смотрят. Казалось, что смотрят они именно на нее.
«Разводова Уза Олеговна» — было написано на табличке и стеклянной перегородки, отделяющей их от сотрудницы МФЦ.
Йена вспомнила, что эта же дама выдавала им свидетельство о рождении. Элгей тоже начал что-то подозревать, отчего его глаза увеличились, а спина приобрела ту самую сутулость неуверенности.
— Ну чего замерли? — прервала их тревожное молчание Уза Олеговна.
— А, да, извините. Здравствуйте! Вот, да, мы за паспортом. — отдала талончик и свидетельство о рождении Йена.
— Оооо… — открыла свидетельство о рождении Уза Олеговна.
Элгей начал потеть, особенно у него вспотел и чесался нос, но из-за грима он боялся почесаться, чувствуя, как двигается прыщ на его лице, когда он двигает носом. Еще у него сильно зудела кожа головы под париком, но он мужественно терпел, опасаясь, что может сдвинуть этот дурацкий парик.
Йена смотрела, как лучше бежать к выходу, если сейчас обман вскроется и вызовут охрану.
Уза Олеговна повернула голову в сторону Элгея, но фокус глаз снова был в непонятном направлении.
— Он так быстро вырос или вы пытаетесь меня разыграть?
Йена не чувствовала ног, ее лоб покрылся сильной испариной и сильно блестел.
— Простите? — старалась взять себя в руки Йена.
— Это я вам подписывала свидетельство о рождении, неужели прошло 14 лет? Вы не разыгрываете меня?
— Да, время прошло… а что? — прерывистым голосом проскрипела Йена.
— А то знаете, многие приходят и пытаются надурить меня! Думают получить документы, обманув меня! Мол я старая, плохо вижу и можно меня обдурить! Я бы таких лично руками бы душила! Чтобы в нашей стране так поступать! Гады! — громко и эмоционально выпалила Уза Олеговна.
— Но нам просто нужно забрать паспорт. — как можно спокойно, тихо и уверенно проговорила Йена.
Элгей никогда не чувствовал себя таким испуганным идиотом. Он не мог терпеть зуд, взял ручку у окна и принялся чесать ею затылок.
— Конечно, я вижу, что вы не такие. Извините меня, просто какие-то придурки весь день ходят, уже нервов не хватает. Ждите, я сейчас принесу ваш паспорт. — Уза Олеговна удалилась.
Йена смотрела на Элгея, как тот неловко сует ручку в парик и пытается почесать себя.
— Прекрати! Как вшивый какой! — со сдерживающим раздражением прошипела она сквозь зубы и отвесила ему подзатыльник, вырвав ручку.
— Ну мааам… — Элгей вошел в роль.
— Не мамкай! — Йена скрестила руки на груди. — Веди себя прилично.
Несмотря на то, что на них никто не обращал внимания, Йена думала, что все смотрят только на них. Элгей потупил глаза, в этот момент сотрудница МФЦ (а некогда и ЗАГСа) вернулась с паспортом, протянула его и какой-то лист для подписи Элгея.
Элгей замер. Он чуть было не поставил свою подпись, но осекся.
— Можно мне?…
— Бумажку потренироваться? Держи, — протянула исписанный чужими подписями, лист Уза Олеговна.
Он поставил букву Р. и закончил так же, как в его собственной подписи — коротким Смр и подчеркивающей всю подпись, завитушкой.
— Ну вот, теперь вы полноценный гражданин! Поздравляю! — положила на стол паспорт Уза Олеговна.
— Спасибо, — смущенно улыбнулся Элгей.
— Так, стоп, подождите, — резко сменила тон сотрудница МФЦ.
Йена слышала, как бьется ее сердце и течет капля пота по спине.
Элгей был готов снять парик и чесать себя до крови на глазах у всех. В районе висков у него висели две капли пота, отчего голова чесалась еще сильнее.
— А, нет… все в порядке. Всего доброго, до свидания! — Уза Олеговна что-то проверила в своих бумагах, удостоверилась, что все в порядке.
— Спасибо, до свидания. — Йена быстро встала, Элгей за ней, и быстрым шагом направилась к выходу.
— Милочка! — голос Узы звучал как выстрел в спину. Йена замерла, зажмурилась и медленно повернулась к окошку номер 33.
— Дааа?…
— А паспорт-то! Чего забыли? — покачала головой Уза Олеговна.
— Ах, да…. спасибо, мы торопимся. Спасиб… — залепетала Йена, взяла паспорт и уже не оборачиваясь, взяв за рукав Элгея быстро вышла на улицу.
На улице уже стемнело, был свежий темный зимний вечер. Люди спешили домой, на дорогах начинали скапливаться машины, образуя пробки.
— Пиздец, я думала умру там. — проговорила сквозь зубы Йена.
— Я думал я сдохну в этом парике, я щас сниму его и сожгу.
— Подожди, его еще вернуть надо. Это парик Полипа Ферромонова.
— Чей??? — удивился Элгей. — надеюсь, он без вшей.
— Нет, но вдруг парик как в Симпсонах, будет тебя заставлять петь попсовые песни.
— Единственная моооояяяяяя!!! — затянул Элгей.
— Ой, хватит, а.
— Ну маааам…
— Все, сына, едем домой.
— Я не хочу домой, я хочу в клуб, на концерт Полипа Ферромонова. Я уже взрослый, у меня паспорт есть.
— Вот именно. Скоро в армию.
Элгей замолчал. Они вызвали такси и вернулись домой.
Случайная находка
Прошло еще 4 года.
Пара снова обновила ремонт и некоторую мебель в квартире. Теперь в их доме появилось несколько картин и антикварной мебели: комод, часы и витрина под коллекцию духов Йены.
Она с мужем ездила в отпуск 4 раза в год — 2 раза к морю и 2 раза побродить среди достопримечательностей, а на лето они снимали домик в Подмосковье.
— Нашему сыну скоро исполниться 18, — сказала Йена, глядя на фото несуществующего молодого человека, что стояло на камине.
— Думаешь отметить? — оторвался от монитора компьютера Элгей.
— Пока еще есть пара недель до повесток, можно особо не волноваться. Но думать надо уже сейчас.
— Ой… Ну придет повестка и что? Нету его, сбежал из дома. Нам-то что.
— Ну да, ну да… — чуть скрипучим голосом сказала Йена, глядя в одно из окон гостинной.
Им очень повезло с домом, почти за 18 лет он не сильно просел, сохранил все свои преимущества, в нем было не холодно, коммуникации надежно работали, а два панорамных окна в гостинной все так же великолепно освещали пространство, а из окон по-прежднему был прекрасный вид.
— Ты не хочешь прогуляться?
— Да можно. Куда пойдем?
— Поехали на Тверскую.
— По местам былой славы?
— Ну так, погуляем, сейчас народу мало должно быть.
Они припарковались у дома на Тверской, где когда-то снимали квартиру. Там до сих пор жили их знакомые, которые открывали для них ворота, чтобы те могли припарковать свою машину.
Йена с Элгеем обошли все Патриаршие, там же прошлись мимо дома Гурченко. В ее окне странно мигал свет. Они обошли все свои когда-то любимые переулки: Брюсов, Богословский, Трехпрудный… А обратно решили пойти по Тверской, свернув в сад Английского
