пропал за границами экрана. Тут же корабль ощутимо тряхнуло.
– Грубая швартовка, – усмехнулся Консерва. – Что поделать – суровые ребята, безо всякого изящества. Так что вы сидите тихо и не рыпайтесь, если хотите уцелеть. Ну, счастливо оставаться!
– А как же мы?! – воскликнул Кло.
– Мы же договаривались! – чуть не плача, запричитал Дори. – Я же сам помогал товар грузить…
– Извините, планы изменились, – бросил Консерва и вышел с мостика. Шумно схлопнулась мембрана.
Все это время Мах стоял с закрытыми глазами, стараясь не давать волю эмоциям. Главное оставить в голове хоть чуток холодного рассудка.
Драться с полным кораблем вооруженных до зубов негодяев – самоубийство. Это не кучку полуголых дикарей раскидать. Вряд ли Живодер сможет так удачно починить его еще разок.
И только когда корабль снова вздрогнул, а зеленая метка на панели управления стала удаляться, Мах медленно произнес.
– Ну, вот и славно…
Зато Одноглаз с неожиданной прытью набросился на Дори:
– Ах ты, продажная шкура! Предатель! И ты, ты тоже предатель!
Теперь он вцепился в Кло, тряся его за воротник изо всех своих невеликих сил. Мах подошел и легко, за шиворот, оттащил разъяренного приятеля.
– Прекратить истерику, – спокойно сказал он. – Давайте лучше подумаем, что нам теперь делать…
Первым разумный голос подал Живодер. Затянувшуюся драму он молча пронаблюдал, сидя на железном ящике – словно ждал, когда ему, наконец, предоставят слово.
– Поскольку у нас нет теперь опытного Вожака, кому-то надо взять управление на себя. Есть желающие?
Желающих не нашлось.
– Хорошо, – сказал Живодер. – Тогда, если никто не станет возражать, управлять кораблем буду я.
– Так ты умел управлять и молчал?! – теперь гнев Одноглаза переместился на Живодера.
– Простите! – Живодер важно поднял руку. – Речь шла об опытных Вожаках. Я имею некоторое представление об устройстве корабля, поскольку я техник высоких энергий. Но водить их мне никогда не доводилось.
– Вопросов нет, – сказал Мах. – Принимай командование.
– Договорились, – важно сказал Живодер и обратил взгляд к панели управления. – Ну, что я могу сказать, друзья. Мы, как говорится, приехали…
– Что это значит? – сухо спросил Мах.
– Это значит, что из прыжка мы вышли в районе, настолько отдаленном от Второй Гидры, что на имеющихся запасах обычного топлива нам ползти… Хм… Как минимум полгода.
– Что?! – заорал Мах. – Это невозможно.
– Тихо, тихо! – испуганно всплеснул руками Живодер. – Мах, я тебя умоляю, держи себя в руках. Ты же знаешь – тебе вредно волноваться! И нам тоже вредно, когда ты волнуешься…
– Что можно сделать? – прорычал Мах, с трудом удерживая над собой контроль. – Думай, Живодер! Ну!
Живодер занервничал, принялся выводить на панель управления какие-то данные. Мельтешение схем и символов подействовало на Маха успокаивающе. Он вытер пот со лба, посмотрел на перепуганных ассенизаторов, на впавшего в уныние Одноглаза…
Наконец, Живодер не очень уверенно произнес:
– Я даже не знаю… Можно попробовать…
– Не тяни! – гаркнул Мах, стукнув кулаком переборку.
– Ну… Ойла осталось совсем мало, – проговорил Живодер. – Использовать его в двигательных гранях нельзя – он уже в системе прыжкового двигателя. Короче… Можно попробовать полупрыжок…
– Что это значит?
– Прыжок на сверхмалое расстояние – в границах системы. Проблема в том, что он не поддается точному расчету. По крайней мере, эта посудина не знает, как его произвести.
– Делай, что хочешь, но доставь нас к этой Второй Гидры! – твердо сказал Мах. – Нам нужен ойл – и полетим дальше…
– Нас лучше оставьте на Гидре! – дрожащим голосом попросил Дори.
Мах не ответил.
По лицу Живодера было похоже, будто он собирается засунуть голову в улей с разъяренными пчелами. Есть такие насекомые на далекой Земле. В давние времена, когда Мах вместе с Гором служил в земном спецназе, и оба не подозревали о своей подлинной сущности, доводилось пробовать горный мед. Это довольно странно для понимания: такие злобные твари – и такой вкусный мед…
О чем это он? Конечно же – Гор! Нужно срочно сообщить ему…
– Живодер – вперед!
…Этот «полупрыжок» оказался куда более неприятен, чем можно было предположить. Похоже, корабль просто не был рассчитан на подобные маневры.
Маху казалось, что его прокрутили через мясорубку: болела каждая клеточка, все нестерпимо пекло и сводило судорогами. Все – кроме его атомного сердца.
