из примерно двадцати потенциальных респондентов, многим из которых уже за пятьдесят. «Почти все из этого списка пытаются выжить», – сказала она. Кристин Смоллвуд, еще одна писательница с обширным кругом знакомых, сказала, что «страх и тревога – явление повсеместное» среди всех известных ей творческих людей.
Пожилые писатели, пережившие перемены последних двадцати лет, представляют собой своего рода контролируемый эксперимент. По данным опроса Гильдии авторов, доход, связанный с писательской деятельностью, сократился на 47 % для тех, кто имеет опыт работы от пятнадцати до двадцати пяти лет, и на 67 % для тех, кто имеет опыт работы от двадцати пяти до сорока лет. Авторы, которые еще на рубеже веков могли продавать книги каждые пару лет и жить за счет доходов, как рассказала Мэри Рэйсенбергер, исполнительный директор гильдии, в основной своей массе потеряли работу. Когда я спросил Ким Дил, икону инди-рока, сравнивающую себя со сталеваром, про источники ее дохода, она хмыкала и мялась секунд двадцать. «Капает кое-что по мелочи», – наконец, сказала она, имея в виду проценты от старых проектов. Одна дело – знать, что тебя ждет дерьмовая жизнь, когда ты еще только прокладываешь свой путь. И совсем другое – понимать, что она дерьмовая всегда. Рут Витале, генеральный директор CreativeFuture, сказала, что молодые ребята всегда будут заниматься музыкой, «только вот им придется жить с родителями до конца их гребаных дней».
* * *
Так каковы же те масштабные события, которые привели к затруднительному финансовому положению творческих работников в XXI веке? Наиболее очевидным, подавляющим фактом во всех сферах искусства в цифровую эпоху является демонетизация контента. Как только музыку, текст и изображение стало можно оцифровать и передать онлайн, мгновенно открылась дверь для свободного файлообмена и прочих форм пиратства. Первая пиринговая сеть Napster открылась в 1999 году – когда мировой музыкальный бизнес достиг пикового дохода в 39 миллиардов долларов. В 2014 году эта цифра упала до 15 миллиардов. С увеличением скорости соединения и качества файлов, пиратство распространилось на кино и телевидение. По данным научных исследований, в кинопрокате потери составляют от 14 до 34 %. С появлением электронных книг воровство контента пришло и в издательскую сферу.
Принудительная демонетизация породила добровольную щедрость. Как только распространители контента поняли, что его все равно будут красть, они стали раздавать его даром или назначать настолько низкую цену, чтобы воровать было попросту лень. Отсюда и появились бесплатные или подписные стриминговые сервисы (Spotify, Hulu и т. п.), бесплатный или дешевый электронный книжный самиздат, а также журнальная и газетная практика размещать свои материалы в свободном доступе.
Повсеместное распространение бесплатного цифрового контента привело, в свою очередь, к ожиданию, что без оплаты можно будет получить все, включая физические объекты и заказные работы. Автор и исполнительница песен Нина Настасья рассказывала, как после выступления на автограф-сессии к ней подходили люди и спрашивали, можно ли им «просто взять» диск или вовсе молча брали его и уходили. Марк Кокер, генеральный директор компании Smashwords, упомянул, что один из его авторов, писатель-фантаст, который продает свои электронные книги за 3 доллара 99 центов, получил неприятное письмо от читателя, в котором тот поклялся, что перестанет покупать его романы, если автор не выложит их бесплатно (в этом случае, конечно, он все равно их не купит). В эпоху доступного контента наглость была возведена в ранг экономического принципа. Иллюстратор Джессика Хиш пошла еще дальше и нарисовала тщательно продуманную блок-схему «Стоит ли мне работать бесплатно?», чтобы помочь авторам отвечать на этот извечный вопрос («Вам обещали “много новых заданий”? > ДА > … Ура. Считайте это обещанием работать за копейки или бесплатно»).
Сам «распад», о котором все так много знают – отказ от старых финансовых принципов и разрушение существующих трудовых отношений, – открыл путь для разнообразных надувательств. В отсутствие правил кажется, что есть единственное – хватай сколько можешь и уходи. Компании скулят, что бедны, или пытаются давить на дружеские чувства. «Слово “стартап”, – пишет Хиш, – весьма вольно используется представителями бизнеса, чтобы вы содрали с них как можно меньше». Также в ходу откровенный грабеж. Множество веб-сайтов, похоже, построили свою бизнес-модель – по крайней мере, частично – на уверенности, что фрилансеры не будут помнить (или хотя бы что у них не хватит сил требовать) все причитающиеся им выплаты. Несколько мировых модных брендов стали печально известны тем, что украли дизайны у независимых художников. Авторы загрузили их в Сеть, пользуясь указанием просто выкладывать свои работы, чтобы привлечь внимание аудитории.
Пожалуй, самым коварным аспектом бесплатного контента, как и самым деморализующим, является то, насколько он обесценивает искусство в глазах зрителей. Цена – указатель на ценность продукта. Мы в большей степени склонны дорожить тем, за что заплатили или добыли тяжелым трудом, а то, что досталось нам бесплатно, по щелчку, мы обычно не уважаем вовсе. При наличии Facebook, Instagram, YouTube и тому подобных ресурсов, музыка, тексты и изображения теперь уподобились водопроводной воде, которая включается простым поворотом крана и течет бесконечным потоком. В книге «Искоренить» Джейс Клейтон рассказывает, как в одном художественном магазине спросила продавца, что за музыка звучит из колонок. «О, – пожал тот плечами. – Да так, Spotify». Когда-то мы гордились книгами, альбомами, кинофильмами, стоявшими у нас на полках, нашими личными краеугольными камнями и постоянными компаньонами. Теперь мы ничего не храним даже на жестком диске – искусство мгновенно приходит и так же уходит.
Это не только психологическое обесценивание. Создание произведений искусства нельзя автоматизировать или сделать более эффективным с помощью технологий. И качество, конечно, будет падать, чтобы соответствовать стоимости. Авторы с низкими гонорарами вынуждены будут проводить меньшее количество времени за изготовлением чего бы то ни было. Ким Дил, инди-рокер, вспоминает, как в какой-то момент музыка стала «восприниматься не просто как нечто бесплатное, но как мусор, с которым приходится повозиться». Мы по-прежнему придаем огромное значение искусству, но все меньше и меньше – каждому конкретному произведению.
* * *
Еще одна важная причина, по которой снижается доход авторов, связанная с расцветом интернета, – упадок культурной индустрии. Это как коммерческие, так и некоммерческие учреждения, производящие и продающие авторские работы. С финансовой точки зрения главная вина лежит на демонетизации, которая, проедая дыры в корпоративной прибыли, оставляет лейблы, издательства, студии и прочих с минимальными ресурсами, которые можно было бы инвестировать в талант. Следовательно, снижаются гонорары, урезаются так называемые «списки» (как говорят издатели), то есть перечни авторов и их работ, которые компания готова поддерживать.
В результате в искусстве наступает дефицит систем развития. Вместо инвестирования в художников индустрия культуры предполагает, что они вложатся сами в себя, а потом можно будет выбрать самых успешных. Лейблы просматривают профайлы, ожидая, что начинающие музыканты докажут коммерческую перспективность собственным вирусным успехом –
