— Я могу это взять? Пожалуйста!
— Как быстро мы сменили пластинку!
Я поднял пакет с чипом над головой. Шаста подпрыгнула, пытаясь схватить его, но ей с ее 152 сантиметрами не повезло. Масло, пропитавшее её одежду, вызвало пожар в моем носу.
— Хватит дразнить, просто отдай его мне. Пожалуйста.
Прыг. Прыг.
— Ты не представляешь, на что мне пришлось пойти чтобы раздобыть это.
— Я умоляю тебя. Пожалуйста!
Прыг.
— Я отдам тебе его. Но мне нужно кое-что взамен.
— Кое-что… Взамен?
Она сглотнула.
Она прижала разводной ключ к груди, придавив округлости грудей, скрытых под комбинезоном. Похоже, она просто привыкла изображать жертву, после нескольких лет общения с этими животными в спецназе. Если это поможет мне получить от неё то, что нужно, я не буду их за это винить.
Я взмахнул пластиковым пакетиком в сторону гигантского боевого топора, подвешенного на сетке в дальнем конце барака, и указал на него. Шаста похоже не поняла что именно было мне нужно. Её глаза обшаривали комнату.
— Я пришел, чтобы взять вот это. — я ткнул пальцем прямо в топор.
— Если мои глаза меня не обманывают, это боевой топор Риты.
— Бинго!
— Так… ты тоже из бронепехоты?
— Японский корпус.
— Мне не легко это сказать — я не хотела бы быть грубой — но пытаться подражать Рите — это принесет тебе только неприятности.
— Ты хочешь сказать, что не сможешь дать его мне?
— Если ты действительно думаешь, что он тебе нужен — я дам его тебе. Это просто кусок металла, у нас достаточно запчастей. Когда Рита впервые попросила у меня такой, я просто вырезала его из крыла списанного бомбардировщика.
— А в чем тогда дело?
— Ну, потому что, откровенно говоря, ты будешь убит.
— С ним или без него, однажды я умру.
— Я не заставлю тебя передумать?
— Не думаю.
Шаста притихла. Ключ повис у неё в руке как старая тряпка, глаза потеряли фокус. Прядь растрепанных волос прилипла к потному и жирному лбу.
— До этого я была в Северной Африке. — сказала она. — Лучший боец из лучшего взвода тоже попросил меня о такой же штуке как ты. Я пыталась предупредить его, но там была замешана политика, в общем, все было сложно, и я позволила ему заполучить топор.
— И он погиб?
— Нет, он выжил. Едва. Но его военная служба на этом закончилась. Если бы я могла найти способ остановить его.
— Не вини себя. Не ты заставляешь Мимиков нападать.
— В том-то и дело, что он пострадал не в бою с Мимиками. Ты слышал про такую штуку как инерция?
— У меня есть диплом средней школы.
— Каждый такой боевой топор весит 200 килограмм. Руки бронекостюма поднимают 370 кило, так что удержат его, но даже с повышенной точностью приводов, это громадное количество инерции. Он сломал себе спину, размахивая топором. Когда ты размахиваешь двухсоткиллограмовой секирой, с усилителями мощности бронекостюма, ты можешь буквально разорвать себя на две части.
Я знал, что она имела ввиду. Инерция, о которой она говорила, была именно тем, что я искал. Нужно было что-то массивное, чтобы расколоть эндоскелет Мимика за один удар. То, что это может убить и меня, было несущественным.
— Слушай, я уверена, что ты думаешь, что ты хорош, но Рита не обычный солдат. — Шаста сделала последнюю попытку отговорить меня.
— Я знаю.
— Она на самом деле необыкновенная. Она никогда не использует свою систему автобалансировки. В смысле, она не отключает её перед боем. Её бронекостюм просто не оснащен этой системой. У единственной из всей нашей команды. В элитном подразделении она больше, чем элита.
— Я прекратил использование автобалансировки уже давно. Но я никогда не думал о её демонтаже. Нужно будет сделать это. Меньше вес.
— О, да ты у нас будешь следующей Ритой, я смотрю?
— Нет. Я и в подметки не гожусь Рите Вратаски.
— Знаете, что она мне сказала, когда я её первый раз увидела? Она сказала, что рада, что живет сейчас, когда кругом война. Ты можешь сказать это про себя? — Шаста оценивающе поглядела на меня из-за своих толстых линз. Я понимал, о чем она говорила. Я молча посмотрел в ответ.
— Почему ты так зациклился на её боевом топоре? — спросила она.
— Я бы не сказал что зациклился. Просто пытаюсь найти, что-то более эффективное чем отбойник. Я возьму копье или саблю, если у вас есть. Все, что угодно, лишь бы я мог его использовать больше, чем 20 раз.
— Это же мне она и сказала, когда впервые попросила меня сделать ей топор. — Шаста расслабила руку, сжимавшую ключ.
