с лица земли. Вот бы мне энергию Зверры, сейчас я бы с лёгкостью укрылась за защитным куполом.
Я подняла лук, вспомнила уроки Гилль, и выпустила стрелу сквозь пламя. Удивительно, но Кайя не успела среагировать, и мой снаряд вонзился ей в предплечие. Она закричала от резкой боли, материализовала огненный хлыст и ударила меня по лицу. Я инстинктивно подняла руку, и вервие обвилось вокруг моего запястья, удушая и опаляя. Как ни странно, я больше не ощущала страх. Пока мой лук не загорелся.
Пришлось выбросить его, и теперь я оказалась совершенно беззащитной. Кайя ухмыльнулась и вызвала вихри губительных огней. Я не стала оставаться на месте и рванула с места, утаскивая за собой Кайю, которая всё ещё держала хлыст. Проехавшись лицом по земле, она была вынуждена отпустить своё оружие. Но огненные вихри всё ещё представляли опасность.
Я начала, как заяц, петлять между губительных огней. Дойдя до конца поля, где возвышалась невидимая защитная сеть, огни зашипели и погасли. Кайя не стала ждать, а сложила ладони перед собой, легонько подула, и из её глотки изверглось всепожирающее пламя.
Я завопила от страха, но успела пригнуться. Пламя вновь разбилось о щит. Рьюга в отчаянии метался снаружи, не в силах мне помочь. Ведьмы на трибунах стали переговариваться. Считается, что в минуты опасности Сила является всем без исключения, в том числе таким никчёмным ведьмам, как я. Но я-то на самом деле была простой смертной, а вовсе не аннэа!!
Кайя с досадой покачала головой, и я поняла, что в следующий раз она не промахнётся. Трибуны зашумели, предчувствуя развязку битвы. На этот раз Кайя вызвала цепочку летающих огоньков, которые закружились, замельтешили, завертелись вокруг меня, отвлекая от истинного удара. Я потеряла баланс и грянулась об землю. Кайя наслала на меня огненный шторм. Волосы задымились. В этот момент девушка неспешно подошла ко мне и сделала ритуальный жест: рука рассекает горло поверженной соперницы. Пламя погасло само собой, оставив меня с опалёнными бровями.
Наступило траурное молчание. Трибуны замерли. А затем ведьмы разразились гневными криками.
— Сжечь фальшивку!
— Выгнать её к Ф’хтагну!
— Уничтожить самозванку!
— Ослепить её!
— Убить её!
— Уничтожить!!
— Сжечь, сжечь!
Ведьмы начали кричать:
— Са-мо-зван-ка! Са-мо-зван-ка!
Я ощутила стыд и страх. В животе завязался тугой узел, я ощущала страдание и ненависть к Кайе, которая так унизила меня. Я хотела отомстить ей, но у меня не было Силы, чтобы сделать это. Любая ведьма могла стереть меня в порошок одним щелчком пальцев. Даже те неофиты, которые ещё не прошли испытание. Даже Авва.
Гилль взмахнула рукой, и наступило молчание. Ведьмы пристально следили за её движениями. В глазах Гилль плескались боль и отчаяние. Я ощутила запах её печали: горькая полынь и дым от пожарища. Она обратилась ко мне:
— Извини, что я втянула тебя во всё это. Мы с сёстрами слишком верили в приход аннэа, и приняли простую смертную за нашу великую сестру. Увы, но, ты не можешь дальше оставаться среди нас.
— Возьмите меня хотя бы служанкой! — закричала я, пытаясь спасти себе жизнь, выторговать хотя бы немного безопасности.
Гилль с сожалением покачала головой. В её глазах я прочитала свой приговор, а потом ведьма отвернулась от меня и ушла. Две ведьмы-воительницы подхватили меня за руки, и, с позором протащив меня по винтовой лестнице, открыли ворота и вышвырнули вон. Рьюга еле успел вылететь следом за мной.
Я вновь оказалась в опасном мире. Одна. Без друзей. Без помощи. Без надежды выжить.
— Не одна ты, дурочка, я всегда буду с тобой, — потёрся о мою щёку Рьюга.
Я не смогла сдержать слёз.
Глава 6. Скитания
Я шла по пожухлой траве, в своём нелепом жёлтом платье и остроконечной шляпе. Дурацкая шляпа, она никогда мне не нравилась. Размахнувшись, я бросила её с утёса. Покружившись на ветру, медленно планируя, шляпа отлетела в сторону моря и упала на воду, оставшись плавать, как чёрный кораблик, удивительно симметричный и со странным парусом. Не успела я отвести взгляд, как из глубин океана высунулась омерзительная бездонная глотка червя, поглотившая «кораблик». Я невольно содрогнулась. А ведь это могла быть я. Теперь, проведя время в Башне, я узнала, что этого монстра на самом деле зовут коохун, серая погибель, и он служит привратником угодий морского духа, который на дух не переносит ведьм. А кто их любит-то вообще? Высокомерный Орден Дур.
Я хотела провалиться под землю от острого чувства стыда. Я чувствовала себя ничтожеством, неудачницей. Никчемная, бесполезная, убогая. В голове играла постапокалиптическая песня Orden Ogan — December. Я видела её как всполохи пламени: чёрный пепел, белая зола, багрово-жёлтое сияние. Огонь этот не согревал, как песня не ласкала слух, скорее, напоминала о безвыходности моего положения…
— Хватит грузиться! — сказал Рьюга, идущий за мной по чернозёму. Он тоже напоминал мне огонь, вот только чёрный, мрачный, хотя необычно согревающий, ласковый, обнимающий мою истерзанную душу. — Не всё так плохо, как ты думаешь.
— Ага, всё ещё хуже, — не смогла сдержать сарказм я.
— О, так у тебя есть время на шутки. Может, поделишься им со мной?
— Да ты достал. Нас только вышвырнули из башни…
— Не нас, а тебя. Я сам ушёл.
— Вот крылатая скотина!
Я принялась гоняться за ним, а он, нарочно дразня меня, неспешно прогуливался, даже не пытаясь улететь.
— Голубь чёртов.
— Почему это я голубь? — обиделся Рьюга. — У меня, вообще-то, четыре лапы. И перьев нет.
— И это всё отличие? — усмехнулась я, понимая, что нашла новый повод для троллинга. — Гусь ты общипанный.
— Какой, нафиг, гусь?! У меня чушуя… чешуя, то есть!
— Чушую ты несёшь.
— Ну всё, ты напросилась.
Он взлетел мне на плечо и начал трепать за волосы, всё больше спутывая их. Это не было больно, скорее, щекотно, на как я потом раздеру этот сеновал у меня на голове?
— Ну перестань, ну пожалуйста.
— Проси пощады!
— Ну неее…
Я упала от сильного приступа хохота, и он принялся бегать по мне, смешно щекотя лапками, и иногда цепляясь когтями за платье. В итоге, я всё же поймала его, и, пытаясь удержать, больно ударилась локтем о землю.
— Уй!
— Я — огонь, я — смерть, я…
— Милаха, — закончила я. — Крошечное дракоко.
— Да сама ты «коко»! Без Шанель.
Он извернулся, куснул меня за палец, потом куда-то исчез.
Спустя пару секунд я поняла, куда он делся.
— ААААА, больно же!
— А нефиг.
Он вновь цапнул меня за левую булочку.
— Извращенец! Хватит лезть ко мне под юбку!
Как ни странно,
