основными, несомненно, являются Kickstarter и Patreon. Kickstarter, как следует из названия, помогает запустить конкретные проекты. Кампании на этой платформе заменяют инвестиции от студий или лейблов и таким образом решают проблему накладных расходов. Ричард Нэш, стратег по цифровым медиа, объясняет: артистам, которые не получают большой прибыли, трудно найти 20 тысяч долларов на запись альбома или 40 тысяч долларов на создание малобюджетного фильма. Кампании проводятся с жесткими сроками по принципу «все или ничего», что создает определенную драматическую напряженность. Если ты достиг своей цели – получай деньги; в противном случае твои покровители вернут себе то, что предложили. По словам Марго Этвелл, которая руководит издательским отделом платформы (книги, комиксы, журналистика), общая сумма собранных средств стабилизировалась на уровне примерно 600 миллионов долларов в год. Не все деньги идут на проекты в области искусства или творческим людям из США, но стоит отметить, что это примерно в четыре раза больше бюджета Национальной ассоциации образования. Этвелл подчеркнула важность продуманной структуры вознаграждения. Когда вы жертвуете деньги на сайте, то не преследуете какую-то неясную цель. Вы намерены получить что-то взамен: на самом низком уровне это, как правило, благодарность; в среднем диапазоне – материальные объекты (обычно версии готового продукта); а для тех, кто вкладывается серьезно, – что-то «экспериментальное», как выразилась Этвелл. По ее словам, Kickstarter – это «платформа обмена ценностями», а не благотворительность. Продвигая собственную книгу о роллер-дерби (компания поощряет сотрудников проводить свои собственные кампании), Этвелл предлагала за 5 долларов благодарственную открытку; за 25 долларов – печатную копию, за 100 – возможность прочитать черновик и оставить отзыв. Последний уровень был распродан «почти мгновенно», сообщает она. Если Kickstarter похож на медиакомпанию, Patreon обновляет (что неудивительно) концепцию частного покровителя. Вместо того чтобы давать деньги один раз на конкретный проект, донаторы обещают ежемесячную сумму – это своего рода подписка, за исключением того, что вы подписываетесь на человека. Таким образом, авторы получают эквивалент не аванса, а зарплаты (впрочем, некоторые люди предпочитают получать пожертвования за готовое изделие, а не раз в месяц). Опять же, существуют разные уровни. И снова они предполагают награды. Поскольку отношения продолжительные, бонусы часто носят более личный характер: рабочие материалы (дневники, альбомы для рисования, сообщения в блогах), аудио- и видеозаписи, прямые вопросы и ответы. По состоянию на 2018 год Patreon (который, как и Kickstarter, берет 5 %-ную комиссию) привлекал около 140 миллионов долларов в год.
Краудфандинг – не панацея. Вознаграждение требует времени и вложений. То же самое и с созданием кампании или страницы. «На Kickstarter можно и потерять деньги», – сказал мне один музыкант. На Patreon, согласно анализу за 2017 год, только 2 % авторов зарабатывают больше минимального уровня оплаты труда в 1160 долларов в месяц. На Kickstarter кампании часто терпят неудачу. В лучшем случае краудфандинг составляет важную (или дополнительную) часть финансового портфолио художника. Он также не заменяет тяжелой работы по привлечению аудитории. Марго Этвелл сказала, что для мгновенного успеха требуется от трех до пяти лет. По ее словам, когда вы «видите, как проект выстреливает», в десять раз превышая объявленную цель, то лишь потому, что человек или команда, стоящие за ним, уже «создали сообщество последователей, которым есть дело до их работы».
Идея краудфандинга понемногу устаревает. Как мне сказали режиссеры-документалисты Джеймс Свирски и Лизанн Пажо, которые провели успешную кампанию в 2010 году, через год после запуска платформы, когда Kickstarter только появился, «идея связи с творцом и наблюдения за процессом творения была в новинку. Теперь, поскольку этот опыт стал привычным и потому, что так много художников пытаются его воспроизвести, люди устали от Kickstarter. Многим он просто надоел». Это может объяснить, почему ежегодные финансовые поступления платформы снизились. Краудфандинга тоже может стать слишком много. «Теория тысячи истинных фанатов, пожалуй, поначалу работала, – объясняет певица Мэриан Колл, – но теперь стоит говорить, скорее, о десяти тысячах фанатов». Нишевое творчество для фэндома имеет тенденцию распространяться через социальные сети. «Проблема с Kickstarter и Patreon, – говорит Мэриан, – это проблема количества моих поклонников. Основное участие в процессе принимают одни и те же несколько сотен человек, и они же участвуют кампаниях для Kickstarter у моих друзей. Их слишком мало, чтобы хватило на всех».
Тем не менее вознаграждение от краудфандинга и взаимодействия с аудиторией в целом больше чем просто деньги. Мара Зепеда, которая создала интернет-бизнес, посвященный каллиграфии, объясняет это так: «У вас есть отношения: это главное. Внезапно люди отзываются о вашей работе, они говорят: “Мне нравится, я хочу сделать заказ; вы будете сотрудничать со мной, сможете участвовать в фотосессии на озере Комо?” Так полное одиночество сменяется участием в жизни сообщества». Люси Беллвуд, карикатурист, отправившаяся в свободное плавание в возрасте шестнадцати лет, успешно завершила три крупные кампании на Kickstarter и получает около 2000 долларов в месяц через Patreon. «Моя аудитория чертовски крута, – рассказала она мне. – Люди, с которыми мне посчастливилось общаться в интернете, как правило, по-настоящему прекрасны, и мне очень повезло, что они рядом». О Patreon она сказала: «Если я перестаю уделять ему достаточно внимания, мне просто хочется плакать, и я не знаю, как это оправдать».
* * *
Новая модель «построить – привлечь – монетизировать» действительно помогла искусству стать более демократичным и разнообразным – именно эти определения мы слышим чаще всего. Когда автор имеет возможность обратиться к аудитории напрямую, меняются наши представления и о создателях, и о зрителях. Питер Джинна, тот самый, который насмехался над мыслью о том, что издатели – это такие негодяи, которые только и ждут, как бы задушить оригинальный голос, признает также, что в этой индустрии есть некоторая предвзятость, зачастую неосознанная. «В издательском бизнесе царит возмутительный расизм, – сказал он. – Причем даже ярче, чем в остальных сферах, а это о чем-то говорит». Авторы не мужского пола и тем более не белые, в конце концов, оказываются за бортом, поскольку издатели, «белые мещане из Лиги плюща»[18], либо не умеют их находить, либо «не понимают того, что они делают», – что порой еще хуже, поскольку в редакции решают, что работы этих творческих личностей или «слишком черные», или «слишком филлипинские» для мейнстримной аудитории.
Но что такое эта аудитория? Как она выглядит, чего хочет? «Традиционные издательства часто говорят, мол, мы не сможем это продать, – сказала Марго Этвелл, работавшая в издательской сфере до ухода в Kickstarter. – Как по мне, это означает, что они просто недостаточно творчески подошли к делу». Этвелл упомянула Bingo Love, роман-комикс о двух чернокожих лесбиянках средних лет, познакомившихся в зале для игры в бинго, краудфандинговые сборы на который вдвое превысили требуемую сумму. «Многие ждали такую историю, – сказала она. – Но ничего подобного не находили».
Такая новая модель подходит не всем, и дело не всегда в возрасте. Для Джины Голдблатт, писательницы-фантастки и поэтессы, которой слегка за
