Поначалу мы ходили здесь, а потом отправились в Бриттланд. Хёвдинг покрутился-покрутился, но делать там низкорунным нечего, а с пустыми руками он возвращаться не хотел. Потому распустил хирд, осел на земле, купил рабов. Я же пошел искать свою долю. Долго мыкался то там, то здесь, пока не прибился к торговцу. Помогал ему с товаром, присматривал за рабами и даже выучил их язык из любопытства, чтобы послушать бриттские былины и песни.
Прожил я в Бриттланде пять зим.
А потом торговец решил, что может получить больше серебра, торгуя с Валландом, что на юге от Бриттланда. Я отправился с ним. А когда увидел первый же город в Валланде, захотел остаться там подольше, настолько диковинна та земля.
Там я увидел каменные дома, да не как местные землянки, а огромные, в десять ростов, домины с толстыми стенами, с окнами, со рвами и мостами. Воины там не на кораблях, а на лошадях скачут, и воины эти в железе с головы до ног. Рек там не так много, потому на конях проще и быстрее добираться. Но больше всего я поразился темплям, это дома их бога. В каждом городе есть такой темпль и не один. Всегда высокий, с узкой крышей, уходящей в небо, а наверху огромный глаз, выкованный из железа, в который вставлена хитрая цветная слюда. Когда через слюду проходит солнечный свет, город окрашивается разными цветами. Красота!
А внутри еще лучше! Богатое убранство, золотые и серебряные чаши, на шеях жрецов цепи с рукой кованной. Песни поют в тех темплях, которые сразу к богу уносят.
Зашел я и пропал. Захотел узнать, о чем те песни и о чем толкуют жрецы с руками на шее. Ушел от торговца и остался жить в Валланде. Перебивался кое-как да учил валландскую речь. А потом и вовсе захотел стать жрецом их бога. Разрешили мне валландцы, дали имя Эмануэль, что означает «человек бога», и рассказали всё о своей вере.
Валландский бог ревнив, он не терпит других богов. Потому я отрекся от Фомрира и стал молиться только ему.
Там я и узнал, что в Валланд давно приходят солнечные жрецы, только раньше их выгоняли или просто запрещали говорить о боге-Солнце, а потом убивать стали, не глядя, рунный жрец или безрунный. И опять мне любопытно стало, отчего так. Узнал я, что на юго-западе Валланда раньше была богатая земля под названием Иберика. Несколько зим там гостили солнечные жрецы, говорили о Солнце, о запрете на руны, о звездах своих. А потом туда приплыли десятки кораблей с сарапскими воинами и сарапскими скакунами. И хоть на груди у воинов было солнце, но и рунами они были не обделены: все хускарлы да хельты, несколько сторхельтов. За один год захватили всю Иберику и сказали, что теперь эти земли принадлежат Набианору, их главному жрецу.
После этого валлы и решили убивать всех солнечных жрецов, не пускать ни одного из них.
Говорят, бог-солнце наделяет своих почитателей особым колдовством. Мол, жрецы не одними лишь словами заманивают людей, но и заставляют их поверить во всё, что говорят солнечные люди. И пусть бы безрунные верили, так ведь даже конунг иберийский в последний год перед захватом заставил всю свою дружину забыть родных богов и водить круги перед лицом.
Потому я и сказал Эрлингу не пускать никого из солнечных жрецов. Но если уж они до Сторбаша добрались, значит, и вокруг конунга нашего их тоже полным-полно.
— Это верно! — подтвердил Альрик. — Позапрошлой зимой конунг за свой стол немало иноземцев позвал, был там и солнечный жрец.
— Нехорошо это! Но Рагнвальду очень сильный жрец Мамира служит. Он с любым колдовством справится.
— Ворон не справился, — сказал я. — Бриттландский конунг точно заколдован был. Поздно я Гачая зарубил. Раньше надо было.
— Ворон тоже силен, да уж слишком он горд и нелюдим. Чаще с богами говорит, чем с людьми. Поди, сказал один раз Харальду про солнечных жрецов и всё. А потом уж поздно было. А ведь редкий у него дар — вперед заглядывать может.
— Погодь-ка, — перебил я Эмануэля, — а как же ты Мамиру служить начал? Ты же чужого бога жрецом стал!
