class="p1">– Как они стоят?
– Нормально.
– Когда я вчера подошел к двери, то поймал себя на мысли, что меня что-то раздражает. Я оглянулся и увидел эти тапочки, они были свалены в угол. Я поставил их вдоль стены, ровно. А теперь они опять свалены.
Игорь внимательно посмотрел на Женю и сказал, сдерживая улыбку:
– Показывай, что еще.
Они вошли в комнату. Женя молча указал на пепельницу, потом на зажигалку, потом достал из пепельницы окурок.
– Читай.
Игорь поднес окурок к глазам.
– «Кент».
– Я отродясь не курил таких сигарет.
– Ты проверил, у тебя ничего не пропало?
– Ничего.
– Странно. Знаешь, если это опять повторится, немедленно заяви в отделение милиции.
– Зачем?
– Заяви. Так лучше будет. И вообще, сходил бы ты к врачу, Женька, а?
– Ну зачем ты так, Игорь. – Звонков устало опустился в кресло.
…Кафтанов стоял у окна в своем кабинете и читал какую– то бумагу.
Запел зуммер селектора.
Кафтанов подошел, нажал кнопку.
– Да.
– Андрей Петрович, – сказала секретарша, – к вам полковник Зотов из Инспекции по личному составу.
– Приглашай.
Полковник Зотов, высокий, чуть сутулый, в форме внутренней службы, не вошел, а словно просочился в дверную щель.
– Здравия желаю, Андрей Петрович.
– Здравствуйте, Семен Ильич. Присаживайтесь.
Зотов сел, вздохнул, положил на стол папку.
– Что это?
– Материалы на Корнеева.
– Что?!
– Поступило заявление, что Корнеев вымогал взятку…
– Я это знаю от некоего Тохадзе, – перебил Зотова Кафтанов. – Считаю оговором.
– То-то и оно, но Тохадзе перевел нам телеграмму Корнеева и фотографии, где они вместе сидят в ресторане.
– Это еще что такое?
– Да вот. – Зотов неспешно раскрыл папку, вздохнул и положил перед Кафтановым телефонограмму.
Кафтанов взял бланк, быстро пробежал глазами, потом поглядел на фотографию.
– Ничего не понимаю.
– А тут и понимать нечего, – вздохнул Зотов. – Здесь, Андрей Петрович, два варианта. Первый – оговор, второй – попытка вымогательства.
– Но зачем оговаривать Корнеева? Кому он мешает?
– Андрей Петрович, я Корнеева тоже знаю. При моей службе о человеке только плохое собирать надо. Так у меня на Корнеева, кроме неподтвердившихся анонимок, ничего нет.
– Семен Ильич, вы могли бы эти бумаги оставить у меня?
– Если с моим руководством договоритесь.
– Договорюсь.
– Тогда я вам эти бумаги занесу.
Слава Голубев свернул в переулок и опять увидел темно-синие «жигули», стоящие у церкви.
Гена заметил его и открыл дверь.
В салоне они закурили.
– Поедем, – сказал Гена. – Что брать, я скажу тебе у дома. А пока переоденься. На заднем сиденье кожаная куртка и кепка.
– Гена!
– Молчи, дурак, сделаем дело – всю жизнь нужды знать не будем.
Кафтанов шел по коридору управления, рассеянно здороваясь с сотрудниками. У одной из дверей он остановился, задумался, постоял немного и отворил ее.
Кафтанов оглядел маленький кабинет и спросил:
– Где Летушев?
– На территории.
– Хорошо. Садись, Борис. Есть разговор.
Логунов сел. Кафтанов расположился за столом напротив.
– С сегодняшнего дня ты бросаешь все дела и займешься проверкой вот этих документов.
– Что это, товарищ полковник?
– Попытка скомпрометировать Корнеева. Ты, Логунов, понимаешь, кому и зачем это выгодно? Не скрою: начав это дело, ты можешь нажить себе могущественных врагов. Но на чаше весов доброе имя твоего товарища. Следовательно, доброе имя всех нас.
Логунов взял папку.
– Я постараюсь, Андрей Петрович.
