— По случаю помолвки, ритуал Айвоенсе пришлось упростить — чересчур громоздко уж, извините, будем следовать духу времени, — продолжил здоровяк, — я приготовил подарок. — Он, не глядя, протянул руку назад, и в нее тотчас был вложен бархатный ларец. Счастливый отец приоткрыл крышку ларца и подался вперед, к невесте.
— Боги! Отец! — Альма прижала пальцы к губам. — Они прекрасны!
— Эти браслеты пока отпираются и их можно снять! — рассмеялся Советник. — Но вскоре их соединения срастутся навечно. Как и ваш союз! — Толстяк повернулся с открытым ларцом к женщине, одетой почти так же как невеста и удивительно похожей на неё, но много старше. Плечи ее покрывал тончайшей работы платок, невесомой паутиной льнувший к изгибам тела. — Дорогая Сильвана, одень нашей дочери обручальный браслет.
Женщина любезно улыбнулась и тонкими пальцами выудила из бархатного гнезда серебряный браслет тончайшего плетения с молочными камнями. Альма с трепетом протянула руку. Госпожа Гайо плавно застегнула браслет на изящной руке. Кружево стального плетения, словно живое сжалось, прильнув к молочной коже.
— Ллойву? Твой отец делегировал мне твое посвящение, — и Жертвенный тоже протянул руку. Сильвана Гайо передала второй браслет мужу, и Советник защелкнул браслет на правом запястье жениха. Серебряная паутинка тотчас прижалась к коже, плотно ее обхватив. Рука Советника скользнула по кисти, и задержалась на ней.
— Они с альмаринами, заметь. Самые чуткие камни. Надеюсь, ваш союз будет также прочен, как Аст’Эллотское серебро.
— Прекрасная работа, — кивнул Ллойву. Невеста протянула руку, чуть подняв ее, чтобы все могли видеть изящное запястье, охваченное тонкой паутиной, а жених приложил к нему свое. Пальцы, нехотя, сплелись между собой. Меж серебряными линиями проскочили белые и синие искры. Камни вспыхнули на долю секунды, словно волна пробежала по тонким нитям обручальных браслетов и угасла. Толпа восторженно заревела.
— Айвоенсе! Теперь вы обручены, милые мои! — воскликнула Сильвана. — Мы с нетерпением будем ждать вашей свадьбы!
Сигрида толкали со всех сторон желающие подойти поближе. В водовороте тел едва ли можно было блюсти свои обязанности, и компаньон отступил подальше. Кто он такой, чтобы влезать там, где ему не место? Только теперь он понял, как далёк от всех них.
— Я хочу, чтобы все выпили за мою дочь! Нет более прекрасной и утонченной невесты на всем Астэллоте! — услышал Сигрид разносящийся над толпой голос Тиллу. — Ты согласен, дружище?
— Без сомнений, — кивнул Ллойву.
И снова переливами разнесся хрустальный звон бокалов, соглашаясь со сказанным. Лакеи сновали между гостями, подливая вина. Смех и гомон заглушали все прочие звуки. Сигрида оттеснили к стене, он потерял страция из виду.
— За тебя, Ллойву! Самый завидный жених Астэллота! — хохотал хозяин дома. — Много ли сердец разбилось сегодня? Надеюсь много!
В толпе громко засмеялись шутке. Тонко пели бокалы, играл приглашенный по случаю оркестр. Вся эта какофония порядком выматывала. Сигрид вытягивал шею, стараясь увидеть страция, но бесполезно. Компаньона безнадежно оттеснили к стене, затолкали плечами.
— Танец! — закричал кто-то.
— Давайте танцевать! — вторила невеста. И к высокому потолку вознеслись первые аккорды свадебного вальса. Гости расступились к стенам, освобождая место. Сигрида прижали еще сильнее, толкнули плечом, наступили на ногу, даже не извинившись. Ллойву склонился в поклоне, приглашая невесту на танец, и они вдвоем закружились в медленном вальсе. Сигрид выглянул из-за спин стоящих гостей. Несколько аккордов, и к молодым присоединились еще пары. Вскоре весь зал танцевал и двигался, следуя за музыкой. Теперь, когда все разошлись, и толпа поредела, Сигрид прекрасно видел молодых. Среди всех гостей это была, пожалуй, самая красивая пара. Альма с изяществом отставляла руку, и кружилась, ведомая партнером. Платье красиво облегало стройную фигуру, жемчужной пеной клубилось у ног. На Альму Гайо можно было любоваться вечно, и если бы Сигриду дали выбор он, да, он бы выбрал её, вечное служение у ног богини. Сигрид не заметил, как прошел следом за молодыми до другого конца зала. Музыка смолкла. А с ней развеялось и волшебство. Компаньон вспомнил, для чего он здесь. Ллойву поклонился снова, благодаря партнершу за танец. Оркестр заиграл что-то веселое. Сигрид, не смущаясь уже, протолкался к молодым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Господин Лир….
