Черт!
Ладно, что-нибудь придумаю насчет договора.
Валентин снабдил меня электронным ключом от ограды. Прохожу по красивой каменной дорожке через сад в дом.
Перестаю стучать каблуками, когда вижу, что хозяин дома лежит на диване в гостиной. Вздремнул? Умиляюсь про себя, застав такую картину.
Встаю на носочки и подкрадываюсь ближе. Глаза прикрыты. В его ушах я замечаю беспроводные наушники. Слушал музыку и уснул? Наклоняюсь к спящему Панкратову.
— Я тебя слышу.
От неожиданности я сдаю назад, громко цокая каблуками. Панкратов открывает глаза и ловко сменяет лежачую позу на сидячую.
— Не спал?
— Нет, — он избавляется от наушников. — Слушал лекцию одного профессора. Так. Не бери в голову. Чем закончился поход к стоматологу?
— Компромиссом, — я живо избавляюсь от обуви присаживаюсь с ним рядом на диван, подобрав ноги под себя.
— В общем, все хорошо? — мужчина поворачивается в мою сторону.
— Да. Валентин, я тут хотела спросить, — намеренно понижаю голос. Закинув локоть на спинку дивана, опускаю пальцы на плечо Панкратова.
Чувствую, как он напрягся. Улыбаюсь про себя. Я приближаюсь еще ближе, и расстояние между нами совсем сокращается.
— Я хотела спросить, у тебя есть… палатка? — последним словом я желаю огорошить своего собеседника, но он нисколечко не теряется. Напротив, на его лице озорная усмешка.
— Есть.
— А спальники? Два.
— Тоже есть! Куда собралась?
— Что-то я действительно хочу отдохнуть. А отдых я предпочитаю активный. Может, съездим в поход? Кстати, я на колесах!
Быстро выкладываю Панкратову информацию о своей машине.
— На такой тачке только по равнине и сухой дороге. Ты уже выбрала маршрут?
— Конечно. Километров двести отсюда, — я опускаю ноги на ковер.
— Что за место?
— Ну-у… Мои родители все время там отдыхали, пока жили в России.
— Я имею в виду ландшафт.
— Река, перелесок. Потом — лес. С другой стороны — холмы, чуть подальше небольшие горы. Но мы в горы не пойдет. Место у реки. Подходит?
— Болота нет?
— Нет. Вроде бы, — загружая память, прищуриваюсь.
— Тогда пошли собираться, походница!
Глава 23
Это был очень яркий и запоминающийся день в моей жизни. До родительского места мы добрались без происшествий. Погода не подвела, и природа встретила нас доброжелательно.
Сначала мы немного прогулялись, и я рассказала Валентину о чудесном уголке природы, который мы посетили.
Потом установили палатку, соорудили место для костра и принялись готовить. Даже самая простая еда, приготовленная на природе — неимоверно вкусная! Ни какие рестораны рядом не стояли.
Позже я таки отважилась искупаться в речке. Вода оказалась прохладной. Выдержав пару заплывов, отправилась переодеваться, после чего засела у костра, чтобы быстрее высушить волосы.
Когда спустились сумерки, мы с Панкратовым долго, очень долго сидели у огня разговаривали на «вечные» темы. А потом до меня внезапно дошло, что спать-то мы будет в одной сравнительно небольшой палатке!
Сославшись на то, что хочу побыть одна, остаюсь у затухающего костра. Проходит полчаса. Вот вроде лето на дворе, но ночью почему-то холодно. Хм. Обнимаю себя за плечи и растираю. Кошусь на палатку. Надо идти, но я боюсь, а вдруг мой спутник ещё не уснул.
Выдерживаю еще минут десять, пробираюсь в палатку. Устраиваюсь на своей половине и затихаю. Честно пытаюсь заснуть. Но проходит время, а сна, как назло, ни в одном глазу. Я переворачиваюсь. Потом еще раз переворачиваюсь. В какой-то момент и вовсе даю себе слова, больше не шевелиться, пока не усну.
— Спишь?
— Нет, — пялюсь в темноту, что аж глаза режет. — Почему не спиться, когда я так хотела спать?! — я будто предъявляю претензии к Вселенной.
Панкратов вредным гремлином смеется за моей спиной.
— Воздух свежий. Вот твой мозг и перевозбудился.
