У Клавейна закружилась голова.
— Наша история уже изменилась?
— Галиана узнала достаточно, чтобы создать первый двигатель для межзвездных кораблей. Все дело в энергии, Клавейн. И в управлении квантовыми червоточинами. В ядре двигателя Объединившихся находится конец микроскопической червоточины, а другой уходит в прошлое. На пятнадцать миллиардов лет назад, и высасывает энергию из кварк-глюонной плазмы изначального огненного шара. Кстати, та же технология используется в орудиях конца времени.
— Орудия класса «ад», — сказал Клавейн.
— Первоначально у нас не должно было быть этих достижений. Никаких межзвездных экспедиций до первого полета «Сандры Вой», который произошел веком позже. Наши корабли были медленными, тяжелыми, хрупкими и развивали скорость не больше двадцати процентов световой. Экспансия человечества неизбежно задерживалась. В течение четырех столетий удалось успешно заселить только горстку систем. Но и тогда мы привлекали внимание Волков. Зачистки производились жестоко и эффективно. Та версия истории, которая тебе известна — попытка ее улучшить. Скорость расселения увеличили. И у нас появилось оружие, чтобы противостоять возникшим угрозам.
— Теперь я понимаю, почему орудия класса «ад» не смогли построить снова, — пробормотал Клавейн, — Галиана показала метод их изготовления и сразу уничтожила информацию.
— Это было подарком из будущего, — гордо произнесла Скейд. — Из нашего собственного будущего.
— А сейчас?
— Зачистки продолжаются. Волки вновь обеспокоены появлением людей. Оказалось, они легко чуют наши двигатели на расстоянии в несколько световых лет.
— И тогда вы решили еще немного попастись в будущем.
— Да. На этот раз они обратились к нашему недавнему прошлому — спустя много времени после того, как история Объединившихся изменилась. В первом послании нам указали, что использовать двигатели небезопасно. По этой причине сто лет назад мы прекратили постройку кораблей. Позже нам подсказали, как делать двигатели невидимыми — как на «Ночной Тени». Демархисты считали, что мы построили ее ради тактического превосходства в войне. На самом деле «Ночная Тень» — наше первое оружие против Волков. Затем нам предоставили информацию о конструкции установок, контролирующих инерцию. Но тогда я ничего не знала. Меня послали в Замок за образцами инопланетной технологии. Они должны были помочь нам собрать прототип машины, подчиняющей инерцию.
— И что потом?
Скейд улыбнулась.
— Нам дали шанс. На этот раз единственная возможность спастись — бегство. Объединившиеся должны покинуть этот объем пространства, прежде чем Волки сюда явятся.
— Сбежать?
— Немного не в твоем стиле, Клавейн? Но иногда это единственное, что имеет смысл. Позже мы можем подумать о возвращении… и даже о конфронтации с Волками. Другие расы потерпели поражение, но люди, думаю — особый случай. У нас уже хватило духу изменить собственное прошлое.
— Значит, ты думаешь, что остальные были глупыми сосунками, которые не пытались ничего предпринять?
— Клавейн… — вмешался Скорпио. — Нам действительно пора выбираться.
— Скейд… — проговорил Клавейн. — Ты достаточно мне показала. Я даже допускаю, что ты считаешь свои действия справедливыми…
— Но ты все еще считаешь меня марионеткой, которой управляет какая-то тайная сила?
— Не знаю. Не исключено.
— Я служу только Материнскому Гнезду.
— Отлично, — Клавейн кивнул. Он уже понял, что ему глубоко наплевать, во что верит Скейд. — А сейчас отдай мне Фелку, и я покину твой корабль.
— Ты уничтожишь меня, когда уйдешь?
Клавейн сомневался, что ей известно о мини-бомбах.
— Что случится, если я оставлю тебя дрейфовать? Ты сможешь отремонтировать свое судно?
— В этом нет нужды. Нас уже нагоняют другие звездолеты. Вот это и есть твои настоящие противники. Куда лучше вооружены, чем «Ночная Тень», не менее проворны и недоступны для обнаружения.
— Поэтому мне лучше тебя не трогать? Не уверен.
Скейд приподняла голову и крикнула куда-то в коридор:
— Приведите Фелку!
Через полминуты за спиной Скейд появились двое Объединившихся, неся кого-то третьего, облаченного в скафандр. Щиток шлема был открыт, и Клавейн узнал Фелку. Казалось, она без сознания — но несомненно жива.
— Вот. Забирай ее.
— Что с ней?
— Ничего страшного. Я говорила, что она начала уходить в себя, помнишь? И очень сильно скучает по своей Стене. Возможно, с тобой ей станет лучше. Но есть кое-что, что тебе надо знать, Клавейн.
Он настороженно посмотрел на Скейд.
— Что?
