– Черт возьми, у меня ведь было столько вопросов!
Дебби странно на него посмотрела.
Вдруг где-то рядом завизжали покрышки, раздался удар, скрежет металла и звон разбитого стекла. Кричала женщина.
Фрэнк побежал к переулку. Сквозь толпу они увидели останки своего джипа. В него влетел пикап. Неподалеку на проезжей части лежала женщина, а рядом с ней валялся велосипед. Его колеса еще крутились.
– Я все видел, – сказал им один из зевак. – Этот пикап мотало, видимо, водитель пьяный. Он резко вывернул, чтобы не врезаться в девушку на велосипеде, и врезался в припаркованную машину. Счастье, что никто не погиб.
* * *
– Если бы я их не заметил, – признался Фрэнк, когда эвакуатор увез их разбитый вдребезги джип, – если бы они меня не отвлекли, мы бы успели сесть в машину. Они спасли нас. Спасли во второй раз.
– Я их не видела. Опера? Каким образом они могли тут оказаться?
* * *
В третий раз Фрэнк увидел их через пять лет. Четверг. 10 декабря. Семь вечера. Дебби как раз приходила в себя от выкидыша, четвертого за пятнадцать лет их брака. Они пытались смириться с тем, что у них не будет своих детей, и подумывали об усыновлении. Когда Дебби оправилась достаточно, чтобы выходить из дому, Фрэнк решил поднять ей настроение, сводить в недавно открывшийся ресторан, где, по отзывам, потрясающе кормили.
Ресторан находился недалеко от старинной площади в Санта-Фе, поэтому они, припарковав машину, сделали небольшой крюк, чтобы полюбоваться рождественскими гирляндами на деревьях и живописными зданиями, которые строили еще испанские колонисты.
– Боже, как я люблю этот город, – сказал Фрэнк.
Пошел снег.
– Тебе тепло?
– Да. – Дебби подняла капюшон куртки.
– Опять эти двое. Не может быть.
– Где?
– Вон. Около музея. На них лишь черные костюмы.
Фрэнк увидел, что один из них был невысокий хилый старичок с седыми волосами и седой бородкой, а второй – крупный, крепкий парень с темными волосами и квадратной челюстью.
– Господи, это они, – сказал он.
– Кто?
Даже на расстоянии их глаза были необычайно пронзительными.
– Эй, – крикнул Фрэнк. – Подождите! Я хочу поговорить.
Они повернулись и пошли прочь.
– Стойте!
Они растаяли в снегопаде.
Фрэнк помчался за ними, свернув с площади на тихую улочку. Снегопад усилился.
– Фрэнк! – крикнула Дебби.
Он оглянулся.
– Они пошли к ресторану!
– Фрэнк.
Это сказал уже Александр. Они с братом Ричардом ждали Фрэнка у входа в ресторан.
Он шагнул к ним и почувствовал, что его ноги скользят по льду, припорошенному снегом. Падая, он выгнулся назад и раскроил себе череп о фонарный столб.
* * *
Стоя рядом с Александром и братом Ричардом, Фрэнк наблюдал, как Дебби рыдает на коленях у его обмякшего тела. Где-то вдалеке завыла сирена. Из ресторана высыпали люди.
У Фрэнка было странное ощущение – отсутствие ощущений. Он не чувствовал ни холода, ни падавших на него хлопьев снега.
– Я умер?
– Да, – сказал старик.
– Нет.
– Да, – сказал парень.
– Я не хочу оставлять жену.
– Мы понимаем, – сказал Александр. – И у нас были люди, которых мы не хотели оставлять.
Снег постепенно укутывал Дебби, которая плакала над телом Фрэнка. Вокруг с-обирались зеваки.
– Лед под снегом? – спросил Фрэнк. – Я умер из-за какой-то нелепой случайности?
– Все в жизни случайность.
– Но это же вы меня туда заманили. Вы отвлекли меня, чтобы я шел по снегу быстрее, чем должен был. Я говорил Дебби, что вы нас охраняете, но она не поверила.
– Она права. Мы не ангелы-хранители.
– Тогда кто вы?
– Спутники. Мы не дали тебе умереть, когда время еще не пришло, и помогли сделать это, когда наступил твой час, – сказал Александр.
– Мы расстались с жизнью, когда вы проезжали по шоссе мимо нашей разбитой машины, по дороге в оперу, – продолжил брат Ричард. – В подобных случаях возникает связь с кем-то, кто находится рядом в момент твоей смерти. И тогда твоя задача – помочь этому человеку умереть в назначенное для него время и помешать погибнуть раньше, чем ему предначертано. Всему свое время.
– Опера?
– Ты не должен был туда попасть. Грозы, задержки рейсов из Лос-Анджелеса – все это должно было заставить тебя остаться. Но когда ты все-таки добрался до Санта-Фе и поехал на представление, нам пришлось убедить тебя уехать по-раньше.