— Что?
— Готов ночь работать, а не дрыхнуть.
— А-а. А какая работа, если я на отдых приехала? — спохватываюсь я. — Даже если сейчас включить фонарик и попробовать поработать на телефоне… Все равно это далеко не благоприятные условия для зрения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Света, почему ты все воспринимаешь в буквальном смысле? — в темноте раздается шуршание курточной ткани. По-моему, Панкратов перевернулся на другой бок.
— Почему? — повторяю я, — все совсем не так. Я же в итоге сказала, что работать не буду.
Я поворачиваюсь к нему и ясно ощущаю на своей щеке его дыхание. Он так близко?
— Ты человек-анализ. Чтобы ты не делала, тебе сначала все надо проанализировать. По винтикам разобрать. Ты хоть раз отключала голову и делала что-нибудь просто, потому что ты этого хочешь?
Нет, у меня не было ничего подобного. Но соседу по палатке необязательно знать об этом. Далее излагаю свои аргументы.
— Если отключить голову то, как правило, после этого у человека появляются либо дети, либо долги, либо проблемы с законом.
На этот раз Валентин смеется громче и красиво. Мне нравится его смех. Я невольно расслабляюсь.
— Что и требовалось доказать! Ты даже мой вопрос взяла и проанализировала.
— И что такого? — усмехаюсь я.
— Почему бы нам просто не заняться сексом? — непринужденность его тона меня поражает!
Мне, правда, не показалось?
— Это непристойное предложение или один из вопросов-ловушек? — молчать после такого не стоит, иначе создаться впечатление, что я всерьез задумалась над его словами.
— Почему бы нам просто не заняться сексом, потому что: первое — мы взрослые люди. Второе — мы никому ничего не должны. Третье — ты мне нравишься, я тебе тоже. Бонус — контрацепция с собой.
Тон Панкратова не меняется ни на миллиметр. Это меня задевает. Ежом пыхчу в темноте, сохраняю спокойствие, как могу.
И все-таки возмущение мое выстреливает. Я рывком сажусь и всецело обращаюсь в сторону инициатора предложения.
— Валентин, у меня просто нет слов, — задыхаясь от негодования, глухо выдаю я.
— В настоящий момент нет, — вкрадчиво шепчет Панкратов, и у меня в конец взрывается мозг! Как я… Я совершенно не могла этого предвидеть?! — но скоро твоя растерянность улетучится, и ты снова начнешь анализировать.
— Это точно со мной происходит?
— Неужели я тебя так сильно шокировал?
Нет, я не слышу в голосе мужчины, ничего пугающего, но и верить не верю. Молчу и стараюсь сосредоточиться на своем вдохе и выдохе.
— Хорошо, давай поступим так, — Панкратов заговорил словно инструктор, — ты сейчас доверишься мне, и я нормализую твое настроение. Ты же, Света, уговариваешь меня, сама знаешь на что. Почему ты не можешь в ответ довериться мне?
— Но я же не просила со мной переспать?
— Я тоже не просил, — мягко замечает Панкратов и спустя короткую паузу продолжает, — я только предложил.
— С ума сойти! — я обхватила свое лицо ладонями.
— Что же ты так растерялась то, а? — ахнул мужчина. — Вроде бы взрослая девочка.
— Приеду в город, первым делом куплю бейсбольную биту! — сердито объявляю я о своих намерениях.
— Света, — Панкратов так вкусно произносит мое имя, что я теряю ту мысль, за которую хотела ухватиться, — мне сложно довериться человеку, который не доверяет мне.
А может попробовать его послушать? Я же так за него переживала.
— Чего ты хочешь, Валентин?
— Доверие в обмен на доверие, — звучит уже серьезно.
Шумно выдыхаю.
— Хорошо. Я попытаюсь. Что делать?
— Ложись на свое место. А потом останови рост мыслительной цепочки, после моего, как ты выразилась «непристойного предложения», — его голос звучит четко и уверенно.
Первое я выполняю без труда. А вот со вторым действием не выходит, так как мозг запустил алгоритм анализа и он очень недоволен произошедшим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это очень трудно, — делюсь я.
— Вот тебе суперсложное задание. Ведь я, по сути, тебе ничего плохого не сделал, — мужчина говорит мягче и теплее, и меня потихонечку начинает отпускать.