— Любое сравнение со Стальной Су… э-э-э Валькирией, честь для меня.
— Ты знаешь, ты очень… — Её голос затих.
— Я очень что?
— Необычный.
— Наверное.
— Просто помни — это не самое простое в обращении оружие.
— У меня куча времени для практики.
Шаста улыбнулась:
— Я встречала солдат, которые думали, что могут следовать по стопам Риты, но не получалось, я встречала таких, кто считал её гениальной, но так и не пытался походить на неё. Но ты — первый человек, которого я встретила, который понимает дистанцию между собой и Ритой и готовится её сократить.
Чем больше я понимал войну, тем больше я осознавал, насколько гениальна была Рита. Во второй раз пройдя через петлю, когда Рита присоединилась к нашим упражнениям, я мог только глазеть на неё, потому что я был новобранцем, не знавшим никого лучше неё. Теперь, пройдя через петлю достаточно количество раз для того, чтобы считать себя настоящим асом бронекостюма, разница между ней и мной стала еще больше. Если бы у меня не было в распоряжении вечности, я бы сдался.
В великолепном прыжке, Шаста выдернула-таки чип у меня из руки.
— Подожди. Я дам тебе кое-какие бумаги к этому топору, прежде чем ты уйдешь.
— Спасибо.
Она повернулась, чтобы пойти за бумагами, но остановилась:
— Можно я тебя кое о чем спрошу?
— Давай.
— Почему у тебя на руке написано число сорок семь?
Я не знал, что ей сказать. Прямо сейчас я не мог придумать ни одной правдоподобной причины, почему солдат мог бы написать номер у себя на руке.
— О, я это, ну в смысле, я не сказала ничего такого, чего не должна была?
Я покачал головой.
— Знаешь, как люди зачеркивают дни в календаре? Это что-то типа того.
— Если оно достаточно важно, чтобы написать на руке, это должно быть что-то, что ты не хочешь забыть. Сорок семь дней до возвращения домой, может быть? Или дни до дня рождения подруги?
— Если бы нужно было это как-то назвать, то я бы сказал, что это дни с тех пор, как я умер.
Шаста больше ничего не сказала.
Я раздобыл себе боевой топор.
Глава 3
06:00 — Проснуться.
06:03 — Проигнорировать Йонабару.
06:10 — Украсть кремниевый чип из оружейной.
06:30 — Съесть завтрак.
07:30 — Потренировать стандартные движения тела.
09:00 — Прокрутить в голове тренировку в течении гребаной ФТ.
10:30 — Одолжить боевой топор у Шасты.
11:30 — Съесть обед.
13:00 — Потренироваться, уделяя внимание исправлению ошибок прошлых битв. (В Броне.)
15:00 — Встретить Ферелла для реальной боевой тренировки. (В Броне.)
17:45 — Съесть ужин.
18:30 — Посетить совещание взвода.
19:30 — Сходить на вечеринку Йонабару.
20:00 — Проверить Броню.
22:00 — Пойти спать.
01:12 — Помочь Йонабару залезть в койку.
Примерно так я провожу свой день.
Кроме обучения, все стало рутиной. Я проходил мимо часовых так много раз, что уже мог бы сделать это с закрытыми глазами. Я начал немного беспокоиться, что стал профессиональным вором раньше, чем стал профессиональным солдатом. Не слишком много пользы в способности украсть что угодно в мире, который каждый раз возвращает тебя обратно в предыдущий день.
Ежедневная рутина существенно не менялась с каждым переходом через петлю. Если я немного отклонялся от него, то мог менять что-то, что менялось, но если ничего не делал, всё происходило как всегда. Это как исполнять один сценарий, который дан накануне, и там не было зловредной отсебятины.
Было 11:36, и я обедал в столовой № 2. Раздатчица, как обычно, налила мне луковый суп, в то же время и в ту же тарелку. Я привычно переместил руку, чтобы избежать брызг, летящих по своей траектории. Отклонив приглашения приятелей, я сел на то же самое место.
Рита сидела на три ряда дальше, ела, сидя спиной ко мне. Я не специально выбрал это время для еды, просто так совпало. По воле случая, я уже привык смотреть, как она ест, под одним и тем же углом каждый день.
Столовая № 2 была не тем местом, где ожидаешь увидеть обедающего как ни в чем не бывало сержант-майора, вроде Риты. Не то, чтобы пища была плохой. Напротив, она была довольно хорошей. Но совершенно не впечатляющей для тех, кто просыпается каждое утро в личном офицерском пентхаусе и у кого в распоряжении будет половина базы, стоит ему только захотеть. Я даже слышал, что американский спецназ возит с собой своего повара, что делало её присутствие здесь ещё более загадочным. Она могла бы проглотить живую крысу, но среди нас так и не стала бы более похожей на змею. И почему-то ела одна. Никто не пытался с ней заговорить, и стулья вокруг неё постоянно пустовали.