— Фелка не твоя дочь. И никогда ею не была. Все, что она говорила — ложь. Она лгала сознательно, пользуясь последней возможностью тебя вернуть. Звучало правдоподобно, не находишь? Может быть, потому, что ты хотел в это поверить. Тем не менее, это неправда. Ну как, она тебе все еще нужна?
Клавейн знал, что Скейд не обманывает его. Она могла солгать, чтобы причинить ему боль — но только в том случае, когда это служило ее планам. Сейчас была не та ситуация.
Слова с трудом проталкивались сквозь горло.
— Почему Фелка… должна стать… менее нужной?
— Будь честен, Клавейн. Это может иметь значение.
— Я хочу спасти того, о ком забочусь, вот и все, — Клавейн попытался овладеть собственным голосом. — Дочь она мне… или нет… это неважно.
— Не важно?
— Совершенно не важно.
— Отлично. В таком случае, тебе здесь больше делать нечего. По-моему, Фелка хорошо послужила нам обоим. Она защитила меня и помогла привлечь к сотрудничеству Волка. В одиночку мне бы это не удалось.
— Волка?!
— О, извини. Я тебе про него не говорила?
— Все, сматываемся, — произнес Скорпио. — «Гребешок» тянет время.
— Нет. Погоди немного. Я хочу знать, что она имела в виду.
— Я имела в виду именно то, что сказала, — бережно, почти любовно Скейд вернула свою голову на место. В металлической броне снова что-то щелкнуло, и Скейд моргнула. — Я прихватила с собой Волка. Мне всегда казалось, что от него будет польза. Так и получилось.
— Хочешь сказать, что взяла с собой тело Галианы?
— Галиану, — поправила Скейд. — Она не мертва, Клавейн. В том смысле, в каком ты всегда считал — нет. Я нашла Галиану, когда она возвращалась из Глубокого космоса. Личность и воспоминания были совершенно нетронутыми. Мы с ней разговаривали. Галиана спрашивала насчет тебя и Фелки, и мне пришлось немного приврать — ради всех нас. Надо было, чтобы она считала вас мертвыми. Понимаешь, у нее уже не было сил сопротивляться. Волк пытался захватить ее и под конец почти добился своего. Но даже тогда он не убил Галиану, не тронул ее сознание, так как посчитал ее воспоминания полезными. К тому же он знал, что она для нас значит, что мы не посмеем причинить ей вред.
Клавейн смотрел на Скейд, надеясь вопреки очевидному, что она снова лжет. И знал, что это не так. Однако он должен был задать еще один вопрос.
— Ты отдашь мне Галиану?
— Нет, — Скейд подняла черный металлический палец. — Ты уйдешь с Фелкой или ни с чем. Это твой выбор. Но Галиана останется здесь, — и, как будто это только что пришло ей в голову, добавила: — Между прочим, вас интересовало, что я знаю о мини-бомбах, которые вы оставили на борту.
— Ты не успеешь их найти, — сказал Скорпио.
— Я и не собираюсь, — усмехнулась Скейд. — Верно, Клавейн? Раньше меня защищала Фелка, теперь — Галиана. Нет, я не буду ее тебе показывать. В этом нет необходимости. Фелка тебе это подтвердит. Она тоже встречалась с Волком — правда, Фелка?
Фелка не шелохнулась.
— Пошли, — сказал Скорпио. — Сваливаем, пока она не передумала.
Клавейн был с Фелкой, когда она очнулась. Он сидел в кресле рядом с ее койкой и расчесывал бороду. Звук был такой, как издают кузнечики в поле: стрик, стрик, стрик… Этот звук безжалостно лез куда-то в подкорку, вытаскивал из дремоты. Фелке снился Марс. Снилась ее Стена. Фелка потерялась в бесконечной всепоглощающей задаче, целью которой была нерушимость Стены.
— Фелка, — голос звучал резко, почти сурово. — Фелка… Просыпайся. Это я, Клавейн. Ты среди друзей.
— Где Скейд? — спросила она.
— О ней можно забыть. Тебе незачем из-за нее беспокоиться. Главное, что с тобой все в порядке. Я чертовски рад снова тебя видеть. Бывали моменты… знаешь, мне казалось, что этого уже никогда не произойдет.
Она находилась в каюте. Но явно не на борту «Ночной Тени». Здесь все казалось грубоватым. Это явно был корабль, но не такой опрятный и ухоженный.
— Ты со мной даже не попрощался, — сказала Фелка. — Просто взял и сбежал.
— Знаю, — Клавейн потер пальцем в уголке глаза. Он выглядел измотанным и как будто состарился с тех пор, как они виделись последний раз. — И приношу свои извинения. Но я нарочно так поступил. Ты бы меня отговорила, — в его голосе послышался упрек. — Верно?