— Прожил я там еще несколько зим, проводил ритуалы, говорил о боге, а потом встретил людей, которые молились тому же богу, но иначе. Они мне рассказали, о чем Беленос, это их… как это сказать по-нордски… вестник бога. О чем вестник их бога говорил с одноглазой тварью, и как эти слова переврали жрецы с рукой на шее. А главное, что я понял: ни один валландский жрец не слышит своего бога. А как можно молиться богу, если не знаешь, отвечает тебе бог или нет? Да и не все жрецы, даже из тех, кто носил золотую руку, искренне верили и почитали своего бога. Многие врали и себе, и людям. И как только я это понял, так сразу снял медную руку с себя, вернулся в Бриттланд. Тогда я и встретил Ворона. Ворон сказал, что меня ждет тяжкая судьба, так как замаран я чужими словами и думами. Еще сказал, что недаром меня тянуло к знаниям, и что Мамир даст мне всё, о чем мне мечталось. Взамен мне всего лишь нужно отрубить себе часть пальцев. Так и я сделал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что, дал тебе Мамир обещанное? — затаив дыхание, спросил Энок.
Эмануэль улыбнулся.
— Он дал намного больше!
Глава 6
На пустой берег небольшой бухты я взирал без особых чувств. Не так уж долго я тут пробыл. За три зимы ветер и вода смыли пепел и стерли следы. Лишь вкопанные столбы, между которыми растягивали и просушивали сети, напоминали, что некогда здесь жили люди.
Растранд. Теперь от него осталось лишь название.
На изуродованном лице Полузубого же проступили восторг и надежда. Здесь бритты обретут покой и долгожданную свободу.
Когда корабли уперлись в песок, мы выскочили за борт, подтащили их повыше и сразу же приступили к разгрузке. Не зря отец, Полузубый, Кнут и Даг долгими вечерами ломали головы и старались предусмотреть всякие случаи. И мы волокли на берег топоры, пилы, заступы, мешки с овощами и зерном, короба с утварью и даже уголь с наковальней под будущую кузню. Ткацкие станки, непряденная шерсть, сети, соль, горшки и крынки, иглы и тяжелые криницы… Я не догадывался, как много нужно поселению для жизни. Хотя, как сказал Эрлинг, можно обойтись и одним топором. Топор и дом построит, и дичь убьет, и от врагов оборонит.
Не успели мы перенести всё с кораблей, как Полузубый разослал своих людей с поручениями. Одних отправил осмотреть местность, проверить звериные тропы, убедиться, что нет поблизости тварей. Других — рубить лес для постройки дома. Отец убедил бриттов, что лучше построить один общинный дом. Его и обогревать легче, и защищать тоже, да и зимой во время метелей не придется откапывать всю деревню. А сараи для скота, кладовые и поленницы лучше пристроить прямо к дому. Третьи пошли снимать дерн и щупать почву: где будут обильные снега, где стоит посеять ячмень, а где капусту и горох. И отцовы люди пошли с ними. Норды всё же лучше разбирались в особенностях местного земледелия.
Женщины тут же сложили из камней примитивный очаг и занялись стряпней, дети пошли за хворостом. А мы продолжали таскать груз, на сей раз коз и курей. Вепрь с Аднтрудюром наскоро сделали небольшой загон.
А еще ульверы оставляли здесь захваченный корабль с лошадиной мордой. Сейчас нам не хватало людей даже на «Сокол», но Альрик тешил себя мыслью, что когда-нибудь его хирд разрастется аж до двух кораблей, а это уже серьезная сила! У Флиппи Дельфина было целых три судна, ну, так и сам Флиппи был сторхельтом. Глядишь, и стая ульверов перевалит за сотню добрых воинов. Альрик говорил, что там уже всё иначе пойдет. Не мы будем искать работу, а она нас. Ярлы сами на поклон ходить будут и сундуки с серебром раскрывать. Это, конечно, хорошо, да вот только сейчас ульверов всего ничего — два десятка без одного, и это есть считать двоих Йоровых молодцов, которым я не доверял ни на каплю, и Тулле, который надолго покинул хирд.
«Жеребца» мы оставляли на хранение, а не дарили бриттам. Потому бритты и сторбашевцы занялись общинным домом, а ульверы — постройкой науста, корабельного сарая, в котором и будет стоять судно. Так как мы не знали, когда второй корабль нам понадобится, то делали полностью сухой зал, без водного канала, чтобы никакая буря или прилив не дотянулись до сарая. И хорошо бы никто из приезжих не захотел заглянуть в него. Потому мы отошли подальше от бухты, выбрали поросшую лесом гору и вырыли пещеру с двумя отверстиями для проветривания.