– Вы хотите сказать, что если бы мы с Дебби остались до конца оперы, то погибли бы в автокатастрофе?
– Да. Авария во время грозы. Но только ты. Жена бы выжила.
– А на рынке?
– Тебя бы убил пикап, объезжавший велосипедистку.
– Только меня?
– Да. Твоя жена уцелела бы.
– Я не хочу оставлять ее одну, – сказал Фрэнк.
– Все когда-нибудь умирают. Но в твоем случае ты ее не оставишь. Она была рядом, когда ты скончался, поэтому теперь ты ее спутник.
Фрэнк медленно осознавал их слова.
– Я могу быть с ней до самой смерти?
– Пока ты не сделаешь так, что она умрет в правильное время, – ответил брат Ричард. – Через восемь месяцев она умрет, упав со стремянки. Если ты ее не остановишь. Потому что это не ее время. Через шесть лет она погибнет в огне. Если ты не помешаешь ей остановиться в том отеле. Опять же, потому что ее время еще не пришло.
– А когда придет ее время?
– Через двенадцать лет. Рак. Это естественные причины, твоей помощи тут не понадобится.
Сердце Фрэнка разрывалось.
– К тому времени Дебби снова выйдет замуж. Она и ее новый муж усыновят ребенка, маленького мальчика. Ты ее любишь, поэтому ее радость станет и твоей. А потом она сама станет чьим-то спутником.
– А когда мы выполним свой долг? – спросил Фрэнк.
– Тогда мы сможем обрести покой.
Фрэнк смотрел на плачущую жену, сгорбившуюся рядом с его телом. Из раны на его черепе текла кровь, тут же сворачиваясь на морозе.
– Когда-нибудь я смогу поговорить с ней, как говорю с вами?
– Да.
– Но до этого она успеет полюбить кого-то еще и усыновить ребенка?
– Да.
– Пятнадцать лет я был ее спутником. Я хотел лишь, чтобы она была счастлива. Даже если я не смогу разделить с ней этого счастья…
Фрэнк наконец смог что-то почувствовать: по его щекам катились слезы.
О рассказе «Спутники»Я задумал «Спутников» как перевертыш идеи рассказа Рэя Брэдбери «Толпа». История получилась очень личной. Все, что происходило в первой части рассказа, события в оперном театре, на самом деле приключились со мной и моей женой. Это был самый сюрреалистический вечер в моей жизни: преодолевая бури и грозы, я торопился прилететь из Лос-Анджелеса, чтобы успеть в оперу, там мы познакомились со стариком и молодым парнем (он на самом деле был монахом из монастыря «Христос в пустыне»), оказались рядом в зрительном зале, решили из-за них уехать пораньше и обнаружили, что наши машины на стоянке припаркованы бок о бок. Я уж начал думать, что у меня с женой завелись личные ангелы-хранители и что ранний отъезд из оперного театра позволил нам не попасть в шторм, а сам я оказался в стране Рэя Брэдбери.
Дэвид Морелл
Встреча[9] (Томас Монтелеоне)
Джим Холлоуэй горел.
Пылал, сжигая неистощимое топливо юности, воспламеняемое искрами воображения. Актер, писатель, иллюзионист, изобретатель – его устремления и мечты рассыпались, как звезды по полуночному небу. Во вполне взрослом возрасте пятнадцати лет он как-то сумел сохранить ощущение чуда и удивления перед миром, как это бывает в детстве, и каждое его утро начиналось с потребности сделать что-то необыкновенное – и сегодня, и завтра, и послезавтра. Что-то новое и небывалое – до того как закончится день.
Каждый день.
В школе Холлоуэя считали белой вороной, но его это не волновало. Он выделялся запоминающимися светлыми, выгоревшими на солнце волосами и очками с толстыми стеклами в роговой оправе, но по-настоящему на него обращали внимание, когда он открывал рот. В голосе Джима звучало искреннее… благоговение, когда он говорил об окружающем мире. Его любознательность простиралась от магии жизни в капле воды до загадок и тайн Марса.
Он понимал, что жизнь – нескончаемый поиск, полный открытий и приключений, если ты сам разрешишь, чтобы так было.
Совсем один в незнакомом городе, он бродил по улицам в поисках магазина не кого-нибудь, а Маэстро магии. Объявления на последних страницах «Amazing Stories» обещали чудеса иллюзии по адресу в Провиденсе, штат Род-Айленд, и из этого волшебного места Джиму прислали по почте «Тайну восточных колец». И теперь благодаря семейному путешествию у него появилась возможность, которая бывает лишь раз в жизни – самому побывать в магазине, пройтись по его затененным проходам, обнаружить его сокровища самолично.
Он совершенно не представлял, куда идти, и только январский ветер подгонял его, направляя по незнакомым улицам. Холодный воздух вонзался в него, как нож убийцы, но Джима это не волновало. На дворе стоял 1937 год, и с Джимом Холлоуэем происходило настоящее приключение!