Коляска в лифт не влезла. Это была роскошная детская коляска. Нечто среднее между ракетой и автомобилем марки «Крайслер». И как Николай ни старался, он не мог ее всунуть в лифт. Поэтому и пришлось аккуратно спускать вниз по лестнице.
– Осторожнее! – раздавался голос невидимой тещи.
Коляска, солидно поскрипывая рессорами, спускалась вниз по ступенькам.
На четвертом этаже хлопнула дверь квартиры Звонкова.
Николай сверху увидел джинсовую кепку и знакомую кожаную желтую куртку.
– Женя! – крикнул он. – Женя!
Но Звонков, словно не слыша его, опрометью бросился вниз по лестнице.
Машина Тохадзе остановилась в Козицком переулке.
– Подожди здесь, – сказал он Гене и вынул из портфеля плотный сверток.
– Бабки? – спросил Гена.
– Угу.
– Старичку?
– Угу.
– Много здесь?
– Ничего, дорогой, дело этого стоит. – С этими словами Тохадзе вышел из машины.
Звонков попрощался со Львом Мироновичем у входа в институт.
На улице уже горели фонари, и поэтому осенний вечер казался чуть лиловатым.
Женя задернул молнию куртки, закурил сигарету и медленно, не торопясь, пошел по улице.
Московский вечер обтекал его, даря на секунду лица, глаза, улыбки.
Он шел задумавшись и не заметил, как толпа вынесла ему навстречу спешащую девушку, и она ударилась о его плечо.
– Ой! – вскрикнула прохожая и упала.
Женя наклонился, схватил ее за руку, начал поднимать.
– Очень мило, – сказала незнакомка, – очень.
И стала собирать какие-то женские мелочи, разлетевшиеся по асфальту из ее сумки.
Звонков поднял какие-то маленькие коробочки, суетливо протянул девушке.
Она взяла их и засмеялась.
Только теперь Женя посмотрел на нее и увидел, что она очень хороша.
– Ну что же вы, может, руку подадите, встать поможете?
Женя протянул руку, девушка поднялась и поморщилась.
– Ушиблись? – спросил Женя.
– Немного.
– Я сейчас машину поймаю.
– Не надо, вы только проводите меня. У вас есть время?
– Конечно, конечно. – Звонков взял девушку под руку.
– Лучше я.
Она по-хозяйски просунула руку, оперлась на его локоть.
– Кстати, меня зовут Лена.
– А меня Женя.
– Вот и прекрасно. Пойдемте, Женя, потихонечку к дому.
Это была странная прогулка. Женя и не заметил, как они оказались на Чистых прудах. Стало уже совсем темно.
По-осеннему желтели фонари над головой, и свет лежал на аллеях, словно опавшая листва.
О чем они говорили? Да разве мог он запомнить? Его кружили вечер и осень, Ленино лицо. Оно приближалось и становилось мучительно прекрасным, а потом удалялось куда-то в осеннюю темноту.
Они ушли с прудов, свернули на улицу Чаплыгина.
Она была пустынной в вечернее время. Они шли медленно, оттягивая час расставания.
Вылетел из-за угла свет фар. Осветил их. Остановилась машина.
Лена закрыла ладонью глаза.
– Может, вас подвезти? – С этими словами из машины вылез Толик.
– Ты как здесь очутился? – удивленно спросил Женя.
– Секрет. Так подвезти?
– Спасибо, не надо. – Женя улыбнулся.
– Ну как хочешь, тебе жить. – Толик внимательно посмотрел на Лену, захлопнул дверцу и уехал.
– Это ваш друг? – спросила Лена.
– Да.
– У него хорошая машина.
– Неплохая, только поршни постукивают.
– А вы автомеханик?
– Что-то вроде.
– Из автосервиса? – с уважением спросила Лена.
– Нет, я инженер, работаю в лаборатории по изучению автомобильных двигателей.
– А-а…
Женя не уловил интонации. Но в голосе Лены послышалось явное разочарование.
Они шли по тихой улице. Их плечи касались друг друга. Только улица совсем не длинная да удивительно короток осенний вечер.