— Ах, да. — Ллойву с сожалением поцеловал руку партнерше. — Я ненадолго, дорогая. Развлеки себя танцем.
Альма скользнула презрительным взглядом по фигуре компаньона, но ее тот час увлек танцевать другой кавалер. Ллойву отошел в сторону, вытер платком пот со лба.
— Вы пропускаете время приема лекарств и у вас режим, помните?
— Помню, — кивнул Ллойву. Лицо его незначительно покрылось потом, а глаза чуть потемнели. Сигрид вспомнил инструкции. Время дать страцию отдых.
— Ллойву! — какая-то дама, не спросясь, повисла у него на шее.
— Милле, — Ллойву, смеясь, отстранил от себя пахнущую вином и дорогими духами женщину. — Какими судьбами?
— Помолвка брата, разве это не повод? — улыбнулась Мильен. Ее платиновые волосы заплетены в толстую косу, украшенную тонкими серебряными нитями с нанизанными на них цветами тончайшей работы. А черты лица настолько походили на лицо стоящего рядом страция, что можно было заподозрить в них близнецов. — Меоке тоже будет. Позже.
— Я не видел тебя, понадеялся, что не придешь.
— Я все время рядом, братец, слежу за тобой, — расхохоталась Мильен.
— Не сомневаюсь. Отец тоже здесь?
— Нет, он сказал, что работает, не сможет прийти. Ты же знаешь…
— О, да.
— Не сердись. Так даже лучше, не так ли?…Учитывая, что вы готовы вцепиться друг другу в глотки при встрече, как два цепных пса…Ав — Ав…
— Благодарю, сестрица. Твое сравнение, как всегда, выше всех похвал… — Ллойву прижал девицу за талию, коснулся губами ее волос.
— Я любя. Ты не можешь обижаться, — Милле с интересом оглядела компаньона. — Как твое здоровье, кстати. Ты не ответил на письмо.
— Поэтому я отвечу тебе лично. Все в порядке. Скоро вернусь к работе.
— Отец говорил о тебе, — дама надула губки.
— Да, он тоже прислал мне письмо.
— В нашей семье бумаге доверяют больше чем словам, — расхохоталась астера.
— Прости, Милле, мне нужно отлучиться ненадолго.
Дама сделала вид, что нахмурилась, но потом, потеряв интерес к разговору, с хохотом убежала танцевать. Музыка стала громче, но шум гомонящей, смеющейся толпы все равно ее заглушал.
— Это Мильен. Моя единственная сестрица, — представил Ллойву с опозданием. — Немного ветрена, но в целом можно её не бояться.
— Где здесь вы можете спокойно отдохнуть? — нервно спросил Сигрид, шум и высокородное соседство порядком изводили его в этот вечер.
— Думаю, в библиотеке. В этом доме самое спокойное место — там.
— Идемте, — Сигрид поднял свой чемодан, словно призывая его в свидетели.
Ллойву кивнул и повел компаньона из шумного зала.
Глава 6 в которой случается неприятность
Библиотека находилась на первом этаже, вдали от шумных залов. Очевидно, пользовались ею не так часто, раз расположили вдали от жилого крыла. Сигрид шел след в след за мерно шагающим страцием и постепенно успокаивался от заданного ритма. Слуга распахнул перед ними двери, пропуская иллоев вперед. В этом доме экономили энергию Окто, как и в большинстве домов Первородных, дуговые лампы здесь были не в чести, а потому комнаты освещали масляные светильники и свечи. Теперь стало очевидно, что солнце давно село. Огромные, в пол, окна облепила плотная, влажная темнота. Ночь, по всему, грозила стать безлунной, полной ночных кашмаров. Изредка в стекло, выныривая из небытия, ударялся ночной мотыль. Лакей в бордовой ливрее принес пару канделябров с горящими свечами, поставил на стол возле кресел для отдыха.
Сигрид полез в чемоданчик, чтобы достать необходимое, отмечая мимоходом, как дрожат его руки. Оглянулся, не видит ли Ллойву этой слабости. Сегодня компаньон показал себя не с лучшей стороны. Ему казалось, он готов ко всему, но обманул сам себя. Страций вытянул с полки книгу, и теперь, увлеченный написанным, перелистывал страницы, не глядя на компаньона. Сигрид глубоко вдохнул несколько раз, чтобы успокоить распоясавшиеся нервы, и налил микстуру в рюмку. Предложил это Жертвенному, уютно устроившемуся в кресле. Перекинув ногу на ногу, и уже натянув на нос неизменные окуляры, Ллойву раскрыл книгу на коленях, подставляя её под свет свечи. Похоже, он со своим аксессуаром не расставался никогда.
