мало?! Но пока убеждаться не в чем, кроме улетных фантазий.
Когда-то Олеся составила идеальную формулу отношений: мужчина должен быть совершенно из чужой области, совсем не психолог, и тем более не психотерапевт. Былые влюбленности в крутых спецов и тщедушных преподавателей создали крепкий иммунитет. В памяти застрял эпизод, когда она разбилась вдребезги, увлекшись психологом, запустив взаимную конкуренцию. Они мерились навыками и техниками, количеством клиентов и накопленными сертификатами. Страсти накалились настолько, что они готовы были подраться из-за блестящих бумажек. Теперь она никогда не наступит на грабли, хотя родственная область сближает и манит, но риски обнуляют выгоду.
Пусть далекий от психологии человек никогда ее не поддержит, зато есть возможность научиться чему-то новому, взглянуть на себя более объективно, развиваться без догонялок, зная, что дома ждет комфортная обстановка без цитат Фрейда и Адлера – шикарные условия. Ей будущий брак должен обойтись без розовых ожиданий на полное понимание. Пусть хотя бы не мешает заниматься любимым делом и реализуется в своей сфере, сколько захочет.
С мужчинами Олеся вела себя чрезмерно жестко, прямо указывала на недостатки и первая выходила из общения, всегда подробно объясняя причины. Конечно, ее тоже бросали, когда она была смазливой девчонкой, только начав разбираться в себе и мужской психологии, читая затертые до дыр методички. Слишком поздно Олеся узнала, что от самоучителей мало толку. Теперь даже при самом пессимистичном раскладе она не ввяжется в любовный треугольник. Пока разум теребят пустые догадки, но почему-то подсознание связывало Виталину и Михаила каким-то непостижимым смыслом.
Очевидно одно: Михаил поступил отвратительно. Если она права, то он не достоин ее любви, а нарушать анонимность клиентки она не станет. А если взглянуть более беспристрастно, почему она должна отказываться от своего счастья из-за надуманных осложнений?
Виталина вовсе не пай-девочка, а наглядная стерва с плеядой комплексов, способная растормошить самых флегматичных титанов. Нет ничего удивительного в том, что от нее бегут во все стороны, когда узнают поближе.
Эх, получится, как получится! Она справится. Если будет больно, запишется дополнительно к своему терапевту, а пока нужно срочно уладить возникшее недоразумение.
…Олеся ждала пятнадцать минут, сбивчиво поправляя волосы и допивая второй капуччино. Михаил появился с пышным букетом роз, взъерошенный, возбужденный и загорелый.
– Что-то произошло? Не верится, что ты способна на спонтанные встречи.
– Появилось окно в расписании.
– Ах, да! У тебя же все по плану.
– Примерно так! – сухо произнесла Олеся, сдерживая нервозность. – Все равно чрезмерно утомительный день! Ты тоже сегодня перенапрягся?
Сейчас она предельно рациональна. Мандраж стихает, словно предстоит решить пустяковый вопрос, не стоящий двух копеек.
– Ерунда! – парировал Михаил. – Шесть вечера, и свободен как птица. Ты на меня благотворно влияешь.
– Спасибо. Миш, хочу сказать тебе кое-что важное. Я пока не отошла от недавнего расставания.
– От чего? – Михаил поднял брови, застыв на месте.
– Не смотри так! Я не машина! Это произошло полгода назад. Меня предали. Только не говори, что я как психолог не могу ошибаться?!
– Да? Значит, мы в одной лодке.
– И ты? Интересно! Наверняка, закрутил страстный роман, добился ее, а потом бросил?
– Роман?! Романтики там хватало, – усмехнулся Михаил. – Нет! Все было не совсем так! Что именно тебя интересует? Оригинальная была девушка, болтала без передышки, грузила своими проблемами, и я не понимал, что ей от меня нужно. Она раздражалась с пол оборота и закатывала первоклассные спектакли. Я быстро сообразил, что пахнет жареным, и вовремя соскочил.
– Ты признался ей?
– Не успел. Она слишком нервная. Я побоялся скандала и ушел по-английски.
– Ты понимаешь, что это непорядочно?
– Возможно и так. Но ты бы видела ее?! Девчонка ураган! Когда она была на взводе, я превращался в грушу для битья. Она готова вцепиться в горло из-за одного неосторожного слова. Ей вечно чего-то не хватало! И особенно внимания! А к чему ты спрашиваешь?
– Нечто схожее случилось со мной – очень ранит.
– Извини, я бы поступил иначе, зная, что скоро встречу тебя.
– Как ее звали?
– Это важно? Редкое имя, уже забыл.
– Ну, скажи?
– Честно, вылетело из головы!
Спину пронзило током, и наступило великое облегчение. Не признается, значит, что-то подозревает. Забыть ее имя – блеф!
Она готовилась к худшему, как потеряет контроль, влепит ему пощечину и обольет кипятком. Кажется, он готова причинить ему боль, но в чем Михаил виноват перед Виталиной? Это не измена, и не предательство. Она бессознательно притягивает нуждающихся в долгосрочной терапии мужчин. Только Олеся не желает лечить приятелей и любовников.
Снова не в этот раз…
– Ладно, проехали! – сквозь зубы прошипела Олеся. – А как ты успел забыть ее?
– Да, как?! Не придал значения, типа того. Зачем помнить негатив? Если девушка не подходит, глупо на что-то надеяться. Люди не меняются. И я ей не подходил. Подожди! Мы обсуждаем странную тему. Ты хочешь перевоспитать меня? Пожалуйста!
– Нет, не хочу! Ты сделал так, как посчитал нужным. Только женщины воспринимают это иначе. И я тогда пережила не самые радужные эмоции.
– И теперь я должен за это ответить? – Михаил напрягся, сжав скулы. – Ты же психолог. Не смешивай!
– Психолог! И не могу быть слабой, обиженной и несчастной?
– Но я-то здесь причем?
– Просто вспомнилось и взгрустнулось, – выдавила Олеся, вцепившись в салфетку. – Миш, у нас ничего не получится. Мы слишком разные. Даже не буду предлагать остаться друзьями. Ты классный. Найди другую девушку? Не психолога.
– Ты предлагаешь расстаться? И для этого позвала сюда?
– Я не готова с тобой сближаться. Прости, я должна разобраться в себе.
– Ты уверена? Ощущаю себя как на приеме. Не вопрос, как скажешь. Я старался найти что-то общее между нами. Ты мне нравишься, честно, я не играю.
– Верю. Ну что, прощай! – тихо произнесла Олеся и попросила счет.
– Как скажешь! Приятно было пообщаться. Целоваться не будем?
– Нет.
Михаил смотрел под ноги и теребил чайную ложку. Что он испытывает – гнев или разочарование? Олеся не заметила видимых мучений, будто он привык признавать поражение, заранее подготовившись к неутешительному финалу.
А в груди тлели угли. Долг и принципы снова помешали личному счастью. Она отступила не ради клиентки, женской солидарности и тем более не из-за мести. Повезло, что не успела влюбиться, оборвав в зачаточном состоянии мимолетное увлечение. Олеся даже не обижалась. Случилось то, что случилось. Нельзя жалеть о собственном выборе. А на следующий день Михаил не пытался выйти на связь. Значит, не особо расстроился. Пусть ведет себя как угодно – уже не имеет значения.
…В продолжении терапии Виталина то кичилась преображением, то вновь впадала в уныние. Объективно она точно
